В момент принятия брошенного США вызова Россия сделала заявку на возвращение себе статуса сверхдержавы. Поскольку сверхдержава – это не та страна, в которой самый большой душевой доход (тогда сверхдержавой был бы Лихтенштейн). И не та, у которой самый большой ВВП на душу населения, – тогда сверхдержавой был бы Люксембург. Даже государство, у которого самый большой номинальный ВВП, не обязательно является сверхдержавой. У Китая ВВП уже больше, чем у США, но Америка справедливо себя сверхдержавой считает, а Китай нет. Сверхдержава – это государство, которое имеет необходимость, желание и возможность проводить глобальную политику. Это государство, предлагающее миру систему военно-политического, финансово-экономического и социального устройства, бесперебойную работу которой оно готово гарантировать и которую способно защитить военной силой. Несмотря на двадцатилетнее политико-дипломатическое отступление, у России сохранился потенциал сверхдержавы. Забавно, что США, пытаясь этот потенциал аннулировать, заставили Россию (практически против ее собственной воли) его актуализировать.
В 2008 году Россия еще выступала с пассивных позиций. Она «играла в обороне» и только реагировала на недружественные действия США. Но реагировала настолько эффективно, что на глазах у всего мира поставила под вопрос способность Америки обеспечивать свое доминирование, безопасность союзников, а значит, и бесперебойное функционирование созданной США военно-политической и финансово-экономической системы. Между тем государство, не подчинившееся воле сверхдержавы, должно либо исчезнуть, либо само стать сверхдержавой. Поэтому я и утверждаю, что хотя в 2008 году Россия еще боролась исключительно за право доминирования в своем приграничном регионе, в своей традиционной сфере жизненных интересов, но интенсивность ее конфликта с США по объективным, не зависящим от российского руководства причинам оказалась столь велика, что нельзя было отказаться (без риска уничтожения российской государственности) ни от дальнейшей борьбы, ни от возвращения в статус сверхдержавы. Интересы выживания требовали бороться, а успех борьбы – еще до ее окончательного завершения – возвращал России статус сверхдержавы.
Собственно, дальнейшее развитие событий между 2008 и 2014 годами – войны, перевороты, кризисы, единая логически завершенная линия – неизбежный результат решения, принятого США в нулевые. Решения, с которым не согласилась Россия, вольно или невольно, но открыто заявившая военным разгромом проамериканского режима в Грузии и признанием Абхазии и Южной Осетии претензию на статус второй сверхдержавы. К 2014 году Россия этого статуса достигла. Если в 2008 году США послали против России одну маленькую Грузию, то в 2014-м не только сами начали экономическую и информационную войну, не только привели к власти на Украине нацистский режим, сверхзадача которого – дестабилизировать Россию, даже ценой аннигиляции Украины. В 2014 году США сколотили против России коалицию из почти сорока государств, включая все страны ЕС. В экономическую, политическую, дипломатическую и информационную войну с Россией вступило более половины мировой экономики, 3/5 постоянных членов Совета Безопасности ООН, 90 % ОБСЕ. И все это опирается на 3/4 планетарной военной силы, которая не применяется лишь по причине наличия у России собственного ядерного арсенала, делающего любую войну бессмысленной, так как победитель не доживет до победы. Страна, против которой бросают свыше 75 % совокупной мировой мощи, а она не просто держится, но и подвержена кризисным явлениям в значительно меньшей степени, чем напавшая на нее коалиция, не может не быть сверхдержавой.
Но в 2008 году такой результат еще не был окончательно предопределен. Победив в Грузии и доказав тем самым, что она умеет и не боится защищать свои интересы от любых посягательств, Россия предложила США компромисс, причем на выгодных для Вашингтона условиях. Россия все еще была сосредоточена на проблемах традиционной сферы своих жизненных интересов и не собиралась активно действовать за пределами Евразии. Но Вашингтон не согласился – ведь рано или поздно (причем скорее раньше, чем позже) российское доминирование на пространстве СНГ должно было привести к возникновению экономического, а затем и политического союза по линии Россия – ЕС. Ну а переход Европы из-под американского «зонтика» к России автоматически отбрасывал США на вторые роли.
