Все более адекватным полноценной корабельной эскадре становился в 1777–1783 гг. и состав Азовской флотилии. Так, в 1777 г. в нее входили 9 фрегатов (в том числе два 58-пушечных, три 42-пушечных, один 32-пушечный, два 26-пушечных и один 14-пушечный), 6 «новоизобретенных» кораблей (22-пушечных) и целый ряд других судов, которые представляли собой весьма серьезное корабельное соединение, особенно учитывая такого противника, как турки. Более того, в 1778 г. принимается программа постройки для флотилии еще 10 44-пушечных фрегатов! Наконец, после проведенного ремонта практически все «новоизобретенные» корабли превратились в 30-пушечные суда.
Не случайно в 1783 г. именно главные силы флотилии составили Севастопольскую эскадру, с которой Г.А. Потемкин даже планировал вести наступательные действия на Черном море, если бы турки, в ответ на присоединение Россией Крыма, объявили ей войну. Но самое показательное, что и после 1783 г. и, в частности, вплоть до 1787 г. большую часть сил уже «официального» Черноморского флота составляли те же силы Азовской флотилии, причем отзывы о них были весьма уважительными. Достаточно вспомнить приведенное нами высказывание контр-адмирала Ф.Ф. Макензи.
В составе Севастопольской эскадры числились в 1787 г. 3 линейных корабля и 15 фрегатов, причем 13 фрегатов либо были донской постройки, либо начали службу в Азовской флотилии. Заметим, что в большинстве своем это фрегаты 40-пушечного ранга! Между тем, в иностранных флотах еще существовал ранг 44- и 50-пушечных линейных кораблей, которые использовались, в основном, для конвойной службы. Более того, в турецком флоте линейные корабли такого ранга в 1770–1780-х гг. составляли значительную часть линейных сил.{1668} Причем, опять-таки, как мы видели выше, по оценкам самих турок, русские 40-пушечные фрегаты были вполне сопоставимы с их кораблями подобного ранга.
Таким образом, и состав Азовской флотилии в 1770–1780-х гг., в принципе, отвечал требованиям, предъявляемым к полноценной корабельной эскадре. То есть по своим основным критериям данная флотилия вполне могла решать задачи флота, находящегося на стадии становления, неизбежной для любого флота.
В этой связи полезно обратиться к истории рождения основных флотов, как отечественных, так и иностранных. Известно, что флоты основных европейских держав (Англии, Франции, Испании, Португалии) появились в конце XV — первой половине XVI в., когда они далеко не отвечали современным представлениям о такого рода формированиях. Становление регулярных флотов завершилось во второй половине XVII в., когда в результате постепенной эволюции оформились их структура, органы управления и появились официальные документы, регламентировавшие тактику ведения боя. Однако свою историю каждый флот начинает именно с появления первых соединений казенных (государственных) военных кораблей.
Что касается «точек отсчета» истории других российских флотов, то они также весьма показательны, особенно у Балтийского флота. Этот флот, официально появившийся в 1703 г., вплоть до 1710 г. имел в своем составе только 28- и 32-пушечные фрегаты, шнявы, бригантины и гребные суда, что вовсе не мешало ему именоваться именно флотом. Более того, лист из бумаг Петра Великого (без датировки, но относящийся к началу 1703 г.), на котором в столбец приведена в следующем порядке численность судов различных классов — «12 караблей, 10 шняв, 3 флейта, б буеров, 1 буере, 6 шмак, 10 шкут, 10 галер» именуется первой программой строительства Балтийского флота, поскольку до конца 1707 г. последний развивался именно по ней.{1669}(Напомним, что первая реализованная программа Азовской флотилии также включала 12 кораблей, только «новоизобретенных», причем не с 8-, 6- и 3-фунтовой артиллерией, а с 12-фунтовыми пушками и 1-пудовыми гаубицами, но эту программу к истории Черноморского флота не относят, хотя вплоть до 1785 г. число линейных кораблей в программах и штатах этого флота составляло именно 12).
Далее следует заметить, что первые линейные корабли Балтийского флота вошли в его состав лишь в 1710 г. и являлись 50-пушечными кораблями, построенными, кстати, тоже не на Балтийском море, а в Новой Ладоге. Более того, целая серия таких кораблей была затем куплена Петром I за границей, а часть построена в Архангельске. Но всех их числят в составе Балтийского флота, в то время как 58- и 44-пушечные фрегаты Азовской флотилии практически вычеркивают из истории Черноморского флота.
Еще нагляднее картина официального рождения остальных двух флотов Российского государства. Так, родословную Тихоокеанского флота ведут от Охотской флотилии, а Северного — от Северной флотилии. В частности, днем Тихоокеанского флота считается 21 мая, в память состоявшегося в 1731 г. постановления Сената об учреждении «для защиты земель, морских торговых путей и промыслов» Охотского порта, а днем Северного флота — 1 июня, в память изданного в 1933 г. циркуляра начальника штаба РККА о формировании Северной военной флотилии.{1670}
И только Черноморский флот имеет в качестве официальной даты своего рождения произвольно вырванное из его истории событие — 2 мая 1783 г. Что же произошло в этот день? Эскадра Азовской флотилии, придя в Ахтиарскую бухту, стала именоваться Севастопольской эскадрой, не более! Даже современники никак не отметили это событие.
