— И вы это будете есть?
Ира не знала, что ответить. Я пришел на помощь:
— Мадам делает из этого крем для чистки обуви.
Офицер поверил.
150. Дедушка и внучек
Посол протянул мне телеграмму. Я прочел последние строчки: «Виновных наказать, об исполнении доложить». Телеграмма была из ЦК партии, и главным виновником там назывался заведующий консульским отделом посольства, то есть я.
Телеграмма была основана на жалобе, присланной в ЦК партии каким-то пенсионером. Тот сообщал, что отправил своему внуку в Алжир книги о молодом Ленине; дело было в 1970 году накануне празднования столетия со дня рождения Ленина. Эта посылка пролежала два месяца на алжирской почте, никто из посольства не удосужился ее получить, и она вернулась в Россию. И дальше политическая оценка: сокрытие от ребенка книг о Ленине.
— Найдем и накажем, — отрапортовал я и отправился в бюро руководителя аппарата ГКЭС Василия Петровича Абызова. Тот сразу понял и спросил:
— Посылка?
— Посылка.
Личные письма из СССР и в СССР шли через дипкурьеров. Это было незаконно, но большинство посольств так поступало. Вся хитрость заключалась в том, что если на письме из СССР написать адрес русскими буквами «советское посольство», то письмо шло диппочтой. Письмо, но не посылка. Посылками дипкурьеров, естественно, не загружали, и они должны были отправляться обычной почтой. Но некоторые, кто по незнанию, кто думал, что «так быстрее дойдет», писали и на посылках по-русски адрес «советское посольство». Эти посылки шли обычной почтой, и посольство получало уведомление о том, что «в адрес посольства пришел груз, для получения которого следует предоставить полную опись груза, заполнить декларацию и уплатить пошлину». Таких уведомлений приходило с десяток каждый месяц. Эти грузы мы не получали, и все советские граждане были проинформированы об этом.
— Все понял, — сказал Абызов. — Завтра позвоню.
На следующий день он позвонил:
— Я вызвал дочь этого пенсионера, показал ей ее подпись под параграфом о том, что она знакома с правилами направления корреспонденции из СССР. Сказал ей, что она грубо нарушила правила пребывания советских специалистов за рубежом и что за это я решил не продлевать ей командировку. На следующей неделе она вернется в Москву.
— Не слишком ли суровое наказание? — спросил я. В те годы с такой формулировкой ей нельзя было больше рассчитывать на заграничную командировку.
— У меня две тысячи специалистов, — ответил Абызов. — И они должны знать, что правила пишутся для того, чтобы их соблюдали. И кроме того, если бы это было лет двадцать назад, то тебя бы после такого доноса посадили. Доносчиков не люблю. Многим они жизнь попортили.
Как мне потом рассказали ребята из аппарата Абызова, эта женщина устроила отцу по телефону грандиозный скандал, ходила просить Абызова продлить ей командировку хотя бы на два месяца, чтобы добрать деньги на кооперативную квартиру. Тот был непреклонен.
Я подготовил телеграмму в ЦК, где говорилось, что по письму в адрес ЦК КПСС было проведено расследование. Факты подтвердились. Виновная наказана.
Посол подписал телеграмму и ехидно заметил:
— Теперь этот любитель доносов должен быть доволен: его внучек прочитает книжки про Ленина. Не люблю доносчиков.
151. Ядовитые письма
Уезжающим домой сослуживцы давали свои личные письма и просили бросить их в почтовый ящик в Шереметьево. Все соглашались. На границе советские таможенники требовали, чтобы письма не были заклеены. Они проверяли, нет ли там каких-либо вложений, как правило, денежных купюр. После того как они убеждались, что вложений нет, письма нужно было при них заклеить.
Не все догадывались брать с собой воду. И жена моего приятеля рассказывала, как веселый молодой таможенник с нескрываемым удовольствием смотрел, как она слюнявит пальцы и заклеивает три десятка писем. После этого она несколько дней глотала таблетки.
152. Таинственный мастер спорта
Каждое лето в советской колонии в Алжире проводилась спартакиада. Я всегда был председателем комиссии.
Несколько раз на открытии спартакиады я, представляя судейскую бригаду, говорил:
— Наши судьи — настоящие специалисты. Среди них есть даже мастер спорта.
Люди смотрели на здоровых мускулистых парней и не обращали внимания на худенькую девушку, скромно сидящую во втором ряду, жену корреспондента «Комсомолки» Саши Ровнова, Иру Ровнову, в девичестве Гришкову.
