— Да ничего ты не получишь. И никто не получит. Видишь, прислали полицию штата — они реку перекрыли. Говорят, еще и гвардейцы появятся. Они на катерах реку патрулируют, чтобы ни сверху, ни снизу никто не подъехал.
— Но почему? По телевизору говорили…
— Что говорили по телевизору, мы знаем. И про газеты тоже знаем. Бесплатные машины каждому. Но через реку на остров ты не доберешься.
— А остров там?
— Где-то там. Я точно не знаю. Там островов полно.
— Но что случилось? Почему полиция…
— Банда каких-то идиотов залезла в лодку. Набилось больше, чем лодка могла вместить, а они все лезли. А лодка-то возьми да перевернись посреди реки… Так идиоты проклятые почти все и потопли.
— Но кто-то же мог бы организовать переправу и…
— Вообще-то, конечно, могли бы, — сказал местный, — но только что ты тут ни делай — все без толку. Тут же ни одного нормального человека нет, все с ума посходили. Каждому вынь да положь новую машину. Нет, полиция правильно делает. К реке никого подпускать нельзя. Если бы не они, тут трупов было бы гораздо больше.
— А тебе машина не нужна?
— Конечно нужна. Но сейчас никаких шансов нет ее получить. Может, попозже…
— А мне машина нужна сейчас, — сказал человек из Южной Дакоты, — Позарез нужна. Ведь я же на своем драндулете до дома не доеду.
Он перебежал через дорогу, поднялся на железнодорожную насыпь и, растолкав людей, пробрался сквозь толпу. Внезапно он оступился, упал — и покатился вниз. Почти у кромки воды он остановился. Открыв глаза, он увидел над собой огромного человека в полицейской форме.
— И куда же ты собрался, сынок? — участливо осведомился тот.
— Мне нужна машина, — сказал дакотец.
Полицейский покачал головой.
— Я умею плавать, — забормотал дакотец, — Я запросто переплыву эту реку. Дайте мне попробовать. Дайте мне…
Полицейский подхватил его и поставил на ноги.
— Слушай, сынок. Слушай внимательно. Я тебе дам уйти подобру-поздорову. Давай-ка, забирайся обратно наверх. Но если ты мне еще раз на глаза попадешься, я тебя в клетку запру.
Дакотец стал торопливо карабкаться на насыпь под беззлобные шутки толпы.
Глава 54
Миннеаполис
— Насколько мы можем верить Нортону? — спросил Эл Лэтроп, — Он ведь не из наших сотрудников.
— Я за него ручаюсь, как за себя, — ответил Гаррисон, — Мы с Фрэнком давние друзья. Еще в школе вместе учились, и с тех пор не расставались надолго. Он прирожденный газетчик. И оттого, что забрался в Лоун-Пайн, он хуже не стал. Мы здесь работаем каждый по своей специальности: кто-то пишет, кто-то редактирует, кто-то верстает, кто-то материалы подбирает. У каждого своя задача. Фрэнк все делает сам. Каждую неделю он начинает с нуля. Он собирает новости, и достает рекламные объявления, и пишет, и редактирует, и верстает. Если нужна большая редакционная статья, то он ее сочиняет сам — и не только это…
— Не продолжай, Джонни, — прервал его Лэтроп. — Я только хотел узнать твое отношение к нему.
— Если Фрэнк говорит, что видел, как пришельцы делают дома, значит, пришельцы делают дома. И его репортаж очень убедителен, в нем масса подробностей.
— Мне кажется невероятным, — произнес Лэтроп, — что у нас снова эксклюзивный материал. Получается два подряд. Только что были автомобили, а теперь дома — и снова мы.
— Как раз об этом я хотел с вами поговорить, — сказал Гаррисон. — Я думаю, прежде чем давать его в печать, нам надо поставить в известность Белый дом. Я разговаривал с пресс—секретарем. Похоже, что он очень приличный человек. Я мог бы с ним связаться.
— То есть ты хочешь их предупредить? — испуганно спросил Лэтроп. — Рассказать им об этих домах? Но зачем, Джонни? Какого черта…
— Быть может, я ошибаюсь, — сказал Гаррисон, — но мне кажется, администрация сейчас в очень трудном положении и…
— Это им на пользу, — перебил Лэтроп. — Так им и надо, ублюдкам. Не в пришельцах дело — тут они вели себя вполне грамотно, — но почти во всем остальном они действовали заведомо неправильно, с тупостью и упрямством. Немного смирения пойдет им на пользу. Мне совсем не хочется их прикрывать.
