— Вижу в жизни твоей я лишь два пути. И тебе лишь решать, по какому пойти.
Так как суженый твой, что назначен судьбой, будет, словом, повязан,
Но, увы, не с тобой. Выбрав путь: где решишь, что тебе с ним не место,
Он простой эпизод, и ты не станешь его невестой.
То запомни моё пророчество, и горьким словам, поверь:
В холоде одиночества, ты сгинешь как дикий зверь.
Останешься с милым, решишь с ним идти,
То ждут испытания вас на пути.
Проклятие насмерть вы получите оба.
Коснуться друг друга не сможете впредь,
Пока не закроете в мир этот дверь.
Такой у тебя путь второй!
Но помни судьбу обмануть возможно.
Чтобы смерть и беду от себя отвести.
Вам с любимым отсюда придётся уйти,
В мире том почти нет волшебства, Защищён он от чар, колдовства, На них будто наложен запрет.
Но открою один я секрет
Будет сложно, не скрою! Но там можно жить…
Да и магию тоже возможно творить.
Просто больше усилий, и боль превозмочь
И терпение в этом должно вам помочь. И ещё одну вещь ты запомнить должна!
Для детей и для рода она очень важна!
Чтоб проклятия с рода снять чёрную сеть, Все девочки ваши будут силу иметь. Но лишь одна развяжет узелок, Что по любви придёт сюда обратно. В то время как, пылая сердцем,
Зажжёт свечу Сварога снова. Шагнёт бесстрашно в эту дверцу
И будет жизнь отдать готова. За череду сплошных ненастий и за печаль, что так длинна, Крупица истинного счастья — в награду будет ей дана. Из лабиринта грешных судеб, не так-то просто путь найти. Находит только тот, кто любит и к цели не один идёт в пути.
Женщина говорила всё громче и громче, голос её вначале певучий и мелодичный становился всё более хриплым и страшным. От этого слова произносимые ей обретали какую-то особую силу и значимость, а по спине ползли мурашки. Огоньки свечей дрожали словно под порывом ветра и тени метались по углам палатки.
Даже мне было жутковато, а девочка, та вообще вся побелела от страха. Она отняла руки от шара и вскочила на ноги. От порыва воздуха и резкого движения свеча, что была в форме факела, выпала из подсвечника и погасла.
Мне было жаль девчонку, хотелось её защитить, заслонить от всех бед, но я не мог даже сдвинуться с места.
А женщина наконец замолчала. А потом произнесла снова тихим молодым голосом.
— Ты всё вспомнишь, когда придёт время, когда нужно будет выбирать. Тяжёлая судьба тебя ждёт, девочка. Но ты получишь своё счастье.
Предсказательница в упор посмотрела на меня и добавила. — Вы справитесь, я в вас верю. Главное — выберите правильно. А сейчас иди, иди отсюда.
Девчонка повернулась и огромными от страха глазами посмотрела на меня, а я вздрогнул, это же Джулиана, только юная, совсем ещё девочка! Джулиана пробежала мимо меня и выскочила за дверь.
— Ты всё понял? — спросила меня женщина, — Всё запомнил?
Я кивнул в ответ.
— Ну и хорошо. Вы со всем справитесь. Ну а тебе я сделаю один подарок. Потом узнаёшь какой. Ступай давай, я в вас верю. Всё иди. И я вышел из палатки. Девочки нигде видно не было.
Я проснулся оттого, что рядом рыдала Джулиана, я сгрёб её, прижал к себе, гладил по голове, шептал успокаивающие слова. — Солнышко моё. Это просто дурной сон. Не плачь родная. — А сам вспоминая свой сон, задыхался от страха потерять её. — Нет, Майкл, это не просто сон. Я всё вспомнила… — Расскажешь? — спросил я, обнимая дрожащую девушку. — Потом, чуть позже — Уленька цеплялась за мои плечи руками, льнула ко мне всём своим телом, словно искала у меня защиты.
Я целовал её, захлёбываясь от любви и нежности. Ласкал её тело, гладил. Каждое прикосновение к ней смывало, выжигало во мне остатки здравого смысла. Да какой тут здравый смысл? Его уже не было, осталось только желание слиться с ней, раствориться в ней без остатка. Не знаю, каким таким чудом мне удалось прийти в себя и остановиться, когда понял, что мы лежим оба полностью обнажённые. Из последних сил пытаясь совладать с собой я хотел отстраниться, уйти, пока ещё ничего не случилось, не произошло.
