— Что же, в больницах нет штор и жалюзи что ли? — недовольно пробурчал он.
— Есть, но чтобы они работали, их надо опускать, — ответила она.
Олег коснулся ее лица, провел теплыми пальцами по губам.
— Я видел женщин, которые бывают королевами вечера. Но королева утра, да еще со мной в одной кровати…
— Это из-за платья? — улыбнулась она.
— Нет, не из-за платья. Оно-то, как раз здесь лишнее, — он нащупал собачку замка, смело потянул ее вниз, оголил ее плечи, припал губами. Она утонула в сладком предвкушении, позволяя ему все, чтобы он сейчас не пожелал. А он уже переместил свои губы в зону декольте.
— Доброе утро! — раздалось над ними.
Они с трудом вырвались из мира, где их только двое. Молоденькая медсестричка стояла над ними, едва сдерживая смех:
— Смею заметить, что это одноместная палата. Лишние постояльцы не оплачены. Олег Николаевич, вам пора принимать утренние лекарства. Потом обход скоро, лечащий врач может не понять, кого лечить, вас или девушку.
Алина встала, нашла сумку с вещами, оставленную Фролом, и пошла в ванную комнату переодеваться. Все было так просто, легко, нестыдно. Она словно до этого не дышала полной грудью, и вдруг все изменилось, мир стал прекрасным и солнечным, а она по-настоящему свободной. Когда вышла из ванной обыкновенной девчонкой в футболке и джинсах, сразу натолкнулась на взгляд Олега. Он смотрел на нее по-прежнему с нескрываемым восхищением и теплом. Похоже, она независимо от одежды оставалась его королевой. Они просто смотрели друг на друга, но эти взгляды говорили о неразрывной связи, теперь они были вместе.
— Сейчас приедет Фрол, ему от тебя еще подписи нужны. А когда ты придешь вечером, я запру палату, — сказал Олег, не обращая внимания на хлопотавшую рядом медсестру.
— А что, так можно?
— Можно.
— Олег Николаевич, вам нельзя перенапрягаться, — влезла медсестра.
— А я и не собираюсь напрягаться, только расслабляться.
Действительно, тут же появился Фрол. Он отвез Алину домой, дал подписать договоры, объясняя, что это и зачем. Алина слушала вполуха, вновь беспрекословно доверившись. Впрочем, в чем ее могли обмануть? Она ни на что особо и не рассчитывала, кроме того, чтобы освободиться от Федора. Все остальное в виде алиментов и обретения жилья, если вдруг и случится, станет пусть и значительным, но все же только бонусом. Главное, что вечером она снова встретится с Олегом. И он ждет ее! Она это точно знала.
Глава 28
Весь день Алина провела в предвкушении долгожданной встречи. Ни о чем не хотелось думать, ничего не хотелось делать. Все проблемы будто испарились сами собой. Федором занимается Фрол, с Ванечкой сидит мама под охраной Завьялова. Только от кого их нужно охранять, все вопросы решены или на стадии благополучного разрешения? Ей хотелось как можно скорее к сероокому королю, к его губам, к его рукам, раствориться в нем безо всяких раздумий. Она едва дождалась четырех часов вечера. Предварительно сходила в душ, оделась в простое, но прекрасно подчеркивающее фигуру светло-бежевое платье, забрала кудряшки в хвост, увлажняющий крем для лица, чуть помады и туши для глаз. Все это должно было показать, что она вовсе ни к чему не готовилась, хотя на все сборы ушло больше часа.
К больнице поехала на своей «семерке». Она все еще не оформила машину на себя, но и с этим обещал помочь Фрол. У Алины была небольшая желтая «Тойота», которую ей купил Федор, чтобы ездить за покупками или возить сына в школу раннего развития, но автомобиль находился на подземной стоянке у дома мужа. Алина решила не появляться в тех местах, где может быть ее благоверный, пока все окончательно не разрешится. Поэтому дедова «семерка» была на данный момент очень даже неплохим вариантом.
Сегодня все должно случиться, наконец-то она узнает, что такое страстный секс и почему все про него говорят с таким вожделением. Тело сладко ныло, хотело ласк, прикосновений. Его прикосновений. Ой-ей, о чем она думает? Что за глупости?
