Когда солнце поднялось к зениту, отец Глеб прибыл в деревню, где жил нужный ему охотник. Староста, тучный старик с бородой до пояса, выслушал священника и вызвался сам проводить его к дому семьи Седых. Он уселся рядом со священником и принялся расспрашивать, зачем тому понадобился старый зверолов. Отец Глеб отвечал неохотно, сославшись на служебную тайну. Староста сделал вид, что обиделся, и дальше они ехали молча.
Вскоре они остановились возле небольшой крепкой избы. За забором тут же зашлась в хриплом лае огромная собака. Во дворе возились двое мальчиков, а молодая женщина развешивала белье, подперев палкой веревку с висевшей на ней одеждой. Она сначала заволновалась и позвала детей, но, увидев старосту, успокоилась и подошла к ограде, вытирая о подол красные от холодной воды руки.
– День добрый, Мария, – поздоровался староста, – Клим дома ли?
– И вам доброго дня, Терентий Иванович, – ответила она, усмехнувшись, – конечно, дома. Куда же ему деться? Ноги-то не ходят! Нешто в гости к нему пожаловали? Мы священника не вызывали, он не настолько плох!
Она с интересом смотрела на отца Глеба. Тот вылез из брички и, улыбнувшись в ответ, сказал:
– Здравствуйте, Мария, меня зовут отец Глеб. Я здесь не как духовное лицо, а по другому делу, давнему. Мне с ним поговорить очень надо.
– Ну, что ж, заходите, раз надо. Лошадь привяжите, а то не ровен час собаку испугается, и ищи ее потом.
Отец Глеб накинул вожжи на столб у ворот, поблагодарил старосту, давая понять, что в нем он больше не нуждается, и пошел за женщиной к дому. Староста какое-то время стоял у ворот, потом плюнул и пошел обратно.
В доме пахло свежеиспеченным хлебом. Отец Глеб, который с утра не стал завтракать, сглотнул слюну и вошел в просторную горницу. Перекрестившись на красный угол, он сел на лавку и стал ждать. Вскоре он услышал тихие шаги, и на пороге показался старик с деревянным посохом в руке. Он внимательно смотрел на отца Глеба из-под кустистых седых бровей. Отец Глеб встал и поклонился.
– Мария сказала, вы по давнему делу пришли? – спросил старик, не поздоровавшись. – Уж не по делу того учителя Воловаша, которого я в лесу нашел?
– Точно так, по нему, меня зовут отец Глеб. А вы тот самый Клим Седых, стало быть?
– Тот да не тот, – ответил старик, проходя в горницу. – Тот Клим белку в глаз бил за сто шагов, а теперь вот только палку в руках держать могу, и то еле-еле.
– Всему свой срок и на все воля Божья, – ответил отец Глеб участливо, доставая из сумки блокнот и карандаш. – Так вы позволите несколько вопросов задать про тот случай?
– А вам на что? – спросил с подозрением Седых, усевшись на табурет с мягкой подушкой.
– Я, то есть мы с коллегами прибыли из столицы расследовать одно дело, несколько схожее с тем случаем, который с Воловашем был.
– Эвон как, – усмехнулся старик, – уже и священники в полиции служат! Ну, хорошо, раз так! Спрашивайте. Да только я мог и запамятовать что-то, одиннадцать лет ведь прошло с тех пор.
– Для начала я хочу вам показать слепки следов, а вы скажите, похожи ли они на те следы, что вы нашли возле трупа девочки.
Отец Глеб вытащил из сумки завернутый в ткань слепок и передал старику. Тот развернул его и принялся вертеть в руках, поднеся к окну. Затем вернул со словами:
– Такие же следы были. От ичиг юфтевых.
– Вы уверены?
– Ноги мои плохо ходят, но я пока не ослеп.
– Хорошо, – сказал с удовлетворением отец Глеб, пряча слепок в сумку. – Расскажите, как вы нашли их, Воловаша и девочку.
Старик пригладил седые волосы руками и сказал:
– Да как нашел? Шел и нашел! Силки свои я обходил в тот день, значит. Далеко зашел, я силки в глуши любил ставить. Вышел на полянку и гляжу – что-то кровавое лежит. Подумал сначала, что медведь кабанчика задрал или косулю. Подошел ближе, и волосы у меня, значит, на голове зашевелились от ужаса! Девчушка вся разодранная лежит – места живого нет! Сила Господня, думаю, что же это! Неужто ее медведь задрал?! Ружье я вскинул и стал окрест смотреть, вдруг рядом мишка? Гляжу, невдалеке, под елкой человек лежит, словно мертвый, – старик сжал свой посох, и костяшки на пальцах побелели, – я ружье навел и говорю, мол, выходи! А тот не шевелится да молчит. Подошел я ближе, а он глазами полными ужаса на меня смотрит, рот кривой да немой открыл, и слезы ручьем текут по щекам небритым.
