— Идею в Сети вычитали. Но… кое-что пошло не по плану, и мы на… остались почти без бабок.
— Зачем тебе стартап? — Вьюгина до сих пор не въезжает, и мне за нее немного обидно.
— Деньги, Хулия, деньги. Что ж еще… Ладно, мне пора. Но Бо продолжает и своего добьется, вот увидишь. Может, уже в феврале… Пока, Заноза!
Она еще что-то спрашивает в спину, но я уже не слышу — Полина звонит, я и так пропустил три ее сообщения.
Лученко уже ждет, подъехала близко, умница, хоть под дождем не успею промокнуть.
— Привет! Долго стоишь?
— Только подъехала. — Беззаботно улыбается, обнажая безукоризненные зубки. — В Dirty Dream или ко мне?
У тебя мы все равно сегодня окажемся, так что…
— В бар давай.
— Я договорилась с тренером, как ты просил, — тихо произносит она, когда общежитие Юли остается далеко позади. — Короленко не хотела, потому что это бессмысленно. Ее все равно не возьмут. Ирка — неплохая либеро, плюс еще две девчонки ей в спину дышат.
— Я предупредил Юлю, что может и не получиться.
— Может? — Полина расхохоталась. — Да ты пожалел малютку. Ладно, не мое дело. Сам с ней разбирайся, а я… — Ее рука легла на мое плечо. — Я разберусь с тобой.
Откидываюсь на кожаный подголовник и думаю: может, забить на кабак?
Утром просыпаюсь от нежных прикосновений, чуть приоткрываю глаза и сквозь ресницы наблюдаю за Полиной. Огонь девчонка! Больше чем на пару-тройку раз обычно ни с кем не задерживаюсь, но с ней можно сделать исключение. Других здравых мыслей за последующие полчаса я не помню. Да и не было их.
— Слушай, если эта Юля не совсем облажается, я могу поговорить с Короленко, посадим ее на скамейку, на площадку она не выйдет, конечно, но будет тренироваться со всеми.
Вид длинных ног Полины гипнотизирует, я даже не сразу соображаю, что она говорит.
— Нет, не надо. Как будет, так и будет. — Натягиваю на себя толстовку, волосы еще влажные, но ничего, если тачку поймаю, может, и не простыну. — Я поехал, увидимся. Тоже на тренировку приду.
— Пока! Дверь захлопни за собой.
Полина уже копается в телефоне, улыбается чему-то. Легкая девчонка, без заморочек. Не виснет на мне, как другие. Так что все просто с ней будет.
В универ опаздываю — пробки с утра какие-то конские совсем, да еще и Заноза дважды звонила. Первый раз пропустил, когда мы в душе были, второй не услышал, когда такси ловил. Набираю — теперь она не берет. Что происходит-то? Звонок от Богдана отвлекает от мыслей о Вьюгиной.
— Надеюсь, ты с хорошими новостями? Привет!
— Твоя ссылка скоро закончится, бро! — Слишком бодрый голос айтишника навевает на мысль, что он уже подзарядился с утра. — На этот раз хорошо пойдет.
— Погоди, вторая линия, не отключайся. — Смотрю на экран: Заноза. — Бо, тут срочняк, перезвоню днем.
— Хулия? Что случилось?
— Ура! Ответил! — В голосе слышатся истеричные нотки. Это Заноза?
— Юль, ты где? — Может, перепсиховала из-за тренировки?
— Тут полиция, Янош! В университете. Много полиции. Оцепили все, нас на пары не пускают и из здания тоже не выпускают. Говорят, какой-то препод повесился, его утром только нашли!
Голос у Юльки испуганный, вот-вот сорвется.
— Спокойно, Заноза, спокойно. Его уже не оживишь, а трупов бояться…
— Это не все, Янош! — Она все-таки срывается. — Не все!
И уже чуть тише:
— Парень молодой, айтишник, из окна выбросился, прямо на металлолом, на смерть… во внутренний двор… у всех на глазах.
— Это как? Один за другим практически?
— Ну да, но это не главное… парень… он… из того крыла, Янош! Понимаешь? Из того крыла, где мы разговор случайно подслушали, и…
— Я понял, понял, ты успокойся, Юль. И никому ничего не говори. Я скоро буду.
Глава 21 Юлия
«Я внутри, но дальше буфета не пускают. Ты где?»