По дороге Алина купила большой пластиковый стакан клубники. Она завязала его в прозрачный пакетик, чтобы ягоды не вывалились. Все-таки больным принято носить передачи. Может быть, он подумает, что это какой-то намек? Ну и пусть думает, пусть вспомнит их первую поездку, когда она везла его с поля в первый раз. Тогда в машине так пахло клубникой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Алину пропустили в ВИП-палату без всяких вопросов, только предложили надеть белый халат. Все-таки медучреждение, здесь свои правила. Она не стала дожидаться лифта, а взлетела по ступенькам. Зря, наверное, увидит, что запыхалась, подумает, что слишком уж спешила к нему. Встала у двери его палаты, стараясь восстановить дыхание, и услышала смеющийся женский голос:
— Олежка, не надо ничего объяснять, я знаю, как ты меня любишь.
Алина обмерла, толчком открыла дверь. На кровати у Олега сидела Алиса. А он… он смотрел ей в лицо, трогал намазанные кроваво-красным губы. Алиса открыла рот и засосала его палец. Глаза Алины расширились, она бросила стаканчик с клубникой на пол и побежала назад. Олег догнал ее уже на первом лестничном пролете, прижал к стене.
— Стой, ты так не уйдешь. Ты должна меня выслушать.
Алина тяжело дышала. Рыпаться было бесполезно, но какое это имело значение? Она вновь получила от судьбы по полной. На самом деле ее никто не любит, мужчины просто развлекаются с ней.
— Я не люблю ее, я сейчас пытался с ней расстаться, — Олег смотрел Алине прямо в глаза.
Надо же, какие честные глаза он умеет делать!
— Я видела. Попытка не удалась, — ответила Алина. — Отпусти, ты не имеешь права удерживать меня силой.
— Дай мне сказать, — Олег отпустил ее, даже сделал шаг назад.
— Олежа, что там у тебя происходит? — раздался мелодичный Алискин голос сверху.
Алина до боли закусила нижнюю губу, взглядом прожгла Олега, который, к слову, вовсе не казался виноватым, разве немного растерянным, и пошла на выход. На секунду она оглянулась. Он стоял неподвижно и смотрел ей вслед. Сверху послышался стук каблучков неспешно спускающейся Алисы.
***
Всю дорогу до дома Алина рыдала. И ей было наплевать, что в таком состоянии она является опасностью на дороге, и на нее смотрят водители проезжающих автомобилей. «Дура, дура, дура», — било по голове. Надо же быть такой наивной дурой! С чего она вообще взяла, что нужна ему? И в любви призналась сама, он ведь даже ничего не ответил! Просто так случилось, что их свело вместе, сначала он попал в затруднительную ситуацию, потом решил отблагодарить и даже пострадал за нее. Но все это лишь цепочка событий, с чего Алина взяла, что в ней есть место для чувств? Для его чувств? Собственно, как она раньше этого не понимала?
Когда Алина поднималась домой, вернее, в квартиру Наташи, где теперь обитала, позвонил Фрол. Он сказал, что есть серьезный разговор, и он скоро заедет. Видеть никого не хотелось, но Карташов-старший совершенно безвозмездно решает ее проблемы, так что на состояние души нужно забить. Она ответила, что ждет. Однако прейдя домой, она тут же завалилась в кровать, но не успела начать плакать в подушку, как раздался звонок. Она открыла Фролу дверь, даже не взглянув на себя в зеркало, на пороге стоял Олег. Он подхватил ее на руки, ногой захлопнул дверь и потащил на кровать. В этом было что-то очень знакомое.
— Ты охренел? — забилась в его руках девушка.
Он не отвечал, целовал умопомрачительно, прижав своим телом. К стыду своему она поняла, что уже хочет большего, что все в ней отзывается на его ласки. А он, почувствовав, что ее сопротивление ослабло, наоборот, отпустил Алину.
— Теперь ты со мной поговоришь? — спросил он охрипшим голосом, опустив ресницы, чтобы не испугать ее взглядом, пылающим желанием.
— А что-то изменилось? — переспросила она, глядя на него снизу вверх.
— Мне кажется, что да.
Он отодвинулся от нее на краешек кровати, тяжело поднял горящий взгляд, большой, сексуальный, голодный зверь. Тут Алина поняла, что все условности не имеют никакого значения, в данный момент даже было неважно, кого он любит на самом деле. Какие разговоры? Она потянулась к нему, тихо коснулась губами шеи и выпустила сумасшедший ураган, в котором не было никаких слов, только язык разгоряченных, жадных друг до друга тел. Он касался ее так нежно, умело, вызывая сладкую дрожь, никогда не чувствовала она подобного. Вся пылая, пыталась отдать ему что-то взамен, но это были лишь жалкие крохи, однако она понимала, что ему с ней также хорошо, и он тоже на грани беспамятства. Когда, наконец, он вошел в нее, Алина услышала сладкий стон. И лишь потом поняла, что этот стон исходил из ее уст.
