Я понимала, что Дейзи ни под каким видом не сможет вернуться в родительский Дом. Едва отец узнал; что она забеременела, не обвенчавшись, он назвал ее хуже, чем Хорн, и вышвырнул из дому быстрее, чем леди Регина. В свой следующий выходной я не пошла домой, а отыскала Дейзи в деревне. На свои несколько жалких монет она сняла комнату в пансионе пользующемся сомнительной славой. Когда мы увиделись, она уже очень сильно растолстела и выглядела более бледной и измученной, чем раньше, так что я снова разрыдалась.
Когда я успокоилась, Дейзи протянула мне носовой платок, в котором лежало что-то тяжелое.
— В свой следующий выходу сюда де приходи Мне нужно, чтобы ты сходила в Солсбери.
Я в жизни своей не бывала в таком большом гopoде, как Солсбери. И до него так далеко — может быть целых пять миль!
— И что я должна там сделать?
— Заложи вот это. — Дейзи развязала платок, я увидела изысканную золотую булавку и ахнула:
— Ты не… Дейзи, ты ведь ее не украла?
— Я не воровка!
— Даже если бы и украла, я тебя не винила бы.
Кажется, это ее слегка успокоило, но она все равно продолжала настаивать:
— Я ее не украла. Мне ее подарили. Мне теперь нужны деньги. Думаю, она дорого стоит.
— Хорошо, — сказала я. — Обещаю, что сделаю.
Вероятно, ростовщик меня обманул, но он дал мне пятнадцать фунтов. Я в жизни не видела столько денег сразу. Эти деньги помогли выжить Дейзи, а потом и родившемуся у нее малышу Мэттью, а в этом году она вышла замуж за мясника Артура. Артур — хороший человек. Он относится к Мэттью как к своему сыну.
Так что у Дейзи теперь все хорошо, убеждала я себя, продолжая чинить рукав платья леди Регины. И может быть, она все-таки украла эту булавку. Я всегда так думала.
Но если она хранилась в той шкатулке, Дейзи потребовался бы ключ. Никто не даст няньке ключа от такой шкатулки, — значит, украсть ее она не могла. Кто-то должен был подарить ей эту булавку, как она и сказала.
Это могли сделать только двое. Один из них — виконт Лайл, но всю ту зиму он провел в Лондоне, уж не говоря о том, что он настолько жирный, что толком по лестнице-то подняться не может, не то что соблазнить девушку.
Второй…
Я аккуратно положила платье — пусть Хорн проверяет — и проскользнула в комнату Лейтона. Если бы кто спросил, что я там делаю, я бы ответила, что мне нужна вакса. Но Хорн была занята, бегая за Беатрис, Нед ушел по какому-то поручению, так что я на несколько минут осталась одна.
На столе Лейтона лежала стопка визиток. Я глянула: на них было написано «Лейтон Мэттью Лайл».
Мне и раньше казалось, что это его полное имя, но точно я не знала. В мои обязанности входило все связанное с Ирен, а не с ним. В те времена, когда я занималась уборкой, я вообще держалась как можно дальше от семьи. Хорн даже заставляла нас пользоваться только скрипучей черной лестницей, чтобы Лайлы вообще не подозревали, что мы существуем, словно их дом остается чистым по волшебству.
Но Дейзи, как нянька, все время находилась рядом с семьей. Должно быть, Лейтон частенько заглядывал в детскую проведать свою маленькую сестричку, когда та была еще прелестным младенцем, немного потетёшкать ее и отдать обратно. В те времена он пил меньше и выглядел гораздо более франтоватым. Наверное, пытался очаровать Дейзи. Вероятно, давал обещания.
Не важно, как все это произошло, теперь я знала точно: отец ребенка — Лейтон. Они вышвырнули ее не только потому, что она забеременела. Ее вышвырнули потому, что это был его ребенок. За то, что она станет матерью их внука. Я всегда знала, что семейство Лайл обошлось с Дейзи слишком жестоко, а теперь понимала, что они еще и лицемеры. Во мне закипал гнев, в висках пульсировало, кулаки сжимались сами собой. Только подумать, что я выросла, восхищаясь ими, считала, что это самая благородная семья на много миль вокруг!
Они гнусные. Они подлые. Четыре последних года своей жизни я провела, намывая полы и стирая белье для людей более ничтожных, чем собаки.
Дверь в спальню отворилась. Я попыталась взять себя в руки до того, как меня заметит Нед или Хорн. Но, обернувшись, увидела Лейтона собственной персоной.
Рядом с ним стоял Михаил.
Глава 10
— Так-так, — произнес Михаил. Он смотрел на меня, хотя обращался к Лейтону. — Позвольте поздравить вас с тем, как замечательно вы украсили свою каюту.
Лейтон ответил:
— Ничто так не оживляет будуар, как хорошенькая девушка.
Они разразились хохотом, как будто услышали самую смешную шутку на свете. Может, Лейтон и вправду так думал, потому что отпустил эту шутку именно он. Но Михаил упорно не отрывал от меня взгляда. Я видела волка под человеческим обличьем. В какой-то миг я испугалась, что он нападет на меня прямо сейчас, но нет, не нападет, во всяком случае не на глазах у Лейтона. И все-таки мне пришлось уцепиться за спинку ближайшего стула, чтобы не упасть, и я заметила, что моя паника привела Михаила в восторг.
— Это займет всего минутку, — сказал Лейтон, переодевая сюртук и швыряя снятый в кучу одежды на полу, чтобы Нед потом привел все в порядок. — За ланчем вы непременно должны познакомиться с моей матерью, граф Калашников. Хотя, сразу предупреждаю, она попытается женить вас на моей сестре.
— Несомненно, ваша сестра совершенно очаровательна, — произнес человек, оказавшийся графом Михаилом Калашниковым. При мысли о том, что он будет прикасаться к Ирен или просто окажется где-нибудь рядом с ней, меня затошнило. Тут он обратился ко мне: — Вы выглядите такой… здоровой, моя дорогая.
Видимо, он надеялся, что Алек убил и сожрал меня.
Я сообразила, что Михаил и Лейтон только что познакомились, и почти сразу следом поняла, что так все Михаилом и задумывалось. Не сумев ограбить меня, он решил подружиться с семейством Лайл, и все ради того, чтобы подобраться к шкатулке и хранящимся в ней сокровищам.
И какую бы ненависть я ни испытывала в этот миг к Лейтону, мне все равно следовало предостеречь его, хотя бы ради Ирен. Но как? Я не могу рассказать Лайлам правду о Михаиле, не сообщив им о фактах, которые выставят меня настоящей сумасшедшей. Даже если я скажу, что он хотел меня ограбить, это прозвучит нелепо. Он плывет первым классом, как и они. С какой стати он вдруг станет кого-то грабить?
— Очень приятно познакомиться на борту с людьми, родственными тебе по духу, — говорил Михаил, расхаживая взад и вперед по небольшой каюте. — Тут так много напыщенных жаб! Мне нравятся молодые и энергичные люди. Те, кто любит упиваться наслаждениями жизни.
— Слушайте, слушайте! — самодовольно воскликнул Лейтон.