Наконец-то! Быстро отвечаю Яношу, настроение чуть поднялось. Все-таки, когда рядом человек, связанный с тобой общей тайной, чувствуешь себя спокойнее. Не ты одна такая в этом мире, кто по дурости влез непонятно во что. Но из-за этого люди умирают. Или все же совпадение? Пожалуйста, пусть это будет совпадение!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Когда нас выпустят? — Я, наверное, уже десятый студент, кто спрашивает об этом охранника — коренастого мужчину с уставшими чуть навыкате глазами.
— Когда скажут, тогда и отпущу, девушка. Я тоже не хочу здесь находиться, но что поделать…
Телефон снова вибрирует. Подношу экран к глазам и еле сдерживаю смех. Клоун и есть клоун — мем прислал из «Игры престолов». Похабный, конечно, но смешной.
«В правом крыле, 2 корп. Несколько групп согнали».
«Ты в порядке?»
«ОК».
«Попробую выяснить через брата».
Точно! Есть же Андрияш. Наверняка преподаватели знают больше, чем первокурсники, которых, как овец, в загоне держат.
— Юль, когда нас выпустят? — Я едва успела убрать телефон в карман, как ко мне подошел Корнеев. — У нас занятия будут? Мы вообще ни при чем, а должны теперь в коридоре толпиться?
— Понятия не имею, Саш, — честно признаюсь. — Да никто не знает.
— Они не имеют права! — Слышу возмущенный возглас Юсиной у себя за спиной. — Я, может, в туалет хочу!
— Ну так сходи! — раздраженно бросаю ей. — В конце коридора направо. С мужским только не перепутай!
Сзади раздаются нервные смешки, а я тут же пожалела, что сорвалась на Гуле. Как же хочется отсюда выбраться!
Вижу, как охранник отходит чуть дальше от нас, с кем-то тихо переговаривается. А потом поворачивается и довольно машет нам рукой.
— Так, а теперь медленно выходим со своими старостами, идем все на свои пары. Ну где перекрыто, там будет перекрыто.
«Нас отпустили, идем на пару, но до конца полчаса всего», — пишу по дороге Яношу.
— Как будто кто-то в состоянии сейчас заниматься. — Знакомый голос раздается прямо над ухом. — Но на пару так на пару.
— Тебя тоже выпустили?
Смотрю на взбудораженного Разумовского. Он успокаивающе улыбается, а потом и вовсе руку мне на плечо закидывает.
— Все норм будет, Заноза. Разберемся!
Янош оказался прав, никаких занятий, по сути, и не было сегодня. Все разговоры вокруг смертей. Никто, конечно, доподлинно ничего не знает, но слухи роятся, как мошкара у речки в теплый вечер. Доподлинно известно, что опечатаны два кабинета, в которых работали самоубийцы.
— А вот ты прямо так и уверен, что они покончили с собой?
Испанского у нас опять не было, но сейчас мне было точно не до Зайцева, Янош куда понятнее объясняет.
— Не знаю, но я уверен, что к такому выводу придет расследование. — Клоун с умным видом поедает мой бутерброд в буфете. — Никому не нужны убийства в этом склепе просвещения. И так полиция набежала.
— Именно! Наверняка все перетрясут. И если это и правда убийства, могут всплыть разные нарушения. Тот человек с визгливым голосом, он говорил…
— Я помню, что он говорил. Что готов вернуть деньги за что-то, но делать это не будет. Потому что уголовка. Парень, который выбросился из окна, — мелкий айтишник, закрывал собой то ли две, то ли три ставки. Системы видеонаблюдения в универе подключал, следил за работой пропусков, ну и много всего делал, когда говорили.
— Андрияш рассказал?
— Ага. В том числе. Повесившийся доцент вообще из другой оперы — обычный препод по культурологии. Недавно жена от него ушла, переживал сильно и выпивал. Тут точно рыскать не будут.
— Я думала, возможно, тот белобрысый мужик, который угрожал, как-то связан с ремонтом? Может, тут растраты какие-то были, часто же пишут именно про такие истории.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Наверняка своровали. — Кивает головой Янош. — Мне тоже сразу эта мысль в голову пришла, но почему тебя расспрашивал Игорь Дмитриевич? Он вообще расписанием здесь занимался, когда работал.
— Неважно, кем он работал, важно, кем работает сейчас! Короче, я его отловила через поисковики. Все просто, Янош. — С удовольствием наблюдаю, как у клоуна вытягивается лицо от удивления. — Сейчас он советник у гендиректора одной крупной компании, со строительством связана, но я еще не успела детально посмотреть. Показать?
