Парень вздрочил кляп и просунул его скрозь[130] тын, а девка взяла щучью голову, раззявила ее и насадила на плешь; он как дернет — и ссадил х…й до крови; ухватился за кляп руками и побежал домой, сел в угол и помалкивает. "Ах, мать ее так, — думает про себя, — да как больно-то у нее п…да кусается! Только бы х…й зажил, а то я сроду ни у какой девки просить не стану!"
Вот пришла пора; вздумали женить этого парня. Сосватали его на соседской девке и женили. Живут они день, и другой, и третий, живут и неделю, другую и третью; парень боится дотронуться до жены. Вот надо ехать к теще; поехали. Дорогой молодая-то и говорит мужу:
— Послушай-ка, милый Данилушка! Что же ты женился, дела со мной не имеешь? Коли не можешь, на что было чужой
век заедать даром?
А Данило ей:
— Нет, теперь ты меня не обманешь! У тебя п…да кусается. Мой кляп с тех пор долго болел, насилу зажил.
— Врешь, — говорит она, — это я в то время пошутила над тобою, а теперь не бойся! На-ка попробуй хоша[131] дорогою — самому полюбится.
Тут его взяла охота. Заворотил ей подол и сказал:
— Постой, Варюха, дай-ка я тебе ноги привяжу, коди[132] станет кусаться — так я смогу выскочить да уйти.
Отвязал он вожжи и скрутил ей голые ляжки. Струмент у него был порядочный, как надавил он Варюху-то, как она закричит благим матом, а лошадь была молодая, испугалась и начала мыкать сани: то туда, то сюда, вывалила парня, а Варюху так с голыми ляжками и примчала на тещин двор. Теща смотрит в окно, видит: лошадь-то зятева, и подумала, верно, это он говядины к празднику привез, пошла встречать, а то — ее дочка.
— Ах, матушка, — кричит, — развяжи-ка поскорее, покедова[133] никто не видел.
Старуха развязала ее, расспросила что и как:
— А мужик-то где?
— Да лошадь его вывалила!
Вот вошли в избу, смотрят в окно — идет Данилка, подошел к мальчишкам, что в бабки играли, остановился и загляделся. Теща послала за ним старшую дочь. Та приходит:
— Здравствуй, Данила Иваныч!
— Здорово.
— Иди в избу! Только тебя и недостает!
— А Варвара у вас?
— У нас.
— А кровь у нее унялась?
Та плюнула и ушла от него. Теща послала за ним сноху; эта ему угодила:
— Пойдем, пойдем, Данилушка! Уж кровь давно унялась.
Привела она его в избу, а теща встречает и говорит:
— Добро пожаловать, любезный затюшка!
— А Варвара у вас?
У нас.
— А кровь у нее унялась?
— Давно унялась.
Вот он вытащил свой кляп, показывает теще и говорит:
— Вот, матушка! Это шило в ней было!
— Ну, ну, садись, пора обедать.
Сели и стали пить и есть. Как подали яишницу, дураку и захотелось ее одному съесть, вот он и придумал, да и ловко же: вытащил кляп, ударил по плеши ложкою и сказал:
— Вот это шило все в Варюхе было!
Да и начал мешать своею ложкой яишницу. Тут делать нечего, полезли все из-за стола вон, а он приел[134] яишницу один и стал благодарствовать теще за хлеб, за соль.
Мужик, медведь, лиса и слепень[135]
И не знает, что ему делать. Да потом надумался мужик, схватил в охапку свою жену и повалил ее на полосу. Она кричит, а мужик говорит: "Молчи!" — да все свое. Задрал ей сарафан и рубаху и поднял ноги кверху как можно выше.
Медведь увидал, что мужик дерет какую-то бабу, и говорит:
— Нет, лиса! Вы со слепнем как хотите, а я ни за что не пойду к мужику!
— Отчего?
— Да оттого — посмотри-ка, вишь он опять кого-то пежит! Вот лиса смотрела, смотрела и говорит:
— И точно, твоя правда: в самом деле он кому-то ноги ломает!
А слепень глядел-глядел и себе тоже говорит:
— Совсем не то — он кому-то соломину в жопу пихает! Всякий, знать, свою беду понимает; ну, однако, слепень
лучше всех отгадал. Медведь с лисой ударились в лес, а мужик остался цел и невредим.
Кот и лиса
Мужик прогнал из дому блудливого кота в лес. А в этом лесу жила-была лиса. Да такая блядь: все валялась с волками да медведями. Повстречала она кота: разговорились о том, о сем. Лиса и говорит:
— Ты, Котофей Иванович, холост. Я — незамужняя жена! Возьми меня за себя.
Кот согласился. Пошел у них пир и веселье, после пира надо коту по обряду иметь с лисицею грех. Кот влез на лису, не столько е….ет, сколько когтями дерет, а сам еще кричит:
— Мало, мало, мало![136]
— Вот еще какой, — сказала лисица, — ему все мало!..
