Впрочем, думать о странном поведении посла было некогда. Сразу после объявления перерыва, Майя поспешила вслед за императрицей. Ее каменное лицо и скованная походка для всех были признаком крайнего раздражения. И знак, сделанный дочери и рабыне следовать за нею, показывал, что послужило причиной испорченного настроения.
Как только двери зала закрылись за спиной, Иллис метнулась к матери, стараясь ее поддержать вместе с Церой. Майя без церемоний оттолкнула растерявшихся слуг, которые не понимали что происходит, и скидывала с дивана подушки, освобождая место. Адила осторожно легла на бок, спиной к краю дивана и замерла. Цера без церемоний указала всем непосвященным слугам на выход. В полной мере о роли Майи в вопросе лечения императрицы, по-прежнему оставались в курсе только доверенные лица. А уже увиденного посторонними, было более чем достаточно, для распространения слухов.
Майя опустилась на колени перед низеньким диваном и прямо через ткань платья начала прощупывать спину.
Никто не проронил ни слова, пока длилась процедура. Наконец Адила вздохнула и сама осторожно приняла сидячее положение.
— Насколько все серьезно? — Димир, напряженно следивший все это время за происходящим, теперь смотрел прямо на Майю.
— Ничего страшного, ваше величество. — Встав на ноги, она слегка пожала плечами. — Просто неловкий поворот или неудачное перенапряжение мышц. Я привела все в порядок, но для закрепления потребуется время. Можно будет все сделать позже.
— Это может повториться.
— В общем, да. Кроме того, будет неудобно сидеть.
— Димир, все нормально. Я смогу потерпеть до завершения. — Адила постаралась придать голосу уверенности, которой у нее не было.
— Ясно. Майя, займешь место там, где тебе удобнее. На выходе, если не трудно, изобрази как-нибудь виноватый вид. Как будто получила выговор.
— А? Ну хорошо. — Майя послушно опустила голову и попыталась скривить губки.
— Нет, лучше не надо. — Тут же с усмешкой поднял руки Димир. — Последний раз, когда я такую физиономию видел, Кир по тревоге поднимал всю службу теней и готовился штурмовать Ирбинск. Лучше сделай вид, что тебе на все плевать.
Окружающие понимающе переглянулись.
— Но я тогда ни в чем не раскаивалась! — Возмутилась Майя.
— И я о том же. Ты патологически не умеешь изображать раскаяние. Лучше не пробовать.
Иллис задумчиво посмотрела на подругу.
— Надо будет посмотреть запись того разговора. Даже интересно стало, что ты им такого наговорила. Папа даже сейчас помнит о том совещании.
— Да ничего я там особенного не наговорила. — Возмущенно проворчала виновница давней бучи, под смущенное хмыканье присутствующих. При этом как-то подозрительно пригнула голову.
В открывшуюся дверь решительно вошла леди Мегерианна. Она с нескрываемым злорадством посмотрела на рабыню, в чем-то оправдывающуюся и стоящую перед императором с опущенной головой.
— Ваше величество. — Обратилась она с порога прямо к Димиру. — Я абсолютно уверена, что такое поведение рабыни не может пройти безнаказанным.
Димир в полном недоумении перевел взгляд на пылающую праведным гневом управляющую дворца.
— Я со всем уважением отношусь к вашему запрету на физические наказания. И предлагаю за такое вопиющее поведение направить ее на работу в нижние этажи. Я готова подобрать занятие, достойное ее проступка.
Майя осталась стоять неподвижно в ожидании реакции отца Иллис. Даже головы не подняла. Димир же только нетерпеливо остановил жестом, возмутившуюся было Иллис. Адила раздраженно втянула в себя воздух, но тоже промолчала.
— Прошу прощения, леди Мегерианна, — Димир был сама любезность. — Я не совсем понимаю, о чем вы говорите.
— Ну, как же! Вы сами сказали, что накажете рабыню, осмелившуюся отвлечь внимание посла во время его речи.
— Вообще-то, — не удержался от яда Димир, — я пообещал переговорить с дочерью о поведении рабыни. О самой Майе речи не шло. Еще не хватало обсуждать с полномочным послом поведение личной рабыни моей дочери. Но я говорил о вашей инициативе. С чего вы взяли, что я не доволен? Все вполне укладывается в традиции поведения приближенных рабынь на таких приемах. И посол вполне здраво оценил происходящее.
— Что, — Мегера растерялась. — Вы хотите сказать, что такое неуважение было продемонстрировано с вашего позволения?
— Леди Мегерианна, я не совсем понимаю, о каком неуважении вы говорите и почему вообще должен отчитываться в чем-то перед вами. Потому, объясните мне, о каком неуважении идет речь?
— Но как же, она ведь полностью проигнорировала выступление посла и во время его речи пересела…
Димир только досадливо закатил глаза.
— Да с чего вы взяли, что действия носящего ошейник могут нанести оскорбление официальному посланнику чужого государства? Вы еще скажите, что упавшая вилка за столом нанесет кому-то оскорбление.
Мегера растерянно развела руками.
— Речь посла могла слишком затянуться, а ее величеству сейчас длительное пребывание на троне противопоказано. О чем все посольства, несомненно, извещены. Лорд-посол вполне правильно понял намек и принял необходимые меры, чтобы избежать неловкой ситуации. В чем я ему и выразил признательность.
— Если вы так говорите, то приношу свои извинения.
— Если уж вы беретесь судить о происходящем на приеме, вам следует лучше знать традиции и правила поведения его участников. В том числе и девушек, занимающих подножие трона.
Мегера вдруг густо покраснела. К подобным выговорам, тем более публичным она не привыкла. Но возмутиться не посмела. Только зло покосилась на продолжавшую спокойно стоять рабыню. Было понятно, что она допустила большую ошибку, решив позлорадствовать допущенной ошибкой девчонки. Она по прежнему пользовалась непонятной благосклонностью императорской семьи.
— Конечно, я благодарю вас за проявленную инициативу и буду иметь в виду ваше желание поучаствовать в жизни моей семьи. — Продолжил тем временем император. — Но все же мне непонятно, неужели во дворце такая нехватка слуг, что вы никак не можете обойтись без рабыни моей дочери?
Поджав губы, Мегера смогла только покачать головой, отметая такое вопиющее предположение. Димир же уже отвернулся не дожидаясь ответа. Объявленный перерыв заканчивался, и пора было выходить к гостям.
К удивлению гостей приема, провинившаяся рабыня появилась и после перерыва. Более того, она снова заняла место между императрицей и принцессой. И приняла туже небрежную позу. Только голову зачем-то старалась держать опущенной. Но многие, успевшие изучить ее, на полном серъезе утверждали, что она так прячет ехидную ухмылку, а не переживает полученный выговор за свой проступок. Слух о сказанном Димиром выговоре, в зале распространился быстро и только подкрепил это утверждение, а заодно добавил уважения новому послу, столь виртуозно уловившего поданный намек и теперь, по сути, оказавшего услугу императорской семье попавшей в сложное положение.
