стиле Эдисона. Единственное, чего не хватает, это маленького мёртвого мальчика, у которого кровь капает с потрескавшихся губ.
С колотящимся сердцем я захлопываю дверь.
ГЛАВА 19
ЛИЯ
В ПОЛОВИНЕ ЧЕТВЕРТОГО УТРА КЛАРА предлагает развести костёр на пляже.
Фитц указывает на неё, его глаза остекленели от выпитого.
— О, отлично. Мы будем танцевать вокруг костра, как пещерные люди, и выть на луну. Томми, — кричит он. — Тащи сюда свою ирландскую задницу.
Алек шепчет мне на ухо:
— Нам не обязательно идти. Если хочешь, я могу отвести тебя обратно в отель.
— А вот этого, — говорю я ему, — я меньше всего хочу.
Похоже, мы не единственные в Палаточном городе, у кого возникла такая идея. На пляже уже есть несколько других костров, поэтому вместо того, чтобы тратить время на разведение собственного, мы присоединяемся к группе, играющей на банджо и танцующей босыми ногами вокруг полутораметрового пламени. Мойра ободряюще улыбается мне, пока мы танцуем, но Клара смотрит на меня так, словно я вор, а Алек — как будто сокровище, которое я пришла украсть.
— Думаю, кто-то влюблен в тебя, — бормочу я уголком рта, заметив, что она наблюдает за нами.
Алек вздыхает.
— Мы встречались несколько месяцев. Думаю, она надеется, что мы, так или иначе, найдём способ вернуться друг к другу.
— Было ли намерение жениться?
Он прикусывает губу, но не может полностью скрыть смех.
— Это никогда не было настолько серьёзно. Клара и Фитц были моими первыми друзьями. У меня нет ни одного воспоминания без них. Казалось естественным, что один из нас будет ухаживать за ней, но это никогда не ощущалось правильным. Я думал, что то же самое относится и к Кларе. Во всяком случае, она всегда смотрела на Фитца, когда мы были вместе.
Я выгибаю бровь.
— Ну, теперь она смотрит на тебя.
Он бросает на меня скрытный, косой взгляд.
— Она никогда не любила делиться своими игрушками.
Мы часами танцуем вокруг этого костра, воем на луну, как стая волков, как и сказал Фитц. Когда небо светлеет, предвещая рассвет, Томми поднимает Мойру на руки и кружит её. Фитц хватает Клару за талию и швыряет её в море. Она визжит и бьёт его по спине, крича:
— Просто подожди, пока я не скажу твоей маме!
Я беру Алека за руку и шепчу:
— Спасибо.
— За что?
— За то, что пригласил меня сегодня вечером. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
— Ну, тогда. Считай это приглашением на всё лето. В любое время, когда захочешь сбежать, просто дай мне знать.
— Ты серьёзно это имеешь в виду? — спрашиваю я.
— Конечно.
Я снова поворачиваюсь к луне и закрываю глаза, моя кожа впитывает её угасающий свет и прохладный морской воздух. В темноте он рукой накрывает мою руку, и мы остаёмся так, одни у угасающего костра, пока солнце не показывается из-за горизонта.
* * *
Оранжево-золотой свет рассвета следует за нами, когда мы возвращаемся на пляж отеля, оставляя за собой следы на влажном песке. Я оглядываюсь на компрометирующий след, который мы оставили, идя из Палаточного города, но прилив усиливается, и меня утешает сознание того, что единственное свидетельство нашей совместной ночи будет смыто до того, как подадут завтрак.
Одной рукой я держу туфли на согнутых пальцах, а другой придерживаю юбку. Теперь я благодарна судьбе за то, что сменила бальное платье на дневное, хотя Мойра, Клара и другие девушки в павильоне были в своих лучших платьях. Если мои родители не спят, когда я приду, я могу объяснить своё отсутствие прогулкой по пляжу ранним утром, при условии, что они так и не обнаружили подушку под моими простынями.
Алек, засунув руки в карманы, продолжает украдкой поглядывать на меня, когда думает, что я не смотрю. Это вызывает у меня странное чувство, что он ждёт, когда я исчезну, как будто я с самого начала не была реальной, что так странно, учитывая, что я никогда не чувствовала себя более реальной за всю свою жизнь.
— Расскажи мне о кольце? — внезапно спрашивает он.
Я так погружена в изучение этого парня, который заставляет меня смеяться днём и танцевать, как комета ночью, что не совсем понимаю, о чём он спрашивает, но потом он показывает на гигантский изумруд, который подарил мне Лон, говоря, что он подходит к моим глазам, хотя у меня карие глаза.
— Ох. Это, — говорю я.
— Это кольцо на помолвку.
Это не вопрос, но я всё равно отвечаю.
— Да.
— Не слишком ли ты молода для замужества?
— Наша свадьба назначена на первые выходные сентября, — объясняю я. — К тому времени мне будет семнадцать.
— Это всё равно слишком рано.
— Да, но есть смягчающие обстоятельства.
— Ты любишь его? Твоего жениха?
Сейчас я должна солгать. Я должна сказать «да, конечно, я люблю его, и что я никогда ничего не ждала с таким нетерпением, как дня нашей свадьбы». Я произносила эти слова так много раз, что они легко слетают с моих губ, за исключением… Я не хочу лгать ему.
— Нет, — говорю я. — Это брак по расчету. Ничего больше.
— По чьему расчёту? — он нажимает. — Твоему?
— Ты задаешь много вопросов.
— Ты избегаешь многих вопросов.
Я понижаю голос до скандального шепота.
— Я избегаю этого вопроса, потому что это ужасная семейная тайна.
— Что ж, если вы надеялись заинтриговать меня этим заявлением, мисс Сарджент, вам это удалось.
Я не хочу улыбаться, но не могу сдержать подёргивания губ.
— Давай просто скажем, что моя семья не так богата, как раньше, и этот брак решит много проблем.
На минуту он замолкает, задумавшись, так что единственными звуками являются шум прибоя рядом с нами и лёгкое шлёпанье наших ног по песку.
— Так ты выходишь за него замуж ради блага всех остальных?
Я не отвечаю.
Он обхватывает мою руку, останавливая меня.
— А как насчёт того, чего хочешь ты?
Позади него небо становится розово-оранжевым. Его лицо в тени восходящего солнца, океанские глаза такие тёмные, что я чувствую, что могла бы рассказать им всё, что угодно, и они похоронили бы мои секреты глубоко в своей чернильной бездне.
— Я украшение, — говорю я. — То, чего я хочу, не имеет значения.
Он качает головой, берёт меня за другую руку и поворачивает лицом к себе.
— Это имеет значение для меня.
— Почему? — спрашиваю я, слово едва слышно слетает с моих губ. — Почему тебя должен волновать кто-то, с кем ты познакомился всего несколько дней назад?
— Не знаю, — говорит он. — Но
