Другая скрытая власть
«Нам укажут, и верно укажут, на те злодеяния, которые творились при Сталине и именем Сталина. О сотнях тысячах расстрелянных священников, крестьян, дворян, о разрушенных и оскверненных храмах, о ГУЛаге и так далее.
Однако мало кто задумывается, насколько лично Сталин был причастен к этим преступлениям. Насколько он противодействовал этим преступлениям по мере своих сил. Не надо забывать, что Сталин вплоть до 1938 года не был единоличным правителем советской России. Вплоть до 1938 года шла его упорная и тяжелая борьба с троцкистами и сторонниками Коминтерна. (Собственно, она не закончилась и после войны и продолжалась вплоть до марта 1953 года.)
Мало кому приходит в голову, что наряду с властью Сталина в СССР действовала другая скрытая власть, которая была крайне враждебна как Сталину, так и России. Что эта власть с каждым годом сталинского правления все более утрачивала свое влияние в СССР, и что во имя реванша вторая власть шла на любые преступления, чтобы, с одной стороны, дискредитировать Сталина в глазах народа, а с другой стороны — ввергнуть этот самый народ в еще более тяжелое рабство.
Величие Сталина будет осознано только тогда, когда ясно и четко будет понята та сила, с которой он боролся и победил.
А сила эта была представлена Коминтерном. Об этой организации всерьез стали говорить только в последнее время, а Коминтерн, между прочим, до середины 30-х годов и был истинным тайным правительством СССР.
Не будем забывать, что РКП(б), а затем ВКП(б), была лишь одной из партий, входящих в Коминтерн! То есть партийное руководство РСФСР, а затем СССР по целому ряду вопросов должно было подчиняться руководству Коминтерна.
А в Коминтерне собрались люди серьезные, завязанные на очень влиятельные заграничные структуры. Члены Коминтерна — это вчерашние террористы, убийцы, заговорщики, экспроприаторы, члены тайных сообществ, за которыми стояли огромные деньги и огромная сила. (Всемирная Анти-Власть. — Б.Г.)
И вот эту силу в невероятно тяжелой борьбе сумел одолеть Сталин…»
Он не предал Россию
«Наконец, нужно сказать еще об одной стороне роли Сталина в истории. Речь идет о стороне духовной. Дело в том, что усилиями антисталинской пропаганды повсеместно утвердилось мнение о “плохом” Сталине и “несчастном угнетаемом им и комиссарами народе”.
То, что народ был угнетаем, спору нет. Только вот кем, или чем, и за что?
Почему-то мало кто говорит о грехопадении народа в 1917 году, о том, что многие раскулаченные крестьяне в свое время купились на большевистские посулы, приняли участие в грабежах и насилиях над помещиками и своими же братьями по миру. Что многие репрессированные интеллектуалы с восторгом приветствовали преступный Февраль, а многие и преступный Октябрь.
Разве Сталин заставлял епископов в марте 1917 года подписывать хвалебные воззвания Временному правительству?
Разве Сталин заставлял русских генералов предавать своего Царя?
Разве Сталин заставлял крестьян грабить и поджигать помещичьи усадьбы?
Разве Сталин заставлял русских людей (еще во время Гражданской войны. — Б.Г.) сжигать иконы, участвовать в осквернениях храмов, насилиях над священниками?
Отступничество после Февраля 1917 года воцарилось повсюду[470], во всех слоях общества, включая интеллигенцию, дворянство, духовенство, крестьянство, рабочий класс и т.п. Не этим ли грехом отступничества был, в первую очередь, угнетаем русский народ?
Народ, который не захотел иметь над собой Божьего Помазанника, получил сурового и беспощадного Правителя, в котором отобразилась вся противоречивая послереволюционная эпоха. Сталин был попущен Господом русскому народу для очищения и прозрения.
Сталин в силу своих субъективных и объективных качеств был далеко не самым плохим вариантом возможного развития событий в послереволюционной России. Наоборот, именно в силу своей незаурядности и умения взглянуть на историю не только взглядом прагматика, но и духовным взглядом, Сталин сумел создать пусть искусственный, пусть временный, пусть во многом иллюзорный, но некий призрак законной русской власти во главе с самодержавным правителем.
