встретив смерть в морских волнах, а его мать собирается идти ужинать с мужчиной. А ведь в это время отец плавает на корабле неизвестно где, в придуманном море, и отчаянно ждет, пока его освободят из того мира, которого по правде вовсе нет на свете.
В довершение всего, Гомер готовился устроить побег вымышленному персонажу, превратившемуся в реального человека и заключенному в психушку.
Ну а кроме этого, все было в полном порядке!
Глава 21
Отзвуки электронной музыки гремели на весь дом. Нинон и ее друзья, сдав накануне все экзамены, перешли на второй курс и теперь отчаянно хотели оттянуться на полную катушку.
Это вполне устраивало Гомера, Лилу и Саша перед стартом их крупной тайной операции.
Ушли они потихоньку, пока было еще светло. На всякий случай Гомер оставил записку, прикрепив ее к дверям своей берлоги:
Идем поиграть к Саша. Скоро вернемся!
Настроение было вроде помрачней, чем в их первую вылазку в Гренатье. Все трое жали на педали, не обмениваясь ни словечком, безмолвно сидела даже Биби. То, что они собирались совершить, было трудным, по-настоящему безумным делом, но необходимым. Жизненно необходимым! Нельзя было допустить, чтобы Телемаха перевели в другую больницу, чтоб он гнил там до конца жизни, как опасный социопат, которым он вовсе не был. А главное – этот юноша был единственной связью с Давидом Пимом и единственной надеждой его найти. Может, это слишком эгоистично, но для Гомера самым важным мотивом был именно такой. Ему пришлось это признать.
– Ну вот, можно сказать, приехали, – произнес Саша, тормозя у каменной стены.
Гомер почувствовал, что покрылся мурашками. Вслед за Саша и Лилу он тоже спрятал велосипед за кустами и пошел за ними по узкой тропинке, которая вела к морю.
Пейзаж нельзя было назвать застывшим – высокие золотистые травы томно волновались под теплым бризом.
Трое заговорщиков вышли к деревянной полузанесенной песком лестнице, которую и искали. По мере спуска дорога становилась все круче, неровные ступени и головокружительно отвесная скала казались все опасней.
Они знали, чего ждать от дороги, потому что нашли в Сети карту местности. Чертеж позволил им визуально представить маршрут, и они поняли, как пройти, хотя никогда здесь не бывали. И все-таки приходилось быть внимательными – ведь карта в Сети не сообщала им, какая доска-ступенька шатается, а где доски и вовсе нет, при этом чайки кружили прямо над головой, а почва то и дело уходила из-под ног.
В последней части пути им пришлось импровизировать. Они легко с этим справились и вышли к скалам, так отполированным морским приливом, что это были уже настоящие плато, на которых впору было прыгать, скакать, бегать. Это даже отвлекло Гомера от стресса. Он не понимал, чувствуют ли Лилу и Саша то же самое, поскольку видел их только со спины. Друзья двигались быстро и уже уверенно шли на шаг впереди. И Гомер признался себе: без них он просто не знал бы, что делать.
Преодолев последнее серьезное препятствие – каменистый утес, поросший моллюсками, они наконец выбрались на галечный пляж, расстилавшийся на подступах к поместью Гренатье. Теперь только один небольшой холм отделял их от зарешеченной ограды – обыкновенной решетки высотой около двух метров, на которой болтались птичьи перья и принесенные сюда ветром клочья пластика.
Трое искателей приключений остановились и, присев на корточки у ограды, переглянулись.
– Вы еще можете дать задний ход, – прошептал Гомер.
– С чего бы нам давать задний ход? – поинтересовалась Лилу.
«Потому что это смертельно опасно», – хотел было ответить ее друг, но, посмотрев на решительное лицо девочки, почувствовал, что сам становится сильнее. – Тогда договариваемся, что начиная с этой минуты отступать некуда.
Они с мрачным воодушевлением ударили по рукам, как поступали всегда в случае важного решения.
– И, если чему-нибудь суждено случиться, – помните: я и только я в ответе за все, – добавил он.
– О, ну это мы еще посмотрим, – проворчал Саша. – Но по-любому ничего не должно случиться.
– Можешь говорить что хочешь, но мы тебя никогда не оставим, – подхватила Лилу.
– Yes! – поддержал ее Саша.
Гомер кивнул. Лилу и Саша были уже больше чем друзья: они стали его братом и сестрой.
– А теперь вылезай-ка и ты, – сказал он, весь изогнувшись, чтобы вытащить из капюшона песчанку.
Биби, приподнявшись в сложенных вместе ладошках хозяина, всем своим видом выражала полную готовность перейти к решительным действиям.
– Помнишь, о чем мы тут договорились? – спросил ее Гомер.
– Телемаха в дурдоме найти, к вам его привести, чтоб никто не мешал по пути.
Саша невольно прыснул, а вот Лилу, развеселившись, покачала головой.
– В целом все так, – подтвердил Гомер. – Проблема в том, что мы понятия не имеем, в каком точно месте его держат, и как ты найдешь номер его палаты, и даже в какой корпус тебе сперва сунуться.
Песчанка пожала плечиками.
– Ну зачем так волноваться? Знаю я, куда соваться: палата двенадцать, корпус Д – вот лежит он где. Гомер от удивления сказал только «ах», Саша – «ох», а Лилу – «это уже чересчур!».
– Но… откуда знаешь? – пролепетал Гомер.
– У него на запястье браслет, вот вам и весь ответ: буквы крохотные, но, если подлезть, можно прочесть. – Ты и читать умеешь?
– Читать – да; писать – никогда.
– Да она просто гений, – сказала Лилу.
– Сто процентов! – подтвердил Саша.
– Ладно, – выдохнул Гомер. – Тогда на тебя вся надежда… Мы тебя подождем.
Он поднес песчанку к решетке, за которую та тут же уцепилась миниатюрными коготками.
– И-и-и-уа-а-а! – пискнула она, стремительно взбираясь вверх.
Через три секунды Биби, помчавшись со всех ног, исчезла в зелени парка Гренатье. Гомер не знал даже, каким словом это назвать. Она прыгала? Неслась? Гало пировала? Он вдруг рассердился на себя: задача такая сложная, а мысли у него какие-то пустопорожние. И тут же улыбнулся невольно получившейся рифме. – Надеюсь, все пройдет как задумано, – сказал он.
– Нет ни одной причины, чтобы не прошло, – успокоила его Лилу.
Гомер предвидел даже несколько причин: чересчур усердный ночной сторож; запертая на ключ дверь; Телемах под действием сильного снотворного; Биби сцапает кошка, приняв ее за мышь… да мало ли что еще. В их плане было столько нестыковок… Но сейчас лучше всего помолчать. Воображать худшее значило бы накликать беду.
– А вот здесь не попробовать ли, а?
Саша оторвал его от раздумий. Держа в руке маленькие клещи, он показывал на участок ограды, уже погнувшийся и приподнятый над землей: тут легко было проделать дыру и пройти внутрь.
– Давай, – согласился Гомер.
Саша сразу же принялся за работу. Стоявшая рядом Лилу не выпускала из поля зрения парк, сложив руки козырьком и прикрываясь от огромного оранжевого круга солнечного света, словно взявшего ее на прицел. Нервничавший Гомер принялся помогать товарищу. Ему надо было заняться чем-нибудь, иначе бы он просто лопнул. Как только Саша подрезáл один из прутьев железной ограды, Гомер принимался тянуть его вверх, чтобы расширить дыру. Вдвоем работа шла быстрее, и вскоре проход стал достаточным
