Отдельно взятая Монада представляла собой силу титаническую, с мало кому понятным до конца потенциалом, а уж две Монады — это вообще, строго говоря, было вещью из ряда вон выходящей, поэтому пограничной системе понадобилось некоторое время, чтобы набрать мощь более-менее сопоставимую с той, какой в сумме обладали нарушители. Однако этим временем Громов и не позволил ей воспользоваться, мгновенно разобравшись в хитросплетениях местных законов и создав своего рода кокон абсолютной пустоты, который работал в полуодностороннем порядке. С пограничной системой можно было беседовать, ей можно было нанести любой урон, а вот ей позволено было только отвечать. Любое другое действие со стороны охранника кокон заворачивал.
— Обязательно нужно было поступать именно таким образом? — обратился Виктор к своему товарищу, когда понял, наконец, что именно сотворил Странник.
— Не поступи мы так, и неизвестно еще, чем бы все закончилось. Охранники — законы, созданные Универсумом, и могут потрепать нервы любому, взбреди им это в голову. В том числе и нам обоим.
— Мы не желаем зла ему, не желаем зла обитателям этой Ячейки. Мы не собираемся ничего разрушать… Он нас бы понял и пропустил.
— А ты уверен в своем утверждении? Неужели ты уже разобрался в том, что создает ту силу, сосущую энергию из нашего родного Домена? И потом, с чего ты взял, что пограничная система не перепрограммирована Вирусом?
Виктор хотел было возразить, но все его аргументы вдруг стали какими-то тусклыми, неоднозначными, и он промолчал.
Охранник, набрав силу, попытался сопротивляться, но то ли быстро понял, что угодил в ловушку, то ли не стал понапрасну расходовать свои силы, и успокоился.
— Отлично, теперь можем поговорить.
Разумеется, разговор, как между двумя Монадами, так и с пограничной системой велся не на человеческом языке и даже не при помощи мысле-речи. Это были информационные импульсы на уровне ментально-этических пакетов — стандартная речь Монад, которую, однако, понимали все Структуры их уровня.
— Вы вторглись в иное пространство. Доложите о своей цели.
— Тебя это не должно волновать, — ответил ему Громов. — Мы не собираемся причинять здесь никому вреда.
— Вы ограничили мою свободу. Это посягательство на мироустройство этой Ячейки.
— Можешь потом доложить своему начальству об инциденте. Нам необходимо выяснить, кто организовал и кто принимает участие в агрессии против нашей Ячейки.
— О какой агрессии идет речь?
— Из нашего Домена сюда перетекает энергия. Скоро наш Домен будет изменен настолько, что даже мы не сможем вернуть ему первоначальный облик. И я уже не говорю о том, что в итоге наш Домен может попросту схлопнуться в сингулярность. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, но я не чувствую никакого притока энергии.
По правде сказать, и Виктор его не ощущал, а это могло означать в принципе все что угодно. Монады могли ошибиться, хотя там, по ту сторону портала, все казалось довольно однозначным. Правда существовал вариант, что энергия каким-то хитрым образом все же не достигала этого мира, и рассеивалась в Междоменном Пространстве. Как оказалось, такой же версии придерживался и Громов.
— Тот, кто организовал все это, — отвечал Странник, — был весьма хитер. Он создал здесь нечто, высасывающее у нас энергию, и направляющее ее в Междоменное Пространство.
— Мне об этом ничего не известно.
— Возможно, что и так. Однако у тебя ведь есть данные о всех разумных системах в приделах этого мира?
— Есть.
— Поделись этими данными с нами, и мы тебя отпустим.
— Вы воспользуетесь этой информацией и навредите данной Ячейке. Я не могу этого допустить.
— А если мы не воспользуемся ей, то пострадают уже две Ячейки, если не больше. Не думаю, что твой создатель обрадуется такой перспективе.
— Я вас не понимаю. Объясните.
— С удовольствием. Ты представляешь, хотя бы отдаленно, как устроен Фрактал Пространств и Состояний?
— В некотором роде.
— Отлично, тогда проще будет объяснять. Он состоит из множества Ячеек, одну из которых ты стережешь. Такая же Ячейка была создана нами, а теперь ей грозит опасность. Если она высохнет, схлопнется, то этот процесс затронет и твою Ячейку и множество соседних. У нас есть способ остановить это, но ты нам мешаешь. Не думаю, что Творец обрадуется, узнав, что причиной нашего поражения стала несговорчивость одной из Его программ.
Виктор до конца не верил, что такой топорный способ убеждения реально сработает, но удача была на их стороне.
— Я дам, что вы просите, но пообещайте мне не уничтожать разумные формы жизни, потому что позволить Вам я этого не могу. Это противоречит моему естеству.
— Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы никто не пострадал, — заверил его Странник.
В следующий момент пришло знание всех процессов, всего, что творилось в этом Домене. До этого картина Ячейки была словно подернута пеленой, многое в ней было скрыто, нечетко и непонятно. Многое имело неоднозначность, и могло трактоваться по-разному, но теперь все приобрело настоящий смысл и стало подвластно разуму двух Монад.
— Ты не говорил, что это пространство с вариабельной топологией, — обратился Гагарин к Громову, едва успев осмотреться по сторонам.
Их по-прежнему никто не замечал (кроме охранной системы) и любоваться местными красотами, а также наблюдать за местными формами жизни и разума Монады могли спокойно. Если бы Виктор смотрел на окружавшее его пространство ограниченными человеческими глазами, то он бы был поражен тому, как переменчив данный космос, как странен он для понимания и сложен для навигации. Звезды (а здесь они были тоже, только размеры и формы их постоянно колебались и напоминали скорее не строгие сферы, а размытые аморфные капли) порой исчезали ни с того ни с сего и появлялись совсем в другом месте, или на этом же, где были замечены раньше, но через какое-то время. Все пространственные параметры, такие как длинна, ширина, высота, углы, проекции на плоскости здесь были применимы лишь отчасти, поскольку имели только некоторые из привычных своих свойств. Любой объем, взятый воображением человека, расплывался спустя несколько секунд, одна из которых вовсе могла быть не ровна другой. Время здесь так же не имело постоянства, но если в родной для Виктора Метагалактике время замедлялось вблизи массивных тел, то здесь время могло ускориться или замедлиться в любом месте пространства, в зависимости от топологических превращений. Любой объект, который бы гипотетический наблюдатель мог видеть в оптическом диапазоне, мог находиться совершенно не в этом месте и быть скрытым складками пространства. Виктор же, обладая несколько большими возможностями в восприятии мира, ощущал этот Домен как губку, которую неведомая могучая сила постоянна мяла, выкручивала, растягивала, вращала, меняя, тем самым, геометрические размеры пор, а, следовательно, и все расстояния, видимые и фактические.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
