Снежинки оседали на конских мордах и животные недовольно фыркали.
В дороге маленький отряд провел чуть ли не полтора месяца. Натруженные зады путников давно перестали болеть, холод и сырость сделались привычными, как и клопы на постоялых дворах.
Хорст давно позабыл, что такое – провести две ночи на одном месте.
Позавчера, судя по встреченному на дороге патрулю, они вновь пересекли границу, оказавшись в пределах Неоридского княжества. Всадники с вышитым на плащах белым кораблем промчались мимо, не удостоив путешественников даже взгляда, только снежная пыль полетела в стороны.
Дорога вторую неделю шла вдоль Биронта, то отходя от него, то приближаясь, и с каждым днем, с каждым притоком река становилась шире. Другой берег порой терялся в морозной дымке.
– Вот так подумаешь, – едущий первым Альфи заговорил неожиданно, заставив дремавшего в седле Хорста встрепенуться, – и кажется, что кроме этого путешествия, ничего раньше не было.
– Откуда же ты тогда знаешь эти дороги, клянусь Творцом-Порядком? – осведомился брат Ласти.
– Да не так я их и знаю, – наемник пожал широкими плечами. – Воевал в дружине одного из местных, когда они нового князя выбирали. И сейчас кажется, что это было тысячу лет назад.
Хорст подумал, что его одолевали схожие мысли: чудилось, что все, случившееся с бродячим сапожником из Линорана, произошло с кем-то другим, воспоминания путались и переплетались.
От размышлений отвлек ветер, бросивший в лицо пригоршню снежинок. Маг огляделся, заметил, что дорога вслед за рекой повернула, открылся нависающий над рекой холм.
Вершину его опоясывала крепостная стена, изрядно погрызенная временем, торчали башни, похожие на старые пивные кружки. Из развалин поднималась жидкая струйка дыма.
– Тут кто-то живет? – Илна оживилась, выглянула из-под капюшона, как воробей из гнезда.
– Какие-нибудь бродяги, – ответил Радульф.
Дорога обходила холм понизу, от развалин к ней вела довольно утоптанная тропинка. В воде чернела аккуратная прорубь, а оставшиеся на снегу следы говорили о том, что за водой ходили совсем недавно.
– Неплохо они устроились, – Альфи погладил лысину, за последние дни обросшую темным пушком.
Сверху, от руин донеслись голоса, на тропинку вступил и быстро побежал вниз человек.
– Он явно чего-то хочет, – заметил Хорст, придерживая коня.
– Мир вам, путешествующие, во имя Порядочного Марди! – закричал человек еще издали, а подбежав ближе, торопливо поклонился.
Высокий и худой, он напоминал ожившее пугало. На макушке торчали седые волосы, кафтан зиял прорехами и дырами, зато на лице красовалась довольная, наивная улыбка.
Наткнувшись взглядом на пришитый к подолу квадрат из белой ткани, Хорст ощутил сильное желание пришпорить коня.
– Что ты хочешь? – осведомился Альфи.
– Если милость Сына Порядка осияла вас, – с достоинством проговорил худой, – не побрезгуйте нашим гостеприимством.
– Вы что, всех к себе зовете? – спросил Хорст и сам удивился, насколько противно и скрипуче прозвучал его голос.
– Конечно! – обитатель развалин широко распахнул светлые глаза. – Ведь так завещал Сын Порядка!
– Что-то я не помню такого, – вполголоса пробурчал Хорст.
– Блаженны отдающие последнее, ибо одарены стократно будут, – с улыбкой вступил в беседу брат Ласти, по привычке обратившийся к цитате из священных книг. – И много ли народу тут ездит?
– Сейчас нет, – обитатель развалин почесался, щелкнул пальцами, раздавив вошь. – Многие отказываются разделить с нами трапезу, начинают ругаться, особенно купцы, а некоторые даже пытаются нас поколотить.
Сказано это было с искренним удивлением.
– Зато другие, – худой усмехнулся, да так заразительно, что Илна и даже хмурый Радульф заулыбались в ответ, – дают нам денег, а иногда даже оставляют еду и одежду. Вот, например.
И он с гордостью продемонстрировал кафтан, годный разве что на тряпки.
– А почему вы живете тут? – Альфи почесал затылок. – Ведь холодно, наверное.
– Долгая история, – вздохнул обитатель развалин. – Все началось осенью, когда свет истины озарил наши сердца.
Хорст сидел в седле, слушал, как перед самой зимой в Неориде объявились проповедники, несущие слово Сына Порядка, и ощущал себя так же, как на помосте в поселке Порядочного Кретильфа, когда одного молодого оруженосца подвергали Исторжению.
Только в тот момент бывшему сапожнику было так же погано.
Община Слуг Сына в Неориде быстро выросла, стала представлять реальную силу, и тогда забеспокоился князь, привыкший к тому, что он – единственный хозяин низовьев великой реки.
И одной ненастной ночью конца Холодного месяца в дома Слуг ворвались княжеские дружинники. Все, верящие в то, что Сын Порядка пришел в этот мир, к утру оказались выдворены из города и объявлены вне закона.
– Многие погибли тогда, – рассказывал обитатель развалин так спокойно, будто речь шла не о людях, – другие смогли пристроиться у родственников, третьи сгинули неизвестно куда. А мы отыскали это место и поселились тут. Милость Порядочного Марди не истощается, как и доброта обитателей соседних деревень, так что живем помаленьку, соблюдаем заповеди…
– Какие заповеди? – маг насторожился.
– Закон Сына! – обитатель развалин вытащил из-под лохмотьев пачку обтрепанных пергаментных листов. – Правила, согласно которым должен жить каждый искренне верующий. Счастье, что мне удалось спасти их в ночь изгнания…
– Поехали, – прорычал Хорст, дав шпоры коню.
Тот рванул с места, мелькнуло удивленное лицо брата Ласти, стих позади изумленный крик обитателя развалин.
Хорст промчался примерно сотню размахов и натянул поводья. Его догнала Илна, лицо ее выглядело удивленным и обиженным, вилась на ветру выбившаяся из-под капюшона прядка, на щеках виднелся румянец.
– Что с тобой? – поинтересовалась девушка.
– Мне страшно, – просто ответил Хорст. – Страшно осознавать, что моим именем создаются заповеди, и неизвестно еще, что в них записано? Мне молятся, верят в мое могущество, но сам я в этой ситуации ничего не могу изменить! Что бы я ни сделал, все станет лишь основой для очередной легенды!
– Ты сам выбрал этот путь, – Илна вздохнула.
– Властители Первой Империи, строившие вот эти крепости, – маг мотнул головой в сторону развалин, – могли быть уверены, что от них останутся хотя бы руины, вызывающие трепет и восхищение. А я? Что я могу знать о том, какие мерзости будут творить моим именем, именем Сына Порядка через сотню-другую лет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
