знаю от чего.
Через некоторое время мы с Игорем помогали нашим подопечным заселяться на новое местожительства. Ох, и грязи они выгребли после предыдущей хозяйки! Мыли, скребли, выветривали устоявшийся запах перегара. Жена Ивана Ивановича заглянула к ним познакомиться и была чрезвычайно рада новым соседям. Теперь дом был чист и полон детей. Мы с Игорем были приглашены и часто наведывались узнать, не нужна ли наша помощь. Дом стоял на краю посёлка. За ним шла широкая полоса болот и огромных, как кресла, кочек. За полосой кочек шли пригорки и лес; карликовые берёзки, сосняк, пахучий багульник, заросли голубики, земля, покрытая мхом и усеянная грибами. В свободное время мы часто большой компанией ходили в этот лес. Ольга рассказывала нашим подопечным, какие заготовки на зиму надо сделать, чтобы семья не болела бичом севера – цингой. Нина редко присоединялась к нам из-за малыша. А Игорь продолжал страдать и молчать.
Но однажды он решился. Мы собрались идти в лес за грибами и ягодами. Он сказал Валентине:
– Идите без меня. Я сегодня буду занят.
Когда все ушли, он пришёл к Нине. Она встретила его без улыбки.
– Ты специально пришёл поговорить? Я чувствовала, что к этому идёт. Проходи.
Малыш спал в коляске под окном. Было тихо и как-то напряжённо. Игорь почувствовал, что ему не очень рады. В душе возникла сначала обида, потом страх, что его могут не принять и не понять.
Он замялся, опустил глаза. Но потом подумал: «Эх, была, не была! Двум смертям не бывать, а одной не миновать». Поднял глаза и решительно сказал:
– Нина, ты понимаешь. Я задал тебе вопрос, но до сих пор не получил на него ответа. Меня это мучает. Если тогда я хотел соединить наши жизни, тосковал по семье. Я выбрал тебя душой, сердцем. Я смотрю на тебя как на самую желанную женщину. Я измучился и не знаю, как себя вести, можно ли надеяться, что когда-то ты ответишь мне взаимностью.
– Игорь, ты хороший друг. Но ведь для семьи этого мало. Моё сердце молчит. Я уже имею опыт жизни с нелюбимым человеком. Снова повторять не хочу. Будь у меня хоть десяток детей, я не выйду замуж, пока не полюблю.
– В моём случае дети не играют роли. Просто это твои дети. Если любишь, то принимаешь всё, что связывает с любимой. Мне больно слышать это от тебя. Расскажи, что тебя мучает. Расскажи, как вышло, что ты вышла замуж за нелюбимого. Расскажи всё, что тебя мучает. Тебе легче станет. Я же вижу, как ты всё в себе держишь. Я не буду тебе навязываться. Я буду ждать и любить.
Нина молчала. А он подошёл к ней, взял за руку и нежно поцеловал пальчик. Этим напомнил, как ей было хорошо тогда, когда он в первый раз целовал ей все пальчики, когда нечаянно приложил свою руку к её животу и был ошеломлён движением ребенка. На душе стало теплее. Она впервые после родов прямо посмотрела на него. Он стоял перед ней – статный, сильный, мужественный, красивый человек. Удивительно яркие голубые глаза проникали в душу, в глазах была нежность и грусть. И ей захотелось заглянуть в эти глаза, заглянуть в душу человека, ощутить тепло его сильных рук. Она невольно чуть подалась навстречу. И он почувствовал это движение. Робко, очень робко обнял её большими руками, слегка прижал к себе. Но в следующее мгновение неистовое желание прокатилось горячей волной по всему телу. Он сильно прижал её к себе. «Что я делаю! Она же меня оттолкнёт и никогда не согласится на близость», – подумал он. Усилием воли взял себя в руки. Быстро отстранился. Сказал:
– Извини меня. Я тебя люблю.
И быстро вышел. Шёл, куда глаза глядят. Он подошёл к первой большой кочке и сел на неё. Обхватил плечи, как будто удерживал внутри свою бурю. Он так желал эту женщину, что ощутил физическую боль. А когда успокоился, огляделся, был удивлён, где он и что с ним. Он сидел на кочке. Кочки росли в болоте, между ними была вода. Его ноги болтались в этой холодной воде. И он до сего момента этого не ощущал. Встал, пошёл домой. Вода чавкала в ботинках. А он корил себя. «С ума сошёл. Если бы не убежал, мог бы беды наделать. Уж тогда точно меня бы на порог не пустили».
Он решил пока не приходить к ним, не надоедать. Это было мудрое решение.
Нина удивилась. Игорь так неожиданно умчался.
«Какой он сильный!», – подумала Нина. Она всем телом почувствовала, как он нежно, но сильно прижал её к себе. Потом вдруг испугался, что обидит, извинился и быстро ушёл. Она не лгала себе, ей хотелось, чтобы её обнимали мужские руки. Через платье она ощутила его неистовое желание. Внезапно в ней проснулась женщина, ощутившая свою желанность.
Она столько лет не знала любви, только насилие. Это был стиль её мужа, с этого начиналось их общение в штабе армии, где он был генералом, а она посыльной. Она знала, что муж любил её. Но это была своеобразная любовь. Однажды она была в штабе, а прилетевший снаряд разорвался совсем близко. Её осыпало выбитыми стёклами. Генерала там не было. Но через несколько минут он прибежал бледный. Увидел, что Нина жива, только лицо изранено осколками стекла и руки в крови. Медики были уже здесь. Он не мог ждать, пока её лицо очистят от крови. Взялся за дело сам. Обмывал её лицо и повторял: «Слава богу, ты не ранена». При этом, не стесняясь присутствующих, целовал её глаза, щёки, нос. Но это был единственный раз, когда она почувствовала, что любима, что нужна ему. В то время она уже была беременна. Генерал отправил её к своим родителям. Там и родилась их первая девочка. Окончилась война. Он приехал на неделю домой. Опять изнасиловал её. Брал по-скотски, не заботился о её чувствах. После этого появилась вторая девочка. А потом они зарегистрировались и стали жить в Тирасполе. Третья беременность. Он был очень жаден. Нина устроилась работать в детский сад, чтобы прокормить детей и себя. Ушла из дома. К тому времени она уже его ненавидела. Он мгновенно разыскал её. Вернул в дом. Приставил к ней Валентину. Отношение было прежним. Он продолжал её насиловать. Иного обращения с женщинами он не знал. Валентина понимала её и помогла ей – завербовалась на Колыму и взяла её с собой. Нина решила, что мужчин в её жизни больше не будет. То, что она знала, её не устраивало.
А сейчас внезапно природа заявила о себе. Ей захотелось как тогда, после их первого разговора, спрятаться от всех, закрыться одеялом, никого не видеть, не отвлекаться, сохранить в душе и теле нежность и силу мужских любящих рук. Однако малыш просыпался и требовал внимания. «Я потом ещё раз вспомню это. Неужели я начинаю влюбляться?» На другой день Игорь не пришёл. На третий день его тоже не было. Она затосковала. «Что, если он
