— Я должна уйти вместе с ними. Таково условие договора. Он обнял ее, пытаясь оттащить от сходней, и внезапно услышал голос, который прозвучал, казалось, не в ушах, а в мозгу Корума, заставив его остановиться.
— Она уйдет вместе с нами, вадагский принц. Так будет. Корум посмотрел на капитанский мостик. Мертвый маркграф величественным жестом вытянул руку вперед.
Зеленые огни в глазных впадинах ярко сверкали.
Неимоверным усилием воли Корум заставил себя сконцентрироваться, посмотреть на мир вторым зрением.
Напрасный труд: корабль-призрак был в каждом из Пяти Измерений.
— Я не пущу ее, — сказал он. — Ваш договор бесчестен Почему Ралина должна погибнуть?
— Она не погибнет. Сейчас она спит, но скоро проснется.
— На дне морском?
— Нет. Маркграфиня оживила наш корабль. Без нее мы утонем. Если она поднимется на борт, мы будем жить.
— Ты называешь такое существование жизнью?
— Оно лучше, чем смерть.
— Значит, смерть еще страшнее, чем я думал.
— Да, принц Корум. Мы — рабы Шуль-ан-Джайвана, потому что погибли в водах его острова. А теперь отпусти мою жену.
Корум крепко прижал к себе Ралину.
— Нет. Кто такой Шуль-ан-Джайван?
— Повелитель Сви-ан-Фавна-Бруль.
Надежда Прожорливого Бога! Тот самый остров, на который Корум хотел отправиться, когда любовь к Ралине заставила его отложить путешествие на неопределенный срок.
— Отпусти мою жену, принц Корум. Она должна подняться на борт.
— Нет. Что ты можешь мне сделать? Ты мертв, и твой вид пугает лишь невежественных варваров.
— Мы спасли тебе жизнь. Дай и нам возможность жить. Ралина должна уйти в плавание вместе с нами.
— Мертвые эгоистичны Труп кивнул, и свет в глазных впадинах померк.
— Ты прав, принц Корум.
Команда корабля пришла в движение. Ноги зашаркали по склизкой палубе.
Гниющая плоть била по костям скелетов Корум попятился, не выпуская Ралины, но она сопротивлялась изо всех сил, и он удерживал ее с большим трудом. Задыхаясь, Корум попытался образумить ее.
— Ралина, я знаю, ты никогда не любила мужа, даже когда он был жив. Ты любишь меня, Ралина. А я люблю тебя. Наша любовь сильнее любых договоров!
— Я должна соединиться со своим супругом, — повторила она безжизненным голосом.
Команда мертвецов сошла по сходням на дамбу.
— Прочь! — воскликнул Корум. — Мертвые не имеют власти над живыми!
Мертвецы продолжали идти вперед.
— Прикажи им остановиться! — закричал Корум, обращаясь к маркграфу, который все еще стоял на капитанском мостике. -Возьми меня вместо нее! Я согласен на любые твои условия!
— Не могу.
— Тогда разреши мне отправиться вместе с вами. Не все ли тебе равно? Двое живых скорее, чем один, согреют души мертвых! Казалось, маркграф задумался.
— Зачем тебе это? Живым не по пути с мертвыми.
— Я люблю Ралину. Знаешь ли ты, что такое любовь?
— Мертвые не знают любви.
— Тогда зачем тебе жена?
— Она предложила заключить договор. Шуль-ан-Джайван согласился и прислал нас.
Мертвецы взяли их в кольцо. От смрадного зловония Корума чуть было не вытошнило.
— Хорошо! В таком случае я отправляюсь в плавание вместе с вами!
Маркграф молча наклонил голову.
Окруженные трясущимися трупами, Корум с Ралиной поднялись на борт. От киля до клотика корабль был покрыт слизью и водорослями, от которых исходил призрачный зеленый свет. То, что Корум принял раньше за драгоценные камни, оказалось морскими ракушками, в изобилии валяющимися на палубах и застрявшими в вантах.
Маркграф молча смотрел, как Корума с Ралиной провели в каюту. В ней было темно и сыро, как в погребе. Пахло гнилью.
Заскрипели мачты, корабль пришел в движение.
Ему не страшны были волны, не нужен был ветер.
Он плыл на Сви-ан-Фавна-Бруль, волшебный остров, Надежду Прожорливого Бога
КНИГА ВТОРАЯ
В КОТОРОЙ КОРУМ ПОЛУЧАЕТ ПОДАРОК И ЗАКЛЮЧАЕТ ДОГОВОР
Глава 1
ТЩЕСЛАВНЫЙ КОЛДУН
Они плыли всю ночь, и Корум несколько раз пытался вывести Ралину из транса, но у него ничего не получалось. Она лежала на койке на сырых, полусгнивших простынях и смотрела в потолок. Сквозь крохотный иллюминатор, через который невозможно было бежать, пробивался тусклый зеленый свет. Корум мерил каюту шагами, все еще с трудом веря в то, что произошло Каюта, в которой их заперли, явно принадлежала маркграфу. Может быть, он лег бы в постель со своей женой, если бы Корум остался на берегу…
Корум задрожал от отвращения и сжал голову руками. Наверное, он сошел с ума или видит кошмарный сон. Ситуация, в которой он оказался, была неестественной. Она отрицала научные знания, которые вадаги собирали в течение сотен веков. А если он был нормален, значит, мабдены обладали такими силами, о существовании которых древние расы даже не подозревали. Темные силы, нездоровые силы, которыми могли пользоваться только те, кто творил зло…
Корум измучился до такой степени, что не мог уснуть. Он подергал за ручку запертой двери. Несмотря на гнилые доски, она оказалась необычайно прочной.
Корабль жил по своим законам, и его деревянные части скрепляли не только заклепки из металла Усталость мешала Коруму ясно мыслить. Он часто смотрел в иллюминатор, но видел лишь волны да звезды на небе.
Прошло много времени, прежде чем горизонт посветлел, и Корум с облегчением подумал, что скоро наступит утро. В глубине души он был уверен, что корабль-призрак исчезнет, как только взойдет солнце, и они с Ралиной проснутся в своей постели в замке Мойдель.
Интересно, почему испугались варвары? Или битва с ними тоже была иллюзией?
А может, после поединка с Гландитом он потерял сознание и никак не может очнуться? Корум потер голову обрубком руки, облизнул пересохшие губы. Он попытался сконцентрироваться и заглянуть в другие измерения, но на этот раз у него ничего не вышло. В ожидании утра он продолжал мерить каюту шагами.
Внезапно Корум услышал какой-то странный жужжащий звук, от которого у него разболелась голова. Он наморщил лоб, потер лицо, но жужжание усилилось. Ему заложило уши. У него заныли зубы. Звук нарастал.
Корум заткнул уши руками. Из его здорового глаза покатились слезы, в пустой глазнице появилась пульсирующая боль.
Спотыкаясь, он метался по каюте, попробовал высадить дверь…
Все поплыло у него перед глазами.
Корум потерял сознание.
Он стоял в полутемной зале. Стены из камня, переливающегося всеми цветами радуги, поддерживали высокий сводчатый потолок. Искусные мастера, не хуже вадагских, создали эту залу, но в ее красоте чувствовалось что-то зловещее, чуждое древним расам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
