...Она творит человека с божественным искусством. Она неизменная, она всемогущая, она обладает бессмертным разумом «Возводя мир и природу на степень Божества в стоическом смысле, Филон еще чаще низводит Бога до простого космического процесса... Он есть действующая и формирующая причина бытия, проникающая и образующая безвидную и мертвую материю (230). «Будучи общею стихией универса Бог разливается по всему миру (С. 232).
«Бог есть абстрактное единство и имманентный принцип мирового бытия, начало и конец всего, целое, все (rcocv) весь род человеческий, вся вселенная, весь мир, сам космос, все есть Бог и Бог во всем, или, точнее, нет в отдельности ни Бога, ни Логоса, ни мира, а есть только один живой и нераздельный универс» (С. 234).
В такой последовательной системе пантеизма конечно нет и не может быть места идее самостоятельно личного Логоса» (С. 235).
№ 14 A. Franck. LaKabbaleФилон
Еврейская письменность (Объяснение о. Павла Флоренского)
Наша арийская письменность представляет собой запись звуков, которым затем уже соответствуют понятия. Звуки эти может с той или иной степенью точности произнести всякий, хотя бы он и не знал языка данной письменности: ему достаточно лишь заучить алфавит.
Затем, элементом нашей речи служит слово, а точнее, корень, одетый в ту или иную одежду флексий и суффиксов. И мы до такой степени привыкли к тому, что, во-первых, запись есть запись звуков, фонограмма, и что, следовательно, искать в ней непосредственный смысл, помимо перевода записи на звуки, нельзя, и что, во-вторых, разлагать корень на звуки или какие-нибудь иные элементы решительно невозможно, что иное трактование письменности представляется явным абсурдом. Вот почему каббалистические и т.п. спекуляции с текстом св. книг звучат для арийского уха чудовищной нелепостью и детской наивностью.
Не надо считаться с совершенно иной, нам плохо понятной, психологией грамоты. А именно семит, по крайне мере, первоначально и вне влияний арийства, вовсе не записывал звуков речи, а записывал нечто, что могло получить звуковое значение, если оно понято. Другими словами, у нас сначала звук, а потом смысл, а у них сначала смысл, а потом звук.
Вы можете прекрасно знать семитские алфавиты, но если вы не знаете языка, и, кроме того, если вы по степени своего развития не способны понять данный текст, вы не можете его и прочесть, выговорить, не можете сделать это механически, как могли бы сделать с латинским текстом, не зная латинского языка.
Это происходит потому, в семитском тексте (беру первичный, истинно семитский текст) записаны, как обычно говорят, одни только согласные слов, а точнее сказать, даже не согласные, а лишь потенции их. Например, написано ?. Это можно сказать и «шш», и «сс». Написано ?: это может быть прочтено и «в», и «б», и «б б». Значение слова от этого меняется. Разъясню на фиктивном примере из русского языка. Представим, что у нас написано dc: это может быть прочитано: дочь, дока, дека, едок, дичь и т.д. Вы легко можете себе представить, что по смыслу текста пригодно не одно какое-нибудь из этих слов, а несколько, и, следовательно, формально говоря, при таких условиях текст окажется неопределенным.
Именно это и имеется в тексте Библии, первоначальном, том, который доселе употребляется евреями при богослужении, то есть тексте священно архаическом.
При обыкновенном же чтении употребляется текст, в котором над буквами и в буквах ставятся особые знаки, соответствующие частью нашим гласным, частью указывающие не дифференцирующие согласные (например ? = ш, ? = с) или точнее их характеризующие (например, ? = д, а ? = дд), частью же разного рода ударения и музыкальные акценты. Таким образом, произношение и смысл текста фиксируются.
Насколько обязательна существующая фиксация текста? Текст фиксирован весьма поздно, и современный вид фиксация получила, во всяком случае, позже P. X. Это иудейское раввинистическое истолкование св. текста.
Вопрос о том, возможно ли чтение Св. Писания иное, чем принятое, заставляет спросить:
1) Насколько обязательно для нас раввинистическое предание (установившее фиксацию текста)?
2) Насколько можно верить откровенности иудейских старцев, и нельзя ли предположить, что они многое не столько раскрывали нам, сколько от нас скрывали, наводя на правдоподобный, но заведомо ложный след понимания текста?
