Перрин смотрел на них оскалившись.
— А с ней — что?! — крикнул он. — Что они сделали с ней, Морейн? Она жива? По-моему, она не дышит!
— Она жива, — произнесла Морейн неторопливо. — Сейчас я не могу, не осмеливаюсь подойти к ней ближе, чтобы определить большее. Но она жива. Заринэ… можно сказать, спит. Как медведь зимой. Сердце ее бьется так медленно, что между ударами проходит больше минуты. И дыхание у нее тоже медленное. Она спит. — Перрин почувствовал на себе взгляд Морейн из глубин капюшона. — Только боюсь я, Перрин, что ее нет здесь. Ее больше нет в ее теле.
— Что значит: ее нет в ее теле? Свет! Вы… Вы хотите сказать, что они… забрали ее душу? Как у Серых Людей? — Морейн отрицательно покачала головой, и он облегченно вздохнул. В груди у Перрина кололо, будто с того момента, как Морейн произнесла последние слова, он не дышал. — Тогда где же она, Морейн?
— Не знаю, — ответила Айз Седай. — Точно не знаю, только подозреваю.
— Подозрение, предположение, намек — да что угодно. Чтоб мне сгореть! Где она? — Лан от резкости в голосе юноши чуть шевельнулся, но Перрину казалось, что он в силах разбить Стража, как болванку о наковальню, реши тот остановить его. — Где Заринэ?!
— Я знаю очень немногое, Перрин. — Голос Морейн походил на холодную, бесчувственную музыку. — Я вспомнила ту малость, что знаю о связи между резным ежом и Духом. Этот еж — тер'ангриал, и последней его изучала Корианин Недеал, последняя Сновидица Башни. Талант, именуемый Сновидением, — по сути своей связан с Духом, Перрин. Я этим никогда не занималась. У меня способности совсем другие. Думаю, Заринэ теперь поймана в сон. Может даже, оказалась в Мире Снов, в Тел'аран'риоде. Все, что составляет «я» девушки, попало в какое-то сновидение. Вся ее сущность. Вся она. Но даже Сновидица посылает туда лишь часть себя. И если Заринэ не вернется оттуда как можно скорее, тело ее умрет. Может быть, она продолжит жизнь в снах. Не знаю.
— Слишком многого вы не знаете, — пробурчал Перрин. Заглядывая в комнату, он едва сдерживал слезы: Заринэ лежала такая маленькая, беспомощная. Фэйли. Клянусь, я буду всегда звать тебя только Фэйли. — Да сделайте же что-нибудь, Морейн!
— Капкан один раз захлопнулся, Перрин, но он все еще способен поймать любого, кто переступит порог этой комнаты. Поэтому я и не хочу туда заходить — я могу не дойти до девушки, как сама окажусь в ловушке. А сегодня вечером мне необходимо заняться важным делом.
— Да чтоб тебе сгореть, Айз Седай! Пусть сгорят все твои дела! А этот Мир Снов? Каков он? Он похож на волчьи сны? Вы говорили мне, что эти самые… Сновидицы иногда видели волков.
— Я сказала тебе все, что могла, — ответила она резко. — Тебе пора ехать. Мы с Ланом должны быть уже на пути к Твердыне. Больше ждать нельзя.
— Нет. — Перрин промолвил это тихо, но когда Морейн открыла было рот, он повысил голос: — Нет! Я не брошу ее!
Айз Седай глубоко вздохнула.
— Очень хорошо, Перрин. — Голос ее был как лед — твердый, ровный, холодный. — Если желаешь, оставайся. Может, тебе и посчастливится пережить эту ночь. Лан!
Морейн со Стражем прошли через коридор, скрылись в своих комнатах и спустя минуту вернулись. Лан был облачен в свой меняющий цвета плащ. Не сказав Перрину ни слова, оба спустились по лестнице и исчезли.
Перрин стоял и смотрел в открытую дверь на Фэйли. Я должен что-то сделать. Если оно похоже на волчьи сны…
— Перрин! — громыхнул глубокий голос Лойала. — Что это с Фэйли? — Огир в одной рубашке шагал по коридору, сжимая перо измазанными в чернилах пальцами. — Лан сказал, что мне нужно уезжать отсюда, и прибавил пару слов, будто Фэйли в ловушку угодила. Что с ней?
С пятого на десятое Перрин пересказал Лойалу все, что услышал от Морейн. Может, и получится. Может. Нет, должно получиться! Он удивился, услышав ворчание Лойала:
— Нет, Перрин, так не годится! Фэйли была такой свободной. Нельзя, неправильно было ловить ее!
Перрин поглядел Лойалу в лицо и вдруг припомнил старые предания, в которых огир были показаны беспощадными врагами. Уши Лойала прижались к голове, а лицо его стало твердым, как наковальня.
— Лойал, я попытаюсь помочь Фэйли, но один я не справлюсь. Прикроешь меня со спины?
Лойал воздел свои огромные ручищи, умевшие так нежно прикасаться к книгам, и его толстые пальцы сжались, как будто кроша камни.
— Никто не пройдет мимо меня, пока я жив: ни Мурддраал, ни сам Темный. — Он произнес это просто, как не подлежащий сомнению факт.
Перрин кивнул ему и посмотрел через порог. Должно получиться. И мне все равно, о ней или нет меня предупреждала Мин! Зарычав, оскалив зубы, Перрин прыгнул в комнату, протянув руку к Фэйли. Перед тем как все вокруг исчезло, ему показалось, что он коснулся девичьей лодыжки.
* * *
Был ли этот сон-западня Тел'аран'риодом или нет, Перрин не ведал, но он понял: это тот самый волчий сон. Его окружали склоны поросших травой холмов, кое-где виднелся кустарник. Перрин увидел оленя, ощипывающего листочки на опушке леса, через поле бежало стадо каких-то незнакомых ему животных — похожих на оленей, но с коричневыми полосами на шкуре и длинными прямыми рогами. Ветер донес запахи, которые подсказали ему, что эти животные съедобны, а другие запахи говорили, что вокруг много хорошей добычи. Да, это был волчий сон.
Перрин понял, что на нем длинная кожаная безрукавка кузнеца, а руки у него обнажены. Какая-то тяжесть висела у него на поясе. Он тронул ремень там, где была петля для топора, но в ней оказался не топор. Пальцы юноши легли на головку кузнечного молота. Да, молот, и он явно был на месте.
Перед Перрином появился Прыгун.
Опять ты пришел, словно какой болван! Это послание предназначалось волчонку, который, сунув нос в дупло, принялся лизать мед, не обращая внимания на то, что злобные пчелы жалят его в морду и в глаза. Опасность велика как никогда, Юный Бык. По снам бродят злые твари. Братья и сестры избегают тех гор камня, которые нагромоздили двуногие. И они страшатся сниться друг другу. Ты должен уйти!
— Нет! — ответил Перрин. — Где-то здесь Фэйли, она попала в западню. Я должен найти ее. Прыгун! Обязан!
И он почувствовал, как смещается что-то внутри него, что-то меняется. Он опустил взор и увидел свои ноги, покрытые густой шерстью, свои большие лапы. Он был волком, и куда крупнее Прыгуна!
Твое присутствие здесь слишком сильно! Каждое новое послание повергало Перрина в недоумение. Ты погибнешь, Юный Бык!
Если я не смогу освободить сокола, то мне, брат, будет все равно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