Сталин в отличие от Царя Божьего Помазанника, царствовавшего над верноподданными, был правителем народа-отступника, народа-мятежника.
Но в отличие от интернациональной большевистской секты, ненавидевшей и презиравшей Россию, Сталин себя от России не отделял.
Он был плоть от плоти той послереволюционной России, России, предавшей Бога, впавшей в грех, но в душе верившей в Бога и искавшей Бога. Сталин не предал России, он не отдал ее на съедение ни троцкистам, ни нацистам. В конечном счете, Сталин, спасая Россию советскую, каждый раз спасал Россию православную».
Полумеры не спасают
Остается сказать, что поскольку Сталин, на свою и нашу беду, так и не решился окончательно ликвидировать власть, пусть и сталинизированной, компартии и перейти окончательно на традиционные русские православные основы, хотя бы в варианте бонапартизма, свою борьбу с интернациональным и антихристианским по своей сути ленинско-троцкистским социализмом он в конечном счете проиграл. А с ним проиграла и Россия.
И все же, все же во время войны и после нее власть в СССР действительно имела русский оттенок.
И так было до той поры, пока «верный ленинец» Хрущев в разгар борьбы с «культом личности» и русским великодержавием в интервью какому-то западному корреспонденту, почти дословно повторив слова Троцкого, не заявил, что он — не русский, а коммунист. А затем, отобрав личное оружие у офицеров, сдав Порт-Артур и Дальний, окончательно отдал дело воспитания молодежи на откуп марксистским «классовым» талмудистам и обрушил очередной удар на Православную Церковь.
В 1957-м был снят и первый после 1942-го фильм о Гражданской войне, которые вновь потом пошли косяком. И комиссары в пыльных шлемах удовлетворенно склонились над остывающим телом русского патриотизма. Вслед за ним, естественно, настала очередь и патриотизма советского. Вне связки с первым второй оказался не витальным.
И почти сразу наступило то, что позже назвали «застоем», завершившимся в 1991 году вторым за XX столетие распадом Российской империи, которую в очередной раз агенты влияния и марионетки манипулирования всемирной Анти-Власти назвали «тюрьмой народов».
В связи с этим распадом следует еще раз твердо сказать и крепко запомнить, что «…все русофобские штампы о России, как тюрьме народов, заимствованы у Маркса и Энгельса. Наибольшему поношению в советском периоде подвергаются спасительные для нации отступления от ортодоксального марксизма и восстановление критического минимума традиционных понятий о государстве.
Пора напомнить, что все территории России — и Крым, и устье Дуная, и Закавказье, и Прибалтика — были собраны до революции. Потемкин стал Таврическим, Суворов — Рымникским, Румянцев — Задунайским не при Сталине, а при Екатерине Великой.
До революции территорию России никто не оспаривал. Она считалась абсолютно бесспорной и легитимной, выросшей в полном соответствии с юридическими нормами своих эпох. Именно революция сделала эту территорию оспариваемой, и можно с уверенностью утверждать, что не будь ленинского Брестского мира, не было бы сегодня НАТО в Прибалтике.
Итак, именно советское великодержавие и восстановление территории исторической России (при Сталине. — Б.Г.) нужно обесценить и окрасить в черные тона»{541}.
Разумеется, прогрессивная западная наука, а ныне и не отстающая от нее по прогрессивности отечественная демократическая, все победы и достижения России сталинских лет, включая победу в Отечественной войне, объясняет рабской природой русского народа. Как и в темное царское время. А вот к выступлениям русско-патриотическим и по сей день относится так же, как к крестьянскому сопротивлению прогрессивным ленинским интернационалистам времен той единственной Гражданской.
Приведенные соображения следует держать в уме при чтении следующих строк Михаила Бернштама.
Нация рабов и бандитов
«Апеллирующая к прогрессу политическая наука игнорирует экономический прогресс старой России и глубоко деструктивную, регрессивную в этом отношении роль интеллигенции в ее интеллектуальной и политической войне против России.