Гаррисон помолчал минуту, подыскивая слова, потом сказал:
— Дело не в администрации, а в интересах страны. Белый дом настроен решительно: они намерены преодолеть кризис. Может быть, они в состоянии это сделать. То есть были в состоянии. Пока не появились дома, у них был какой-то шанс. Но дома их погубят. Автомобили — уже достаточно скверно, но дома…
— Понимаю, — перебил Лэтроп. — Ты имеешь в виду, что сначала рухнула автомобильная промышленность, а теперь рухнет и строительная. Доллар обесценится напрочь, финансы полетят окончательно, и так далее. Но мы все равно должны опубликовать этот материал. Даже если бы мы хотели его скрыть — а мы не хотим, — это нечто такое, что скрыть не удастся.
— Так ведь я не публикацию ставлю под вопрос, — возразил Гаррисон, — Разумеется, мы должны напечатать репортаж. Вопрос в другом: дадим ли мы правительству возможность подготовиться? Или бьем информацией меж глаз, внезапно? Ведь если они будут знать заранее, то, может быть, сумеют воспользоваться временем, чтобы как-то поменять свои установки, чтобы покрепче стоять на ногах, когда все станет известно всем.
— Общая идея, — сказал Лэтроп, — состоит в том, что нам надо отказаться от монополии на пришельцев и привлечь к этому делу весь мир. Я не считаю ее правильной. В конце концов, на нас пришелся удар вторжения, мы больше всех пострадали. И если от вторжения могут возникнуть какие-то преимущества — они тоже должны принадлежать нам. Пришельцы сами нас выбрали, мы их не приглашали и не заманивали к себе. Почему они выбрали нас, не знаю. Я не знаю, почему они не сели где-нибудь в Европе или в Африке. Но ООН с самого начала вопит…
— Мне тоже было бы обидно, если бы пришлось вмешивать другие страны, — сказал Гаррисон, — Но как бы дело ни обернулось — я считаю, что мы должны дать правительству хотя бы несколько часов, чтобы они могли обдумать новую ситуацию.
— Они смогут сориентироваться, если их предупредить. Быть может, они ничего и не станут менять. Я не знаю. Да и не наше дело это решать. Наша проблема в другом. Мы постоянно говорим об ответственности в обращении с информацией. Мы считаем себя институтом, служащим интересам общества. Мы не делаем умышленно ничего такого, что может повредить системе нашего общества или разрушить ее. Мы постоянно твердим о том, что наша задача — искать правду и доносить ее до людей… Это совсем не так трудно, кстати, если только удается установить, в чем же она состоит. Но существует нечто такое, что выходит за пределы голой правды, самой по себе. Это нечто — наша власть, наша сила… И мы обязаны использовать свою силу мудро и осмотрительно. Если бы мы придержали наши новости ради очередной сенсации…
— Черт побери, Джонни, я хочу очередную сенсацию! — воскликнул Лэтроп. — Я обожаю сенсации. Я в них купаюсь, кувыркаюсь — и наслаждаюсь этим купаньем-кувырканьем. Послушай, откуда мы знаем, что в Белом доме не случится утечки? В Вашингтоне не существует понятия тайны, если только кто-нибудь не налепит на нее специальную печать.
— Вряд ли им самим желательна такая утечка, — возразил Гаррисон. — Они постараются, чтобы все было тихо, пока сами не просчитают, что делать, как себя вести, какие принять меры. Ведь как только все станет известно — на них обрушится такая гора новых проблем!.. Так что они заинтересованы в тайне еще больше, чем мы. Им дорога будет каждая минута из того времени, что мы им дадим.
— Ну, не знаю, — сказал Лэтроп. — Право, не знаю, стоит ли впутывать Вашингтон. Мне надо подумать. И поговорить с издателем.
Глава 55
Борт самолета, на пути к Миннеаполису
— Все будто сговорились считать их людоедами, — сказала Кэти, — Мерзкие, гнусные чудовища спустились с неба, чтобы всячески нам вредить. Но я-то знаю, что это не так. Я прикоснулась к «сто первой». Не только к шкуре ее, но и к душе. К живой душе. Это ведь было не просто прикосновение, это был настоящий контакт. Когда я рассказала об этом президенту, он сказал: очень интересно. Врет он, ничуть ему не интересно. И никому из них не интересно. Единственное, о чем они способны думать, — их драгоценная экономика. Конечно, им хочется знать, есть ли какой-нибудь способ заговорить с пришельцами. Но они хотят заговорить только для того, чтобы убедить их не делать то, за что они принялись.
— Но ты же должна и президента понять, — возразил Джерри. — Ты должна понять, что у администрации…
— Слушай, а тебе никогда не приходило в голову, что президент может быть не прав? Что все мы не правы? И то, как мы живем, неправильно, и уже давным-давно…
