- Не знаю, не знаю, - с сомнением сказал реставратор, привычно теребя рыжую бакенбарду. - Бриллианты у них, вы никого не захватили.
- А вот тут ошибаетесь, Игорь Сергеевич, - запротестовал Ямщиков, умолк, несколько смутясь, видно, сообразил, что сболтнул лишнее, потом махнул рукой. - В принципе, вы уже наш человек, можно сказать, помощник. Думаю, сможете подержать язык за зубами несколько дней. Взяли мы одну девицу, курьершу. Сейчас её следователи в управлении раскалывают. Она, конечно, упорствует, но никуда не денется. Так что скоро будет известно, кому она передала бриллианты и кто ещё в этом деле завязан. - Он посторонился в дверях, пропуская Лестовкина, нагруженного своей радиотехникой, крикнул вслед: - Меня не ждите, мне в другую сторону. И вообще рабочий день кончился, за вчерашнее отгул положен.
Копырин раскурил новую сигарету.
- А если не расколется? - спросил участливо. - Что тогда?
- А ничего, тогда сами найдем. - Ямщиков наклонился к собеседнику, словно кто-то мог их подслушать в пустой квартире. - Вы о краткоживущих ионах холодного спектра излучения слышали?
- Вроде что-то припоминаю из школьной программы, - неуверенно сказал Копырин. - Что-то радиоактивное?
- Оно самое, - подтвердил его догадку Ямщиков, - изотоп солей натрия и таллия. Я сам это тоже смутно представляю, по физике выше тройки не имел. Но главное, гамма-лучи улавливаются специальным прибором на расстоянии до пятисот метров, в зависимости от препятствий. Ну, там кирпич, бетон, металл. Если обработанная изотопами вещь находится, например, в подвале дома, то расстояние пеленгации сокращается метров до двадцати-тридцати. Так что поездим по городу несколькими бригадами, ГорСЭС привлечем, у них такой аппаратуры тоже полно, МЧС подключим и за день-два разыщем.
- Так ведь опасно, - возмутился Копырин, - могут посторонние люди облучиться.
- Никакого риска, - заявил Ямщиков. - Это альфа-лучи опасны, а гамма ерунда. Конечно, если это колье в кармане брюк недельки три потаскать, последствия будут. Хе-хе...
Копырин тоже хихикнул за компанию, хотя было видно, что ему такие методы борьбы с преступностью нравятся не очень.
- Надеюсь, вы не у меня на кухне этот натрий втирали? - спросил он с подозрением.
- Нет, не пугайтесь, у себя в машине, - постарался успокоить его Ямщиков. - Там такой специальный контейнер из свинца с переходным отсеком. Через отсек нужный предмет запускается внутрь, потом извлекается через минут двадцать и - все, полный порядок. Гарантия полгода. Потом излучение полностью прекращается. Причем, что ценно, хотя гамма-излучение постоянно падает, никакой дезактивации не поддается. Само вещество заряжается и испускает ионы. В атомном веке живем, надо привыкать.
- Знаете, как-то не хочется привыкать к таким штукам, - Копырин поежился, передернул плечами. - Контейнер-то хоть надежный? А то устроите маленький Чернобыль.
- Три сантиметра свинца. Счетчик Гейгера совершенно не реагирует, важно сказал Ямщиков. - А стоит только обработанный предмет вынуть - сразу, как пулемет, трещит. Да ерунда все это, у нас в городе радиационный фон и так на грани допустимо, и ничего, живем, даже размножаемся. Уже полтора миллиона население и продолжает прибывать. - Ямщиков усмехнулся, повел лопатками род курткой. - Эх, денек тяжелый выдался. Семь потов сошло, аж спина чешется, как у шелудивого пса.
- Что уж вы так о себе? Простите, до сих пор вашего имени и отчества не знаю.
- Василий Петрович, - не стал скрывать Ямщиков свои данные. - Или просто Петрович. - И добавил мечтательно: - В баньку сейчас рвану.
- Где ж вы сейчас баньку найдете? - недоверчиво покачал головой Копырин.
- А вот знаю одно местечко, могу рассекретить. Вы как, парную уважаете?
- Уважаю, Василь Петрович. И русскую, и сауну.
- Так вот, - Ямщиков понизил голос, словно опасался, что кто-то подслушает его секрет, - в тепловозном депо круглосуточно работает шикарная баня. Меня туда пускают. Могу и вас устроить. Может, составите компанию? Время ещё детское, часу ночи нет. Вот только веника нет. Придется у мужиков охвостки выпрашивать.
- Ну, веник не проблема. - Копырин размял новую сигарету. - У меня на антресолях целый склад веников.
- Да вы что! - Ямщиков так и подпрыгнул. - Прямо на антресолях? Целый склад? Венички березовы!
- Ладно уж, Василий Петрович, - рассмеялся Копырин, - понимаю родную душу и без таких намеков. Сейчас достану. А вот временем не располагаю. Да и желания, честно говоря, нет. Вы уж там за меня попарьтесь.