Поэтому дальнейшее развитие конфликта по нарастающей становилось неизбежным, и закончиться он мог либо коллапсом, либо капитуляцией одного из противников.
Глава 6
Политика удвоения ставок
Особенность американо-российского противостояния, определившего содержание международных отношений первой четверти XXI века, заключалась в том, что США вступили в него с позиции мирового гегемона (пусть и клонящегося к упадку), Россия же в тот момент была заинтересована в сосредоточении на региональных проблемах по периметру своих границ и лишь вынужденно, принимая вызов, втягивалась в глобальное противоборство. Как уже было сказано в предыдущей главе, заявка России на возвращение себе статуса сверхдержавы была сделана вынужденно и раньше, чем Москва почувствовала готовность и желание сделать подобный ход. Это были реактивные защитные действия. Так в свое время СССР, вынужденный вести Великую Отечественную войну из-за нападения Германии, вступил во Вторую мировую державой региональной, не всеми причисляемой даже к великим державам того времени, а вышел из нее одной из двух состоявшихся сверхдержав.
США обладали значительно большими ресурсами и возможностями глобального маневрирования, чем Россия. Они могли растягивать российские силы, устраивая по своему произволу кризисы в любой подходящей точке, в любое удобное время. Для США поражение в каждом следующем кризисе несло более-менее крупные имиджевые и политические издержки, снижало их авторитет и ограничивало возможности, параллельно увеличивая авторитет и возможности России. Но за счет несопоставимости стартовых условий, за счет огромности американской ресурсной базы (военной, политической, дипломатической, экономической, финансовой) поражения эти не были для США критическими. Для России же любое поражение неизбежно стало бы последним, означая полный разгром, возможно, отложенный по времени, но неизбежный.
В связи с этим после поражения в войне 08.08.08, которое в большей степени касалось Америки, чем Грузии, США приняли в отношении России стратегию «удвоения ставок». Каждый следующий кризис, в который США втягивали Россию, был более принципиальным, чем предыдущий, требовал большего напряжения сил, задействования больших ресурсов, а поражение в нем зачеркнуло бы для Москвы все результаты предыдущих побед и превратилось бы в катастрофу. Однако в результате такого «удвоения» с каждой победой России ее возможности росли в геометрической прогрессии, а американские столь же стремительно сокращались. Будучи вынужденной находить асимметричные (менее ресурсозатратные) ответы на действия США, Россия серьезно укрепила свои позиции в Азии и Латинской Америке, начала продвижение в Северную Африку и на Ближний Восток, укрепила отношения с Китаем и занялась институционализацией БРИКС. Даже Таможенный союз по инициативе России начал превращаться в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) куда быстрее, чем первоначально планировалось. Можно с уверенностью предположить, что и Евразийский союз (ЕАС) – уже как политическая организация, подобная ЕС, – начнет формироваться значительно раньше, чем предполагалось, и, скорее всего, в более широком составе, чем задумывалось изначально. Не удивлюсь, если среди членов ЕАЭС или ЕАС вдруг окажется Турция, или Иран, или еще какое-то не входящее в СНГ государство. Под давлением США и как ответ на это давление российский проект реинтеграции части (без Прибалтики) постсоветского пространства превратился в глобальный интеграционный проект, альтернативный американской глобальной системе.
Все пазлы сложились. У России есть возможность (причем постоянно растущая) вести глобальную игру на всех досках, у России есть такая необходимость (это единственный действенный способ защиты от неспровоцированной агрессии США), у России возник собственный глобальный проект. Теперь уже неважно, есть ли у российского руководства желание бороться за статус сверхдержавы для своей страны. Она стала таковой по факту и вынуждена нести соответствующие обязанности, в том числе по продвижению своего глобального проекта путем привлечения к нему как можно большего количества стран, защиты своих новоприобретаемых союзников и подавления союзников своего геополитического противника.
Впрочем, не склонное растрачивать ресурсы по пустякам российское руководство дифференцированно подходит к возникающим кризисам. Россия втягивается далеко не в каждое предлагаемое США противостояние. Решение Москвы в каждом отдельном случае определяется двумя позициями:
