— Ну я прошу вас, поверьте мне! Я ничего вам не сделаю, я хочу только поговорить с вами. Я так одинок, так страшно одинок! — Его тоненький голосок звучал очень жалобно.
— Бедняга, все-таки жаль его, — сказал Лукас. — Я сейчас помашу ему рукой, пусть знает, что у нас нет никаких дурных мыслей в голове.
С затаенным дыханием наблюдал Джим за тем, как Лукас высунулся из окошка, снял фуражку, как подобает вежливому человеку, и помахал носовым платком. Сейчас страшное чудовище набросится на них и сожрет со всеми потрохами!
Великан медленно поднялся. Вид у него был настолько растерянный, как будто он не знал, что же ему теперь делать.
— Означает ли это, что я могу подойти к вам? — спросил он своим жиденьким голоском.
— Конечно! — прокричал в ответ Лукас и приветливо помахал платком.
Великан сделал шаг, но потом в нерешительности остановился.
— Он нам не доверяет, — пробормотал Лукас.
С этими словами он, не долго думая, вылез из паровоза и твердым шагом направился к великану, знаками давая ему понять, что намерения у него самые дружественные.
Джим прямо обмер от страха, все потемнело у него перед глазами. Может быть, Лукаса хватил солнечный удар?
Как бы то ни было, он не мог бросить друга в беде, и поэтому, собравшись с духом, он тоже спустился вниз и побежал следом, хотя коленки у него при этом изрядно дрожали.
— Подожди, Лукас! — срывающимся голосом кричал он на ходу. — Я с тобой!
— Вот и отлично! — сказал Лукас, хлопнув его по плечу. — Так-то оно лучше. Бояться — последнее дело. У страха, как говорится, глаза велики. На самом-то деле все не так страшно.
Когда великан увидел, что мужчина с мальчиком слезли с паровоза и теперь направляются к нему с явно миролюбивыми намерениями, он понял — бояться ему действительно нечего, все будет хорошо. Его печальное лицо сразу просветлело.
— Друзья мои, — крикнул он, обращаясь к путешественникам, — я иду к вам навстречу!
И он тоже двинулся вперед. Друзья смотрели на шагающего великана и прямо глазам своим не верили. Такого они еще никогда не видели! У Джима прямо рот открылся от изумления, а глаза чуть не выскочили из орбит. Лукас буквально остолбенел и даже забыл про свою трубку, которая от этого быстро погасла.
По мере приближения великан с каждым шагом становился все меньше и меньше. Осталось пройти метров сто. С этого расстояния великан казался не выше обыкновенной колокольни. Потом он сравнялся по высоте с домом. А когда он наконец дошел до Кристи, оказалось, что он такого же роста, как Лукас, даже, пожалуй, на полголовы ниже. Перед друзьями стоял худощавый старичок с очень славным, добрым лицом.
— Добрый день! — поприветствовал он Лукаса и Джима и снял соломенную шляпу. — Я не знаю, как мне выразить свою признательность за то, что вы не убежали от меня. Сколько лет я мечтал о том, чтобы встретить какого-нибудь храбреца, который не испугался бы меня. Но никто не отваживался приблизиться ко мне. Я ведь только издалека кажусь таким ужасно большим. Ой, я ведь забыл представиться! Меня зовут Ка Лань Ча. Или просто господин Лань.
— Добрый день, господин Ка Лань Ча, — вежливо ответил Лукас и снял фуражку. — Меня зовут Лукас, машинист.
Лукас держался очень спокойно, так, словно он всю свою жизнь только и делал, что общался с великанами. Уж кто-кто, а Лукас умеет себя держать как надо в любой ситуации!
Тут и Джим, который до сих пор стоял столбом и, открыв рот, пялился на великана, вышел из оцепенения и представился новому знакомому:
— Джим Пуговка.
— Я необычайно рад познакомиться с вами, сказал господин Ка Лань Ча, обращаясь на этот раз к Джиму. — И особенно радует меня то обстоятельство, что, несмотря на свой юный возраст, вы, господин Пуговка, сумели проявить столько мужества и отваги. Вы оказали мне неоценимую услугу.
— Ой, да что вы… да я… на самом-то деле… — запинаясь, начал что-то лепетать Джим, покраснев до ушей, хотя из-за черной кожи это не бросилось в глаза.
Ему стало вдруг страшно стыдно, ведь на самом-то деле он не был никаким храбрецом. Про себя он решил, что впредь никого и ничего не будет бояться, прежде чем не посмотрит на этого «кого-то» или «что-то» вблизи. А то получится как с господином Ланем. Он дал себе слово никогда не забывать об этом.
— Знаете ли, — сказал господин Лань, обращаясь теперь к Лукасу, — я ведь на самом деле никакой не великан. Я, так сказать, мнимый великан. Но в этом-то и состоит мое несчастье. Вот отчего я так одинок.
