обществу в целом и отдельным его членам бесполезность попыток легальными и мирными средствами защищать свои интересы. Участие в политике становится невозможным. Строго говоря, даже лояльное поведение и поддержка власти (искренняя или вынужденная) становятся бессмысленными, ибо власть четко дала нам понять, что в нашей поддержке не нуждается. Даже если вы искренне пришли проголосовать за «Единую Россию», этот поступок не имеет никакой ценности, поскольку ваш бюллетень будет выкинут в мусор вместе со всеми остальными, а вместо него нарисуют новые, пусть и с той же самой картинкой.
Системные политические партии поставлены перед выбором — либо перестать быть системными, за счет хотя бы робких попыток выйти за флажки, либо перестать быть. Их тени, конечно, будут востребованы на выборах в Государственную Думу, но не их участие. Нет даже нужды в оппортунистическом согласии со своей участью жертв электорального ограбления (что делает их самих соучастниками преступных деяний власти). Итог уже нарисован и даже объявлен заранее: «Единая Россия» вернет себе конституционное большинство, оппозиционным партиям от широкой души будет предоставлена номинальная возможность присутствия. Впрочем, последнее тоже не очевидно: могут вместо «устаревших» старых партий посадить в Думе новые фракции, благо технически это уже обеспечено итогами прошедших выборов, давших фейковым конструкциям кремлевских политтехнологов «официальный» статус. Эти «новые партии» не претендуют даже на формальную оппозиционность. Они вообще ни на что не претендуют.
Итак, оппозиция должна «выйти за флажки». Но она этого не может сделать, не отказавшись от своей нынешней природы, образа мысли и образа деятельности. А значит, не может сделать в принципе. Отдельные её представители при благоприятном стечении обстоятельств имеют шанс продлить своё политическое существование, но не системная оппозиция как явление.
В России нет больше не только выборов, но и легальной умеренной оппозиции, достойной этого названия. Нет никакого смысла и в пресловутом «умном голосовании» Алексея Навального. Наши споры о тактике заканчиваются там, где заканчивается пространство для маневра. Пока Алексей Навальный в немецкой клинике приходит в себя после отравления, которое никто в России не будет расследовать, его соратники радостно сообщают нам про полторы дюжины успешных историй своих кандидатов на фоне полутора тысяч случаев, когда результаты голосования просто выброшены в урну — и отнюдь не в урну для голосования.
Внесистемная (и как бы радикальная) оппозиция пыталась использовать деятельность оппозиции системной в рамках своей тактики. Хороша или плоха была подобная тактика сама по себе, сейчас уже не важно. Ситуация изменилась и окно возможностей тщательно заколочено.
Разумеется, у нас остается право ругать власть в социальных сетях. Это право возможно сохранится за нами на некоторое время, поскольку господствующие круги осознали — в наших условиях Интернет не только не стал (в отличие от некоторых других стран) инструментом мобилизации, но напротив, зачастую выполняет противоположную функцию, демобилизуя и деморализуя протестное сообщество.
Вопрос о том, есть ли будущее у протеста в России сейчас, увы, должен быть заменен иным: а есть ли у России в принципе будущее? Разумеется, если оно и есть, то связано с сопротивлением. Но формы политической борьбы после 13 сентября придется придумать и выстрадать заново.
2020 г.
Больные люди у руля государства
В Государственной Думе явное оживление. Казалось бы, в условиях пандемии, когда почти половина депутатов болеет или переболела ковидом, можно было бы вести себя поспокойнее и немного повременить с изданием новых законов. Но всё получается совершенно наоборот. Новые законодательные инициативы явно свидетельствуют о том, что их авторы пребывают в состоянии среднем между истерикой и паникой. В стране, где легально организовать уличные протесты и так уже почти невозможно, предлагается ещё больше ужесточить правила проведения пикетов, даже одиночных. В дополнение к поправкам к конституции, которые со скандалом протащили летом, вносится законопроект о продлении сроков президентства Путина до 2036 года, но одновременно готовят и закон про гарантии уходящему президенту, давая повод многочисленным слухам о том, что здоровье первого лица явно не в порядке.
Список законопроектов дополняет инициатива о признании физических лиц иностранными агентами. Само понятие «агента» не предполагает уже даже получения денег из иностранного государства и даже связи с ним, достаточно иметь связь с кем-то, кто имеет связь с кем-то, кто имел или имеет какие-то отношения с кем-то за границей. Хотя статус иностранного агента присваивает Министерство Юстиции, не обращаясь для этого в суд, жертвы новых правил должны будут автоматически лишаться права выдвигаться на выборах.
Иными словами, речь идет об очевидном нарушении даже нынешней изувеченной конституции, предполагающей наличие равных избирательных прав для всех граждан кроме осужденных судом и отбывающих тюремный срок. Если в прежних законах речь шла о лишении избирательных прав в качестве наказания за преступления, то теперь власть получает возможность устранять неугодных кандидатов на основании административного решения, которое к тому же невозможно оспаривать.
Вообще-то выдвинуть кандидатов сейчас даже для официальных политических партий дело крайне трудное (если это, конечно, не «Единая Россия»). А трехдневное голосование дает стопроцентную гарантию фальсификации и избрания заранее запланированного кандидата. Но даже нынешнего уровня барьеров почему-то оказывается недостаточно. При внимательном чтении данного проекта возникает подозрение, что написан он ради одного единственного человека — Алексея Навального, на случай если «берлинский пациент» задумает вернуться в Россию и выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах, которые ещё не только не назначены, но даже официально не обсуждаются.
Ещё одна законодательная инициатива — запрет любой учебной и просветительской деятельности, кроме как по программам, утвержденным министерством. Ясно, что у этого законопроекта тоже есть конкретный адресат — Свободный университет, созданный оппозиционными преподавателями (по большей части либералами), вытесненными из Высшей школы экономики. Но парадокс в том, что закон всегда пишется расширительно, так что при желании с его помощью можно будет разгромить и уничтожить вообще любое учебное заведение, хоть бы и государственное, где имеются спецкурсы, дополнительные программы или организованы курсы повышения квалификации.
Учитывая уже имеющийся в России массив репрессивно-запретительного законодательства, все эти инициативы являются совершенно избыточными. Но именно это и заставляет задуматься о мотивах их авторов.
Разумеется, можно предположить, что люди, пишущие подобные тексты, просто ненавидят весь мир и больны какой-то формой паранойи. Но даже если мы примем подобное психиатрическое объяснение, остается вопрос, почему инициативы больных людей получают ход и даже могут стать законами. Если рулить начинают больные люди, значит больна уже система.
Избыточная реакция на реальные или мнимые внешние вызовы является очевидным симптомом истерики или психоза. И неминуемо встает вопрос о том, чем данный психоз спровоцирован.
Во многом содержание и даже тон официальных