- Это можно, - легко согласился Ямщиков. - В полное ваше удовольствие. Ну, Игорь Сергеевич, выручили, можно сказать, спасли. Никогда не забуду, честное милицейское.
Он благоговейно принял приплюснутый веник, жестяно задребезжавший сухой листвой. Закрыв глаза, втянул ноздрями воздух.
- Эх, букет цветущих прерий! Спасибо, Игорь Сергеевич, преогромнейшее!
- Не стоит благодарности, какие пустяки.
Ямщиков остановился у дверей. Лицо его уже не было веселым. Оно сделалось печальным и усталым. И тихим усталым голосом он сказал:
- А этих мы разыщем, из-под земли выроем, будьте спокойны.
Он вышел из подъезда, обогнул дом. Такси ждало в переулке. Сквозь темные стекла рдел огонек чьей-то сигареты. Ямщиков распахнул дверцу.
- Ага, дождались таки! А накурили! Хоть окорока копти. - Он протянул внутрь веник. - Видали, каким лаврами венчает народ своих героев.
Рогожкин взял сухо зашуршавший пучок березовых веток. Спросил с усмешкой:
- Небось, последнюю метелку у дворника разбомбил, герой?
- Герой, не герой, а медаль за сегодняшнее вполне заработал, самодовольно отозвался Ямщиков. - Так что заслуживаю всестороннего уважения.
Он с кряхтеньем втиснулся на заднее сиденье, почти целиком занятое Женей Лестовкиным и его радиоаппаратурой. Капитан развернулся на переднем сиденье, протянул веник и сказал:
- Тогда заполучи свою лаврушку, уважаемый. Кстати, не ты один сегодня медаль заработал.
- Один, медаль - один, - не согласился Ямщиков. - Вам, товарищ капитан, орден положен в соответствии со званием и должностью. да и стреляли вы метко.
- А мне? - подал голос водитель. - Мне что-нибудь положено?
- А ты, Володя, что у нас делал? - спросил Ямщиков с самой невинной интонацией.
- Варежку в рот пихал.
- А-а, - разочарованно протянул Ямщиков, - тогда тебе двойной продовольственный паек выдадут. Вот если бы ты его за грудки подержал.
- А я держал. Второй-то рукой. Забыли?
Ямщиков аккуратно уложил веник к заднему стеклу, потрепал шофера по плечу:
- Тогда - порядок. Без значка на груди не останешься. Кстати, известно ли вам, джентльмены, что знак "Отличный сантехник" имеет три степени: золотой, серебряный и бронзовый унитазы?
Никто не засмеялся. А Женя Лестовкин вдруг встрепенулся:
- Э, мужики, а что случилось-то? Я там в эфире помехи гонял, а у вас что-то было?
* * *
Ямщиков спал сидя за служебным столом, нежно обняв сухой березовый веник и положив на него щеку. Затылок его грела включенная настольная лампа. Рядом на столе стояла пол-литровая фаянсовая пиала, украшенная в стиле владельца. Ее глянцевые борта расцвечивали уже изрядно залапанные этикетки "жигулевского", цейлонского чая и корвалола. Еще там была покрытая толстым слоем прозрачного лака розовая наклейка с английским текстом. Однажды появился таки человек, сумевший с ходу перевести эту надпись: "Не бросайте окурки в писсуар, пожалуйста!"
Рогожкин убрал в шкаф свою меховую куртку, включил электрочайник и положил перед уютно посапывающим оперуполномоченным пару бутербродов с колбасой. Заглянул в пиалу - на три пальца влажной кофейной гущи. Покачал головой.
- Думаешь, поверю, что спишь? Чайник ещё не остыл и гуща в чашке не схватилась.
Ямщиков поднял голову, отлепил от щеки березовый листок.
- Не для тебя спал, для более высокого начальства.
- Хотел изобразить служебное рвение? - усмехнулся Рогожкин. - Ну, брат, слишком ты гладко выбрит, и глаза недостаточно красные.
- Так я же не белый кролик, я зверь плотоядный. Ага! - и Ямщиков впился зубами в бутерброд.
Рогожкин меж тем заварил чай, достал первую сигарету и произнес ритуальную фразу:
- Работа начинается с большого перекура. Слушай, Петрович, а что ты с этой метелкой носишься? Он тем веникам из гаража троюродный плетень.
- Верно, - Ямщиков пошуршал сухими листочками, - те срезаны наискось ножом, а этот ровненько обработан садовым секатором и завязан бельевым шнуром. А те каким-то драным проводом, подобранным там же. Но дело в другом. Просто хочу именно эти веником отлупить себя в парилке, когда закончим с хитрым Шефом. А закончим как раз к субботе.
- За что ж тогда лупить? - удивился Рогожкин.
Он уже наливал в термос кипяток из чайника, пытаясь заглянуть в зеркальное горлышко, и в лицо ему пыхало паром.
- А чтоб не трепался о том, в чем ни черта не смыслю, - объяснил Ямщиков. - Надеюсь, впрочем, что я не один такой балбес.