— Господин Лань, не могли бы вы нам объяснить, что значит мнимый великан, — попросил Лукас. — Честно говоря, вы первый мнимый великан, которого мы видим в своей жизни.
— Конечно, я постараюсь вам все объяснить, — согласился господин Лань, — но не здесь. Позвольте мне, любезные друзья, пригласить вас ко мне в гости, в мою скромную хижину.
— А вы здесь живете? — удивился Лукас. — Прямо в пустыне?
— Да, прямо в пустыне, именуемой Край Света. Точнее, у оазиса.
— А что такое оазис? — осторожно спросил Джим. Он уже боялся всяких неожиданностей.
— Оазис, — объяснил господин Ка Лань Ча, — это родник или иной источник воды, расположенный в пустыне. Я провожу вас туда.
Но Лукас решил, что лучше будет проехать на паровозе. Ведь Кристи нужно заправить водой. А это можно сделать только у оазиса. Но господин Лань наотрез отказался залезать в паровоз. Друзьям пришлось довольно долго убеждать его в том, что Кристи совершенно безопасное существо и ездить на нем не страшно. В конце концов они уговорили его рискнуть.
Великан забрался в кабину, и паровоз покатил к оазису.
Глава семнадцатая, в которой мнимый великан рассказывает о том, что представляют собой мнимые великаны, а потом выражает свою признательность
Оазис господина Ланя оказался крошечным прудом с прозрачной водой, посредине которого бил родничок, наподобие маленького фонтанчика. Вокруг зеленела свежая сочная трава и росли высоченные пальмы и фруктовые деревья. Под деревьями примостился невысокий чистенький домик белого цвета с ярко-зелеными ставенками. В саду перед домом росли цветы и овощи.
Лукас, Джим и господин Ка Лань Ча вошли в дом, сели за круглый деревянный стол и как следует подкрепились. На ужин были поданы всякие вкусные овощи, а на сладкое — чудесный фруктовый салат.
Господин Ка Лань Ча был, между прочим, еще и вегетарианцем. Так называют людей, которые совсем не едят мяса. Господин Ка Лань Ча очень любил животных и поэтому не мог ни убивать зверей, ни тем более есть их. И его огорчало то обстоятельство, что его огромный рост всегда отпугивал от него животных.
Вот так и сидели они втроем за столом, а Кристи тем временем отдыхал на улице у фонтанчика. Лукас открыл крышку, теперь прохладная вода, весело булькая, наливалась в котел, что было как нельзя кстати, поскольку Кристоф совершенно изнемог уже от жары и жажды. После ужина Лукас, как всегда, набил трубочку, сел поудобнее, а потом, поблагодарив за вкусное угощение, решил все же попросить великана продолжить прерванный рассказ.
— Я прямо сгораю от любопытства! — сказал он.
— Да, да, расскажите, пожалуйста! — подхватил Джим.
— Собственно говоря, — начал господин Лань, — здесь не о чем особенно рассказывать. Ведь у всех людей есть какие-то свои особенности. У господина Пуговки, например, черная кожа. Он таким родился, и в этом нет ничего странного, не правда ли? Почему бы и нет, черный так черный, какая разница? Правда, к сожалению, большинство людей так не считают. Если у них, к примеру, белая кожа, то почему-то они убеждены, что именно у них правильный цвет кожи, а у других — неправильный. Такие глупые люди встречаются, как это ни печально, довольно часто.
— Хотя в некоторых случаях иметь черную кожу очень удобно, — вставил тут Джим, — например, если ты машинист паровоза.
Господин Лань кивнул в знак согласия и продолжал:
— Видите ли, мои друзья, у каждого человека есть одно свойство. Вот, например, если кто-нибудь из вас сейчас встанет и пойдет, то он по мере удаления будет все уменьшаться и уменьшаться до тех пор, пока не превратится совсем уж в микроскопическую точечку на горизонте. А если он решит вернуться, то по мере приближения он будет становиться все больше и больше, пока не дойдет до нас и не станет, как прежде, нормальным человеком нормального роста. Вы не будете при этом отрицать, что сам-то человек, который ходил туда-сюда, в действительности совершенно не менялся. Это только кажется, что он становится то больше, то меньше.
— Верно! — воскликнул Лукас.
— Ну вот, — объяснял дальше господин Лань. — А у меня все наоборот. Вот и весь секрет. Чем дальше я ухожу, тем выше я кажусь тому, кто видит меня издалека. И чем ближе я подхожу, тем меньше кажется мой рост.
— Вы хотите сказать, что на самом деле вы не уменьшаетесь и не увеличиваетесь, а просто это нам кажется? — переспросил Лукас.