Но Уля не позволила. Она вцепилась в меня руками, отчаянно прижимаясь ко мне всем телом. Обвила мои бёдра стройными ножками и дрожащим голосом произнесла — Не уходи, прошу, не уходи! Если всё так случится, как она сказала… Если всё же в жизни у нас, не будет больше ничего хорошего… Пусть, хоть это, останется у меня! Прошу! Прошу тебя, люби меня. Я хочу, чтобы это был ты…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она опять заплакала. А я сцеловывая с её глаз слезинки, обещал. Обещал, что обязательно всё будет хорошо. Что мы непременно будем счастливы, назло и вопреки всем проклятиям и пророчествам.
Наши объятия становились все более страстными, поцелуи всё жарче и упоительней, ласки всё откровеннее. Слов не осталось, лишь рваное дыхание, лишь поцелуи и обжигающие прикосновения рук. Наши дыхания смешались, тела сплелись. И не осталось ничего, только её сияющие глаза. Только наш шёпот, только её стоны. Её короткий вскрик. Ликующий рёв моего зверя. И захлестнувшая нас с головой волна любви и бесконечной нежности, рассыпавшаяся золотыми искрами и блеснувшая слезинками счастья в любимых глазах. Мы лежали с ней близко-близко и смотрели друг другу в глаза, я водил кончиками пальцев по её позвонкам, рисовал узоры на её спине, ласкал её грудь и шептал — Я буду любить тебя всегда, моя малышка. Я готов разделить с тобой всю свою жизнь без остатка, до самого конца. Я тебя никому не отдам, и не позволю причинить тебе боль. Девочка моя… Маленькая моя, я тебя так люблю!
Джулиана льнула ко мне, как вьюнок обхватывала меня своими ножками, гладила ладошками мою спину, руки. Ерошила пальчиками мои волосы, зарывалась носиком в мою грудь. У меня в груди было горячо, нежность, любовь, желание защитить, уберечь всё это бурлилово мне и грозило выплеснуться наружу.
А потом Джулиана начала говорить мне. Она рассказала то, из-за чего она так плакала. Я внимательно слушал её и понимал, что сон мне приснился не зря, а когда ей стало трудно и она замолчала, собираясь с мыслями, то продолжил я. На её удивлённый взгляд я рассказал о своём сне. Потом Уля рассказала, как попала она в госпиталь с нервным срывом после встречи с предсказательницей. И что после выздоровления совсем не помнила, ничего о сделанном ей предсказании. Рассказала, как она была восхищена работой лекарей, и на моё счастье, решила стать лекарем. Поведала она и о том, что несколько ночей подряд видела один и тот же сон, в котором она ходила по ярмарочной площади и что-то искала.
— Похоже, я наконец нашла, что искала — грустно улыбнулась она. — Я должна была вспомнить предсказание. Время пришло.
Я прижал её к себе.
— Не грусти, моя хорошая. Мы нашли с тобой друг друга, нашли любовь и счастье. Ну и пусть, наше счастье с лёгкой горчинкой, с налётом грусти. Пусть мы не знаем, что точно ожидает нас в будущем, но мы же сдаваться не собираемся. Ты согласна, со мной моя хорошая, — я поцеловал её в кончик носа. А она улыбнулась мне в ответ.
— Всё не так уж и плохо. Давай посмотрим, что мы с тобой имеем. Как там было? «Вижу в жизни твоей я лишь два пути. И тебе лишь решать, по какому пойти. Так как суженый твой, что назначен судьбой, будет, словом, повязан, но, увы, не с тобой. Выбрав путь: где решишь, что тебе с ним не место, — он простой эпизод, и ты не станешь его невестой. То запомни моё пророчество, и горьким словам, поверь: в холоде одиночества, ты сгинешь как дикий зверь»…
— Здесь всё ясно, если мы с тобой откажемся от нашей любви, то никто из нас уже не будет счастлив. Нам это не подходит и поэтому об этой части можем вообще забыть. Я лично не собираюсь от тебя отказываться! Тем более что счастье нам пусть и трудное, но всё же предсказывают. Ты же со мной? — улыбнулся я ей.
— Куда же я без тебя. Конечно, я с тобой — прижалась ко мне Джулиана.
— Так, что там у нас дальше. «Останешься с милым, решишь с ним идти, то ждут испытания вас на пути. Проклятие насмерть вы получите оба. Коснуться друг друга не сможете впредь, пока не закроете в мир этот дверь. Такой у тебя путь второй!»
