небесное, но остановилась на пороге, услышав плач мира. Звуки, понимаешь? Вокруг пустота, но все мы слышали что-то. Значит – звук здесь есть, и если ее позвать – услышит обязательно. И услышит и поможет. Ее зовут «тысячерукой и тысячеокой», способной, таким образом, видеть множество людей и помогать им. Помощь бы нам не помешала…
– Что за хрень ты несешь?
– Зубы заговариваю.
– Это я тебе должен зубы заговаривать.
– Ха.
Дюжий рыжеволосый детина с налитыми кровью голубыми глазами и жилистый сухой азиат – сколько же ему лет может быть? – смотрят друг на друга и понимают. Понимают оба нечто такое, что позволяет вновь обрести надежду, и верить, что все кончится хорошо, несмотря на то что притаилось снаружи корабля…
Почему?
Потому что оба во что-то верят? Вера – это действительно так важно? Для психики – важно?
А потом жутко закружилась голова – будто, снова начинается прыжок.
Тук-тук.
Все подняли взгляды на потолок.
Диафрагма была открыта.
Бездна смотрела на нас и кажется ухмылялась.
Сколько же в этой черноте красок. Нет серьезно. Да вы хоть представляете сколько оттенков чёрного существует? Чёрный, эбонитовый, мокрый асфальт, ониксовый, чернильный, нефтяной, полуночный… тот, кто говорит просто «черный» – ничего не понимает. Наверху скручиваются жгуты разного цвета, кипят, плавятся. Живые и жуткие.
– Кто открыл… – Профессор замолчал на полуслове, потрясенно оглядываясь по сторонам.
Все мы снова сидели за столом, в центре совершенно невинно стояла нетронутая розовая кружка.
– Ч-что за хрень?
– Так, – шеф оглядел всех по очереди, – мы закрыли диафрагму, потом в результате некрасивой сцены вы, – кивок в сторону программиста, – поранили плечо осколком вот этой разбившейся кружки. Я пошел за аптечкой. Кто-то видел что-то иное?
Все покачали головами.
– Тогда мы пережили одно и то же, лао ши. Что это могло быть, как полагаете? Временная петля? – предположил Флегматик, на всякий случай трогая пальцами так и не раненое плечо. – Честно говоря, я не могу поверить, что такое действительно может быть. Ну то есть теоретически – конечно. Но попасть самим… Да я все еще чувствую этот осколок!
– Фантомная боль? – уточнил Проф.
– Похоже.
– Так мы что – застряли? – мрачно проговорил техник, вертя в руках выживший чудом предмет кухонной утвари.
– Не-ет… – но голос ученого звучал не слишком уверенно. – Если бы это была классическая петля, мы бы полностью повторяли свои действия, не понимая, что это не впервые. Кстати, а как автоматика отреагировала?
– Никак, – пожал плечами Флегматик, снова подошедший к своим любимым мониторам, – тут чисто, время как шло, так и идет. Сбоев не было.
Тук. Тук. Тук.
И снова все мы уставились на потолок. На бездну, глядящую из открытого жуткого глаза раскрытой диафрагмы. Нет ничего постыдного в том, чтоб чувствовать себя маленьким и ничтожным, когда находишься с глазу на глаз с изнанкой вселенной.
– Закройте это, прошу вас, – вымученные слова и дребезжащий старческий голос.
Это уже не начальник экспедиции, несгибаемый, энергичный – но уставший, измученный полетом очень пожилой человек.
Флегматик снова закрыл щит. В который раз уже.
Но лучше не стало.
Никому.
И черт возьми! – именно Проф снова быстрее всех смог взять себя в руки!
– Надо признать, коллеги, что мы попали в достаточно неприятную ситуацию. Неприятную и непривычную – это факт. Но должен заметить, ничего ужасного еще не произошло. Ни-че-го. Петля – интересный эффект, но заметьте – все мы невредимы, таймер полета – что кстати с основным таймером?
– Не остановился, лао ши, если вы об этом, – пожал плечами Флегматик, – время у нас хоть как-то, но течет.
– А что со стуком? – вылепили из воздуха фразу мои губы, и я сам вздрогнул от звука своего голоса.
– Какой там стук… Обшивка трещит. Мы все-таки сверхнагрузки прошли. Главное, что я хочу сказать – все хорошо! Смотрите, сейчас – все хорошо! Мы все – невредимы.
– Да? – ОТул сложил руки на груди, а в уголках его губ появились горькие злые складки. – А что насчет сна? А? Мы все видели его!
– Сны – не по моей части, – отрезал Проф, – обязательно пройдем психологическую проверку, когда вернемся.
Ошибка вышла. Не ирландец был «скалой», а этот проживший уже целую жизнь человек. Начальник, как всегда, был прав. Боже, да я вообще не мог вспомнить ни одного раза, когда бы тот ошибся.
– Так что давайте займемся своими непосредственными обязанностями, – именно занудная, привычная речь и заставляла вернуться к реальности.
Не было никаких голосов в чернильной пустоте, никто не смотрел оттуда жадными голодными глазами с четырьмя зрачками в каждом. Была траектория прыжка, рассчитанная физиками, запрограммированная инженерами – точная наука. Никакой мистики, только расчет.
Короче, я все же рискнул остаться один и вернулся в свою маленькую «оранжерею», забитую колбами, емкостями с растениями и клетками. Пустота пустотой, а работать нужно.
В конце концов, бояться стоит только того, от кого нужно убегать или, грубо говоря, отбиваться дубиной. В остальных случаях адреналин не помощник. Прекрати бояться, вдохни поглубже и включай уже мозг, Микки.
Я снова вытащил планшет из чехла на бедре и ткнул в иконку голосового помощника. На экране расцвел переливающийся всеми цветами цифровой радуги цветок. Многие тогда наделяли искусственный интеллект антропоморфными чертами, и через какое-то время напрочь теряли понимание того, что гаджет – это всего лишь железо, кремний и алгоритмы. В каком-то паблике писали смешные и печальные истории, как не самые далекие люди пытались с искусственным интеллектом дружить, а то и заводить романы. Так что я осознанно остановился на нейтральном образе фантастического растения при выборе визуализации. Эдакий неоновый анемон – и звучит забавно, кстати.
– Обнови статус задачи на анализ ситуации.
– Не хватает данных для полного подтверждения, но обнаружен ПТС у троих членов экипажа с вероятностью восемьдесят два процента, – мягко отозвался женский голос.
– Н-да? И что послужило спусковым крючком?
– Неизвестно. Часть данных в системах корабля была удалена.
– Сбой?
– Нет. Это мог сделать только кто-то из членов экипажа.
– Кто-то из членов экипажа… Ладно. Ладно… Когда были уничтожены данные?
– За полчаса до зафиксированного выхода из подпространства.
– У Марса?
– У Марса.
– Продолжай анализ. Может, и найдешь объяснение поинтереснее, чем коллективные галлюцинации.
– Принято.
Я еще побродил между полками по узкому пространству. Датчики влажности и температуры – все в порядке. Зеленые зоны на всех шкалах, автоматика работает отменно. Полив, освещение, ионизация. Посмотрел на белых крыс – те забились по углам своих клеток, и только одна бестолково металась от одной стенки до другой. Не слишком успокаивает, но в принципе реакция в пределах нормы –