Лиса и заяц
Пришла весна, разыгралась у зайца кровь. Хоть он силой и плох, да бегать резов, и ухватка у него молодецкая. Пошел он по лесу и вздумал зайти к лисе. Подходит к лисицыной избушке, а лиса на ту пору сидела на печке, а детки ее под окошком. Увидала она зайца и приказывает лисиняткам:
— Ну, детки! Коли подойдет косой да станет спрашивать, скажите, что меня дома нету. Ишь его черт несет! Я давно на него, подлеца, сердита, авось теперь как-нибудь его поймаю.
А сама притаилась. Заяц подошел и постучался.
— Кто там? — спрашивают лисинятки.
— Я, — говорит заяц, — здравствуйте, милые лисинятки! Дома ли ваша матка?
— Ее дома нету!
— Жалко! Было еть — да дома нет! — сказал косой и побежал в рощу.
Лиса услыхала и говорит:
— Ах он, сукин сын, косой черт! Охаверник[137] эдакий! Погоди же, я ему задам зорю!
Слезла с печи и стала за дверью караулить, не придет ли опять заяц. Глядь — а заяц опять пришел по старому следу и спрашивает лисинят:
— Здравствуйте, лисинятки! Дома ли ваша матка?
— Ее дома нету!
— Жаль, — сказал заяц, — я бы ей напырял по-своему!
Вдруг лиса как выскочит: "Здравствуй, голубчик!" Зайцу
уж не до е…ли, со всех ног пустился бежать, ажно дух захватывает, а из жопы орехи сыплются. А лиса за ним: "Нет, косой черт, не уйдешь!" Вот-вот нагонит! Заяц прыгнул и проскочил меж двух берез, которые плотно срослись вместе, и лиса тем же следом хотела проскочить, да и завязла: ни туда, ни сюда! Билась-билась, а вылезти не может. Косой оглянулся, видит: дело хорошее, забежал с заду и ну лису еть, а сам приговаривает: "Вот как по-нашему! Вот как по-нашему!" Отработал ее и побежал на дорогу, а тут недалечко была угольная яма — мужик уголья жег; заяц поскорей к яме, вывалялся весь в пыли да в саже и сделался настоящий чернец[138]. Вышел на дорогу, повесил уши и сидит. Тем временем лиса кое-как выбралась на волю и побежала искать зайца. Увидала его и приняла за монаха.
— Здравствуй, — говорит, — святый отче! Не видал ли ты где косого зайца?
— Которого? Что давеча тебя ё…?
Лиса вспыхнула со стыда и побежала домой: "Ах он, подлец! Уж успел по всем монастырям расславить!" Как лиса ни хитра, а заяц-то ее попробовал.
Вошь и блоха[139]
Повстречала вошь блоху:
— Ты куда?
— Иду ночевать в бабью п…ду.
— Ну, а я залезу к бабе в жопу. И разошлись. На другой день встретились опять.
— Ну что, каково спалось? — спрашивает вошь.
— Уж не говори! Такого страху набралась: пришел ко мне какой-то лысый и стал за мной гоняться, уж я прыгала, прыгала, и туда-то и сюда-то, а он все за мной, да потом как плюнет на меня и ушел!
— Что ж, кумушка! И ко мне двое стучались, да я притаилась; они постучали себе, постучали, да с тем и прочь пошли…
Медведь и баба
Пахала баба в поле; увидал ее медведь и думает себе: "Что я ни разу не боролся с бабами? Сильнее она мужика или нет? Мужиков довольно-таки я поломал, а с бабами не доводилось повозиться". Вот подошел он к бабе и говорит:
— Давай-ка поборемся!
— А если ты, Михайла Иванович, разорвешь у меня что?
— Ну, если разорву, так улей меду принесу.
— Давай бороться.
Медведь ухватил бабу в лапы да как ударит ее обземь — она и ноги кверху задрала, да схватилась за п….ду и говорит ему:
— Что ты наделал? Как теперь мне домой-то показаться, что я мужу-то скажу!
Медведь смотрит: дыра большущая, разорвал! И не знает, что ему делать. Вдруг откуда ни возьмись — бежит мимо заяц.
— Постой, косой! — закричал на него медведь, — поди сюда.
— НО —
Заяц подбежал. Медведь схватил бабу за края п…ды, натянул их и приказал косому придерживать своими лапками; а сам побежал в лес, надрал лыка целый пук — едва тащит! Хочет зашивать бабе дыру. Принес лыка и бросил оземь; баба испугалась, да как перднет, так заяц аршина на два подскочил вверх:
— Ну, Михайло Иванович! По целому лопнуло!
— Пожалуй, она вся теперь излопается! — сказал медведь и бросился что есть духу бежать; так и ушел.
Воробей и кобыла
У мужика на дворе сидела куча воробьев. Один воробей и начал перед своими товарищами похваляться.
— Полюбила, — говорит, — меня сивая кобыла, часто на меня посматривает. Хотите ли, отделаю се при всем нашем честном собрании?