Но именно она и была мастером спорта. По фигурному катанию.
153. О бдительности
Однажды мы с Сашей Ровновым поехали в командировку по стране. И когда возвращались в Алжир, заметили на пляже русских женщин. Это было неудивительно: в те годы в Алжире работало около тысячи советских военных специалистов, которые приезжали на два-три года с семьями.
— Сейчас я проведу урок бдительности, — сказал Саша, и мы подъехали к женщинам.
— Кутаков здесь? — спросил он первую.
— У нас нет такого, — с удивлением ответила она.
Подошли другие женщины и наперебой загалдели: нет у них такого.
— Разве вы не танкисты? Не группа Кутакова? — удивился Саша.
— Нет. Мы артиллеристы. Группа Васнецова.
— Да вроде бы вас много для Васнецова. У него всего десять человек.
— Может быть, раньше и было десять, но сейчас нас девятнадцать семей.
— А почему вы прохлаждаетесь на пляже и обед мужьям не готовите?
— А сегодня их всех увезли на полигон в Блиду, и они будут только завтра.
— А как же вы сами до дома доберетесь?
— Да тут близко. Подняться на гору. Вон там наши дома.
Когда мы отъехали, Ровнов сказал:
— Ну вот. Я за пять минут узнал, что в Алжире находятся русские военные специалисты. Они обучают местных военных артиллерийскому делу. Всего русских инструкторов девятнадцать человек. Фамилия руководителя группы Васнецов. Живут они вон в тех домах. Сейчас инструкторы находятся на полигоне в Блиде, где пробудут до завтра. Что еще нужно?
154. Die erste Kolonne marschiert
Во время поездки по Алжиру мы с Сашей Ровновым были свидетелями забавной сцены. Впереди нас ехал мерседес с западногерманскими номерами. Водитель показывал повороты перед каждым изгибом дороги. А так как дело было в горах, задние лампочки указателей поворотов работали беспрерывно.
На ровном участке мы обогнали немца и увидели за рулем седовласого солидного типа в очках и рядом с ним фрау в очках и в широкой шляпе.
— Ты понимаешь теперь, почему они проиграли войну? — прокомментировал Саша. — Потому что они педанты и все норовят делать по правилам. Помнишь, еще у Толстого: «Die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert…»? («Первая колонна марширует, вторая колонна марширует…»)
155. Мудрость эквилибристики
Как-то в Алжире в компании дипломатов и журналистов я спросил посла С. Грузинова:
— Вы знаете, за что Лешу из «Советского спорта» выгнали?
Корреспондент московского радио и телевидения Алексей Златорунский заволновался:
— Я не работал в «Советском спорте».
Грузинов сразу понял, что речь идет о какой-то шутке, и поддержал меня:
— Да, да. Что-то припоминаю.
— Лешу послали написать репортаж о футбольном матче СССР — ФРГ. Наши проиграли 1:5. Леша очень красочно описал гол, забитый нашими, но ни единым словом не упомянул о пяти голах в наши ворота и объяснил: «Корреспондент имеет право писать о том, что считает самым значительным. Вы же не будете утверждать, что я написал неправду?».
Потом Грузинов поучал меня:
— В этом ответе вся мудрость эквилибристики наших иностранных корреспондентов. Писать только о том, что они считают нужным.
156. Как я разводил тараканов
В первый раз я попал в Алжир в 1966 году в качестве переводчика туристской группы. В гостинице, где я жил, водились тараканы, не такие, как у нас, в России, а с крыльями и рыжие.
Через месяц после возвращения в Москву я увидел одного такого таракана у себя на кухне. Потом второго.
А через месяц тараканы появились и в соседних квартирах. Люди возмущались, интересовались, откуда они взялись. Я молчал.
В те годы в Москве санэпидемстанция работала аккуратно. Приехали люди и облили чем-то все квартиры в подъезде. Две недели во всем доме был отвратительный запах.
Потом запах пропал. И исчезли тараканы. Навсегда.
157. О вкусах не спорят даже за границей
— У ваших специалистов очень странные вкусы, — жаловался мне алжирец — руководитель контракта.
И он имел основание.
Некто Завгородний, инженер-строитель, получив от алжирцев мебель, взял пилу и распилил новый комод на две части.
— Так он выглядит красивее, — объяснил он мне.
Специалист из группы военных утром в качестве зарядки стоял по пять минут на руках. Всё было ничего, пока он не решил перенести занятия на балкон.