Отец Глеб быстро заполнял страницу за страницей в блокноте, не поднимая головы. Старик перевел дыхание и продолжил:
– Я тогда поначалу на него грешным делом подумал, что это он девчушку порешил в припадке безумном. А после пригляделся – крови-то ни капельки на нем не было, руки чистые. Да и нога у него, что твоя колода, здоровая была! И ботинки на нем были заморские, в каких германские пастухи да охотники ходят в горы! Я на картинках видал.
– Это такие с зубцами железными на подошве? – уточнил отец Глеб.
– Да, с зубцами. Так вот, следы у тела не от них там были, а от сапогов кожаных, как на вашем слепке.
Отец Глеб положил блокнот рядом с собой на лавку и, помедлив, спросил:
– Скажите, Клим… как вас по батюшке?
– Егорович.
– Клим Егорович, скажите, вы ничего странного или необычного там не заметили поблизости? Может быть, то, о чем вы не стали говорить полиции?
Старик насторожился и посмотрел на отца Глеба:
– О чем это вы, отец?
– Ну, что-нибудь странное, то, чего обычно в лесу не встретишь. Прошу вас, расскажите, столько лет ведь прошло. Это поможет нам в расследовании.
Старик вздохнул и сказал:
– Что ж, было там еще кое-что. Неподалеку я березку приметил, над землей загнутую. И рядом те же следы, что возле тела. Вот тогда-то я и смекнул, что тут дело нечистое.
– Вы имеете в виду оборотня?
– А кого же еще? Это они так оборачиваются через березу, беролаки проклятые! Задрал он, стало быть, девчушку, а Воловаша этого со страху удар хватил! И полнолуние тогда как раз было! То-то он и мычал, мол, медведь с неба слетел, говорил, что и на ногах ходил.
– И вы об этом рассказали в деревне?
Старик замялся, встал, оперевшись на посох, и ответил:
– Может и рассказал, не помню. Давно дело было. Да мало ли баек про оборотней по деревням бабки сказывают? Одной больше, одной меньше. Еще есть вопросы, отец Глеб? Устал я.
Отец Глеб встал, убрал блокнот в сумку и ответил:
– Нет, больше вопросов нет. Спасибо вам за ваш рассказ, Клим Егорович! Будьте здоровы!
– И вы не хворайте, отче, – сказал старик и вышел, стуча посохом по деревянному полу.
Отец Глеб вышел во двор. Мария сидела на завалинке и заплетала косу белобрысой девчушке – та вертела головой и смеялась.
– До свидания, Мария, – попрощался отец Глеб и вышел со двора.
Проезжая мимо дома старосты, он заметил его бородатое лицо в окне. Священник усмехнулся и поторопил коней, причмокнув губами.
Вернув бричку отцу Павлу, Глеб поспешил в гостиницу, где его ждали остальные члены команды «Ловцы черных душ». Как выяснилось, за весь день никто из охотников так и не появился в участке. Муромцев с Барабановым в ожидании отца Глеба сидели в номере Романа и переваривали съеденный без аппетита ужин из ближайшего ресторана. Отцу Глебу они принесли полцыпленка, сыр, хлеб и бутылку сельтерской воды.
Отец Глеб вымыл руки, передал Роману блокнот с записью рассказа Седых и с удовольствием принялся за трапезу. Нестор курил и с любопытством заглядывал Муромцеву через плечо. Роман закрыл блокнот, отдал его Нестору и сказал:
– М-да, результаты пока не очень обнадеживающие, коллеги! Второй случай как две капли воды похож на предыдущий. И история охотника Седых подтверждает, что эти убийства продолжаются здесь много лет. И стоит за ними один и тот же человек.
– Или другой человек, который копирует предыдущего убийцу, – вставил Нестор.
– Вполне возможно, – задумчиво ответил Роман, потирая лоб, – но в таком случае он должен хорошо знать детали убийства, особенности, так сказать, ритуала. Нам обязательно надо допросить охотников из списка Череды. Допросы эти что-нибудь обязательно дадут. Я это чувствую.
