Немного в стороне от озера они нашли толстый коричневый слой прошлогоднего папоротника. Вокруг него была чаща темнолиственных лавров, взбирающихся на крутой откос, увенчанный старыми кедрами. Здесь они решили провести день, который обещал быть ясным и теплым. Хороший день для прогулки по рощам и долинам Итилиена; но хоть орки и стремятся избегать солнечного света, здесь оставалось слишком много мест, где они могли лежать, затаившись, – да и другие злые глаза были настороже: у Саурона множество слуг. Горлум во всяком случае не желал двигаться под желтым лицом. Вскоре оно поднимется над темным хребтом Эфел Дуата, и Горлум лежал, укрываясь от света и тепла.
Сэм все время размышлял о еде. Теперь, когда отчаяние от непроходимости Ворот ослабло, он не был склонен, подобно своему хозяину, совсем не думать о пропитании после окончания их дела; во всяком случае ему казалось разумным, как можно дольше беречь путевой хлеб эльфов. Прошло уже шесть дней с тех пор, как он подсчитал, что их скудных запасов едва хватит на три недели.
– Если за это время мы доберемся до Горы Огня, будет хорошо, – подумал он. – Но после этого мы захотим вернуться назад. Обязательно захотим!
После окончания долгого ночного перехода, выкупавшись и напившись, он чувствовал себя голоднее обычного. Ужин или завтрак, у огня в старой кухне на Бэгшот-Роу – вот чего он действительно хотел. У него возникла идея, и он повернулся к Горлуму. Горлум как раз в это время начал на четвереньках отползать куда-то.
– Эй, Горлум! – сказал Сэм. – Куда ты? И послушай, старый нюхальщик, тебе не нравится наша пища, да и я не возражал бы против перемены. Твое новое выражение говорит: «Горлум всегда помогает». Можешь найти что-нибудь, пригодное для голодного хоббита?
– Да, может быть, – сказал Горлум. – Смеагорл всегда помогает, если его просят, если просят по-хорошему.
– Верно! – сказал Сэм. – Я и прошу. А если это недостаточно хорошо, я умоляю.
Горлум исчез. Он отсутствовал некоторое время, и Фродо после нескольких кусочков лембаса устроился поудобнее на коричневом папоротнике и уснул. Сэм смотрел на него. Утренний свет только начал рассеивать тень под деревьями, но Сэм очень ясно видел лицо своего хозяина, видел его руки неподвижно лежащие на земле. Сэм внезапно вспомнил, как Фродо лежал без памяти в доме Элронда после своей ужасной раны. Тогда, дежуря у постели хозяина, Сэм заметил, что временами в нем вспыхивал какой-то слабый свет; теперь же этот свет казался яснее и сильнее. Лицо Фродо было мирным, следы страха и беспокойства исчезли; но он выглядел старым, старым и прекрасным, как будто прошедшие годы обнажили скрытую ранее красоту, хотя черты лица и не изменились. Сэм покачал головой и пробормотал:
– Я люблю его. В нем что-то просвечивает насквозь, но все же я люблю его.
Горлум скоро вернулся и тронул Сэма за плечо. Взглянув на Фродо, он закрыл глаза и беззвучно отполз. Спустя несколько мгновений Сэм присоединился к нему и обнаружил, что Горлум что-то жует и бормочет. На земле рядом с ним лежали два кролика, на которых он жадно поглядывал.
– Смеагорл всегда помогает, – сказал он. – Он принес кроликов, хороших кроликов. Но хозяин уснул; может, Сэм тоже хочет спать. Он не хочет кроликов? Смеагорл старается помочь, но он не может за минуту поймать кроликов.
Сэм, однако, не имел никаких возражений против кроликов и так и сказал. Во всяком случае, против приготовленных кроликов… Все хоббиты умеют готовить, они начинают учиться этому искусству, раньше, чем искусству чтения (которое, кстати, немногим и удается одолеть); но Сэм был хорошим поваром даже по представлениям хоббитов и еще более овладел этим искусством во время путешествия. Он все еще с надеждой носил в своем мешке кухонную утварь: огниво и кремень, две мелких кастрюли (меньшая внутри другой), в них лежала деревянная ложка, короткая вилка с двумя зубцами и несколько небольших вертелов; а на самом дне мешка лежало в маленьком плоском деревянном ящичке главное сокровище – соль. Но Сэму нужен был огонь и кое-что еще. Но он немного подумал, потом вычистил и наточил свой нож и принялся потрошить кроликов. Он не собирался оставлять спящего Фродо в одиночестве даже на несколько минут.
– А теперь, Горлум, – сказал он. – У меня есть для тебя работа. Наполни эти кастрюли водой и принеси сюда!
– Смеагорл принесет воду, да, – ответил Горлум. – Но для чего хоббиту нужна вода? Ведь он напился и умылся.
– Не твое дело, – ответил Сэм. – Если не можешь догадаться, то скоро увидишь. И чем скорее ты принесешь воду, тем скорее узнаешь. Не сломай мои кастрюли, иначе я превращу тебя в фарш.
Пока Горлум ходил за водой, Сэм еще раз подошел к Фродо. Фродо по-прежнему спокойно спал, но на этот раз Сэм был поражен худобой его лица и рук.
– Слишком худой и истощенный, – пробормотал он. – Нехорошо для хоббита. Приготовив кролика, я его разбужу.
Сэм набрал груду сухого папоротника, а потом на склонах лощины собрал сухие ветви и кору, на верху охапки лежала упавшая ветвь кедра. Сэм вырезал несколько квадратов дерна у подножья склона на краю зарослей папоротника и в образовавшееся углубление уложил дрова. Затем достал огниво, и вскоре уже горел небольшой костер. Он почти не давал дыма, но зато распространял приятный запах. Сэм как раз склонился над костром, защищая его и подкладывая большие куски дров, когда вернулся Горлум, осторожно неся кастрюли и что-то бормоча.
Он поставил кастрюли и вдруг увидел, что делает Сэм. Горлум испустил резкий свистящий возглас и казался одновременно испуганным и рассерженным.
– Ах! Ссс… Нет! – воскликнул он. – Нет! Глупый хоббит, дурак, да, дурак! Он не должен делать так!
– Что не должен делать? – удивленно поинтересовался Сэм.
– Не делать эти отвратительные красные языки, – свистел Горлум. – Огонь, огонь! Он опасен, да, опасен! Он обжигает, он убивает. И он приведет врагов. Да, приведет.
– Думаю, что нет, – сказал Сэм. – Разве что ты бросишь на него сырую траву и заставишь тлеть. Но я во всяком случае собираюсь рискнуть. И хочу тушить этих кроликов.
– Тушить кроликов! – в отчаянии взвыл Горлум. – Сжечь прекрасное мясо, которое принес Смеагорл, бедный, голодный Смеагорл! И для чего? Для чего, глупый хоббит? Они молоды, они нежны, они вкусны. Ешь их, ешь их!
Он схватил ближайшего кролика, уже выпотрошенного и лежавшего у огня.
– Ну, ну! – сказал Сэм. – Каждому свое. Ты давишься от нашего хлеба, а я от сырого кролика. Если ты отдал мне кроликов, они мои, и я могу приготовить их, как хочу. И тебе не нужно следить за мной. Иди поймай другого кролика и ешь его так, как тебе нравится – где-нибудь подальше, чтобы я не видел. Тогда ты не будешь видеть огонь, а я не буду видеть тебя, и мы оба будем довольны. Я прослежу, чтобы костер не дымил, если тебя это беспокоит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