Правда, ряд историков пытаются привести более «веские» обоснования такому выбору. В частности, А.Г. Сацкий пишет, что именно 1783 год «открыл эпоху русского военного судостроения на Черном море», поскольку 16 сентября в Херсоне состоялся спуск первого линейного корабля «Слава Екатерины».{1671},[276]Но как же быть с судами донской постройки, включая 42–58-пушечные фрегаты, действовавшие на Черном море до 1783 г. и продолжившие служить позднее? Разве не имеют отношения к Черноморскому судостроению линейные корабли типа «Петр Апостол», построенные на Рогожско-хуторской верфи в 1787–1791 гг.? Ответ, нам кажется, очевиден. Кстати, отсчитывать военное судостроение от закладки линейных кораблей абсурдно, тогда практически всем флотам придется вырвать не одну страницу из своей истории.
Наконец, приводится указ Екатерины II от 11 января 1783 г. о назначении вице-адмирала Ф.А. Клокачева командующим флотом «заводимым на Азовском и Черном морях». Это событие, действительно, важное, однако оно имеет другое объяснение. Во-первых, назначение Ф.А. Клокачева состоялось, когда на Черном море уже имелись определенные силы и осуществлялись судостроительные программы, перемен в которых с прибытием Федота Алексеевича не произошло. А во-вторых, современники, в том числе и официальные власти, отнеслись к этому указу вполне буднично.[277] Объясняется это тем, что флотилию, как мы видели, и прежде нередко именовали флотом.[278] Более того, А.Н. Сенявина еще в 1772 г. официально называли «главнокомандующим флотом». Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к следующим документам.
Ордер Адмиралтейств-коллегий от 19 января 1772 г.{1672}
Указ Е. И. В. самодержицы всероссийской из Адмиралтейств-коллегий морской артиллерии капитану Дмитриеву сего генваря 18 числа по указу Е. И. В. Адмиралтейств-коллегия по промемории Берг-коллегии коей по рапорту Липской заводской конторы и вашему о вылитии на тех заводах по повелению главнокомандующего на Азовском и Черном морях флотом господина вице-адмирала и кавалера Сенявина (курсив наш. — Авт.) для 12 большой препорции палубных ботов балласта чугунного в штуках 12 000 пуд представляли в том между произведением пушечного литья по описанным обстоятельствам не возможности. Определили: Продолжая лить у вас пушки, балласт заготавливать на заводах Баташевых, о чем к ним и послать указ… Подписали: 19 января 1772 года
Указ Екатерины II от 11 января 1783 г.{1673}
… Для командования флотом заводимым на Черном и Азовским морях (курсив наш. — Авт.) тотчас отправить вице-адмирала Клокачева и для принятия потребных наставлений явится ему у генерала, Новороссийского и Азовского генерал-губернатора князя Потемкина
Кстати, то, что формулировки указа от 11 января 1783 г. являются условными, фактически подтвердили сам Г.А. Потемкин, указавший в ордере вице-адмиралу Ф.А. Клокачеву от 23 января 1783 г. следующее: «При настоящем поручении Вашему Превосходительству команды над флотом на Черном и Азовском морях находящемся (курсив наш. — Авт.), весьма нужно скорое ваше туда отправление, чтобы, приняв в ведомство ваше состоящие там корабли и прочие суда, идти в море могущие, снабдить их всем потребным к предпринятию немедленного плавания…».{1674} То есть, Екатерина II пишет о флоте «заводимом», а Г.А. Потемкин — о «находящемся». Между тем, оба документа появились с разницей в 12 дней!
И, наконец, еще один интересный момент. Описывая барону Гримму увиденный в Севастополе 22–23 мая 1787 г. Черноморский флот, Екатерина II писала: «Здесь, где тому назад три года ничего не было, я нашла довольно красивый город и флотилию, довольно живую и бойкую на вид (курсив наш. — Авт.); гавань, якорная стоянка и пристань хороши от природы, и надо отдать справедливость Потемкину, что он во всем этом обнаружил величайшую деятельность и прозорливость».{1675} Однако спустя всего лишь несколько месяцев в письме Г.А. Потемкину предлагала: «…Но есть ли хочешь, я тебе дюжинку фрегат велю построить на Дону. Вить и Севастопольский флот (курсив наш. — Авт.) ими же пользуется и ныне».{1676} Как видим, здесь имеет место всего лишь произвольное употребление терминов, явление весьма распространенное в XVIII в., с его во многом не устоявшейся терминологией.
