Кэрол протянула сыну чашку с чаем.
— Жалко, что папы нет. — Энтони горько вздохнул. — Тогда я тебя защитю!
— Спасибо, солнышко. — Она потрепала его по макушке. — Хочешь, после завтрака пойдем гулять? Посмотри, какое чудесное утро!
Когда они оделись, в дверь громко и настойчиво постучали. Кэрол открыла и замерла на пороге, увидев насмешливое лицо Джона.
— Я не помешал? — Он уверенно вошел, отстранив небрежным движением удивленного Энтони. — Какой милый мальчик! Я решил навестить тебя, моя дорогая, обсудить кое-что…
— Убирайтесь, — произнесла Кэрол сквозь сжатые зубы, заслоняя собой сына.
— Ну-ну, зачем так волноваться? — Джон уже снимал легкое пальто, внимательно оглядываясь по сторонам. — Пусть мальчик поиграет, я хочу поговорить наедине.
— Мне не о чем с вами разговаривать, — ответила она, еле сдерживая ярость. — Убирайтесь!
— Я уйду, но сначала надо поговорить.
— Малыш… — Кэрол наклонилась к нахмурившемуся сыну. — Подожди меня на улице, хорошо? Только не выходи за ограду.
Энтони, оглядываясь, неохотно спустился по ступенькам. Джон удовлетворенно кивнул и прошел, не спрашивая позволения, в гостиную.
— Да, живешь ты не богато, — насмешливо протянул он. — Я мог бы помочь тебе, я весьма обеспеченный человек.
— Послушайте, — устало сказала Кэрол. — Оставьте меня в покое. Мне неприятно ваше присутствие.
— Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься! — Джон вдруг вскочил, и в следующее мгновение Кэрол оказалась в его объятиях. — У тебя никогда не было такого мужчины… Я с ума схожу, думая о тебе… Я хочу тебя…
Не слушая его бессвязного хриплого шепота, Кэрол вырывалась, но он крепко держал ее за плечи, прижимая руки к бокам. Его губы впивались в ее лицо, шею, грудь… Он пытался дрожащими пальцами расстегнуть, разорвать ее рубашку, причиняя боль и оставляя на коже царапины.
Внезапно Крамер вздрогнул и отпустил ее. Кэрол, обессиленная, оглянулась и вскрикнула — в дверном проеме стоял Ричард.
— Я, кажется, не вовремя, — глухо сказал он. — Извини, я не знал, что у тебя появился любовник.
— Нет! — Кэрол порывистым движением прикрыла полуобнаженную грудь. — Это не так! Нет!
— А вы, собственно, кто такой? — холодно спросил Джон, ничем не выказывая испуга.
— А вы? — Ричард сделал шаг в его направлении, его брови угрожающе сдвинулись.
— Джон Крамер, директор агентства, начальник этой очаровательной женщины. — Он торжествующе усмехнулся, разглядывая Ричарда. — Вот, заехал навестить. Правда, дорогая?
Кэрол, не помня себя, бросилась к Ричарду, стоявшему с безвольно опущенными руками и погасшим взглядом.
— Он… Он лжет! Я ушла с работы из-за него! Я не хочу его видеть! — Она захлебнулась слезами. — Господи, Ричард! Он… Он пытался…
— Ах, ну зачем так нервничать? — Джон явно не понимал, что ему грозит, и ощущал себя победителем. — Разве не ты совсем недавно так страстно отвечала на мои ласки? Разве тебя кто-нибудь заставлял ехать поздней ночью ко мне?
У Ричарда побелели сжатые в кулаки пальцы. Отстранив Кэрол, он схватил Джона за отвороты пиджака и встряхнул изо всех сил.
— Пошел вон!
Тот, по-прежнему сохраняя на губах презрительную усмешку, пожал плечами и вышел. Но, обернувшись на пороге, добавил уверенным тоном:
— Ты еще пожалеешь об этом, детка.
Кэрол, как подкошенная, упала на ковер, задыхаясь и чувствуя, что теряет сознание. Когда она открыла глаза, то увидела над собой озабоченное лицо Ричарда.
— Очнулась? — Он помог ей сесть и протянул стакан воды. — Это правда? То, что он сказал?
Она покачала головой, не находя слов. Первое потрясение прошло, и она не знала, что делать дальше. Ричард был так близко, таким родным теплом веяло от него, что хотелось обнять и целовать его бесконечно. Но тут же услужливая память вернула образ зеленоглазой соперницы, и Кэрол отодвинулась в угол дивана.
— Зачем ты пришел? — спросила она, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Я хотел кое с кем тебя познакомить. — Он встал и, подойдя к окну, кому-то помахал. — Но, похоже, это уже не нужно.
В эту минуту в гостиную с улицы вбежал румяный улыбающийся Энтони.
— Мама, ну пойдем же! Он ждет!
— Кто? — испуганно спросила Кэрол.
— Принц! Настоящий! И еще тетя, очень красивая! Они в беседке, пойдем!
Кэрол удивленно посмотрела на Ричарда, потом медленно встала и, не говоря ни слова, подошла к окну. На скамейке, взявшись за руки, сидели мужчина и женщина, которую она узнала сразу по золотистым пышным волосам. Мужчина был оливково смугл и строен. Он напоминал точеную статуэтку какого-нибудь древнего божества.
— Что это значит?
— Это мой друг, принц Хафиз, и его невеста Джоан, моя старая приятельница и владелица картинной галереи, — спокойно объяснил Ричард. — Они решили приехать к тебе сами, чтобы… В общем, чтобы снять с меня обвинения… — Он внимательно посмотрел на смущенную и растерянную Кэрол и добавил тихим голосом. — Я не думал, что все так получится…
— О чем ты? — спросила она, пребывая в совершенно подавленном состоянии.
— Я ведь писал тебе, помнишь? Хафизу нужна была моя помощь, его отец против этого брака. Мне пришлось срочно улететь в Йемен… Это долгая история, и вряд ли тебе интересно слушать.
— Я не читала письма, — сказала Кэрол после минутного молчания. — Я сожгла его, потому что не хотела больше ничего знать о тебе.
Ричард задумчиво покачал головой.
— Да, судьба, похоже, не благоволит нам. — Он на мгновение коснулся рукой плеча Кэрол. — Я пойду…
Она не двигалась, скованная страданием, словно льдом. Как все это глупо… Но убеждать Ричарда в своей невиновности сейчас казалось невозможным. Слишком свежа, наверное, была в его памяти картина: красавец Джон сжимает Кэрол в страстных объятьях.
— Папа, ты разве уходишь? — Энтони остановился у двери, загораживая отцу дорогу. — Ты же обещал… Ты говорил, что мы будем жить вместе…
Ричард остановился и присел на корточки перед едва сдерживающим слезы сыном. Кэрол видела, как исказилось мукой страдания его загорелое лицо, как забилась тоненькая жилка на виске.
— Конечно, будем. — Ричард улыбнулся через силу, борясь с собой. — Я хотел сказать Хафизу. что маме нездоровится, и что я познакомлю их позже. А ты… Ты начинай собирать вещи, малыш. Завтра вы с мамой переезжаете.
Кэрол вздрогнула и хотела что-то возразить, но Ричард уже вышел из гостиной. Она перевела страдальческий взгляд на переставшего хмуриться сына, который уже с самым серьезным видом начал укладывать в большой ящик книжки и игрушки. И поняла, что не сможет отказаться. И не только потому, что счастье Энтони для нее было в тысячу раз важнее собственного благополучия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