Если вернуться к прежнему примеру, надо сказать, что символы dc и cd выражают в каком-то смысле одно, то есть что если у нас стоит слово «дочь», то можно (а когда об этом свидетельствует индукция или тайное предание), а иногда и должно заменить его, например, словом «чадо» и т.д. Вообразим, что стоит символ Ы: может оказаться, что надо читать не «вол», а «лев» или «лоб». Но мало и этого. Между буквами, которые рассматриваются как особые мистические сущности, имеется особое сродство и соотношения. Так, например, в приеме «атбаш» каждая n-ная буква от начала азбуки заменяется n-ной буквой от конца азбуки. Если буквы не суть символы звуков, а лишь потенция звуков, то что же они сами в себе? Семиты на это отвечают: Пифагоровские мистические числа. Отсюда следует, что тексты подлежат всевозможным арифметическим выкладкам и преобразованиям. Например, два слова с равной суммой численных значений букв суть слова эквивалентные. Но мало и этого. Сами числа складываются приложимыми друг к другу методами, так сказать, сверхарифметическими. И наконец сами буквы, правда, в исключительных случаях, могут быть разлагаемы на графические элементы, как приравниваются к другим буквам... •
Из всего сказанного для нашего ума получается полный хаос.
Нам представляется, что таким способом можно из чего угодно получить что угодно. Еврею же этого не кажется, они применяют эти методы не где попало и не как попало, а руководствуясь тайным преданием и разными, нам лишь отчасти известными, зарубочками в темном лесу еврейского текста Библии. И то немногое, что нам перепадает из их тайн, иногда оказывается действительно глубоким и проливающим особый свет на Библейский текст.
Не будем принципиально оценивать этот особенный способ понимания письменности, конечно, гораздо более сложный и содержательный, чем наш. Для нас достаточно считаться с тем фактом, что евреями Библия понимается на основании этих зарубочек не так, как нами, и их понимание часто более утонченно, чем наше. Является вопрос: не есть ли то, что они видят в Библии, действительно первично, а наше понимание составляется по искусственной одежде, наброшенной на текст толковниками с целью, чтобы все, кому не надлежит, не понимали текста. Факт преднамеренного скрывания первичного текста в некоторых местах несомненен. Почему не предположить, что такие скрывания имеются, и их множество?
Теперь спросим себя: так ли нелепо это понимание письменности, как может показаться? Прежде всего, для нас буква - условный и бесцветный значок звука. Для евреев буквы - суть сущности, полные значения, почти существа со многими свойствами. Метафизическая природа, религиозное значение, психология и характер каждой буквы определяется весьма точно, и там, где для нас только несколько черточек черным по белому, для еврея - целый метафизический и психологический роман. Буквы живут своей жизнью, и, пожалуй, их вернее всего было бы сравнить с нашими ангелами, хотя некоторые из букв имеют характер скверный и природу дурную, или, во всяком случае, низшую. Это не метафора, а суть дела. Исторически она объясняется тем, что буквы получились из иероглифов, а иероглифы - картины идеализированных существ или, точнее, платоновских идей существ. Вот почему слово, написанное такими-то буквами, можно мыслить как целую процессию идей, которые, по-нашему, не имеют никакого отношения к понятию, выраженному словом, а по европейскому пониманию, это реально и жизненно выражается в данных идеях.
Даны слова «лев» и «вол». Если рассуждать рационально, согласно мышлению европейца, надо сказать: «лев» по своему корню означает, вероятно, «растерзатель», а «вол», быть может, «возбуждающийся». Общего тут ничего нет, и конец. Семит же, опираясь на следы древнего мышления, сохранившегося в славянской азбуке, может пойти по такому пути рассуждения: «лев» состоит из букв «люди» и «веди» (гласная по-семитски опускается). Что это значит? Это значит, что лев есть символ человечества, основной атрибут человечества, а «вол» - символ ведения, находящего свое осуществление в человечестве. Эти символы означают одно: а именно границу дольнего и горнего...
Это, собственно, шутка, но шутка в духе семитической философии. Это углубление в буквы придумано собственно не евреями. Оно было-и у египтян, и у ассирийцев, и у вавилонян, было везде в древности. Несомненно, что буквы всех народов, в конечном счете, получились из иероглифов и, стало быть, несут в себе более сложную наследственность, чем мы обычно думаем. Что касается вопроса о происхождении еврейских письмен, то это ныне вопрос спорный.
