Вы когда-нибудь были внутри канализационной трубы? Нет? И не надо, немного, скажу я вам, потеряли. Все склизкое, вонючее и противное. По стенам ползают слизняки и черви, того и гляди — стошнит. Бе-э-э! Снизу потянуло сыростью и донеслось журчание воды. Сверху громогласно жахнуло, поток ревущего пламени устремился вдогонку за беглецом. Опалив кончик хвоста, огонь столкнулся с подземной рекой. Обжигающе-холодный водный поток подхватил меня и поволок во тьму…
— Это все? — Барон Лера, игнорируя руку гвардейца, спрыгнул с подножки кареты и остановился возле куска замызганной тряпки, на которой лежали сильно обгорелые останки, некогда бывшие человеком.
— Так точно, ваша милость! — Сверкнув начищенным до блеска медным шлемом, ответил командир пожарной команды.
Два десятка людей в толстых дерюжных костюмах борцов с огнем баграми споро растаскивали дымящиеся бревна. Маги команды давно отдыхали под временным навесом. Выдохлись ребятки. Что ни говори, а подача с помощью магии воды из реки кого угодно заставит выдохнуться. Несмотря на их помощь, от поместья Базиле остались одни угли.
— Первой загорелась лабораторная башня, — пояснил пожарный. — После взрыва пламя перекинулось на само поместье. Спасти ничего не удалось. Слава богам, соседние дома уберегли от огня.
— Причины? — Развернувшись всем корпусом к огнеборцу, спросил Лера.
— Кто знает? — пожал плечами командир пожарной команды. Погибший был магом, этим все сказано.
— Ясно. — Барон концом трости с ручкой из рога северного фанта пошевелил уцелевшую часть ноги мага. Вторым фрагментом, по которому опознали погибшего, была кисть с оплавленным гильдейским перстнем на безымянном пальце. Больше от Базиле ничего не осталось. Ни кусочка от дракончика обнаружено не было.
— Продолжайте поиски. — Усаживаясь в карету, бросил Сажу Лера через плечо.
— Будем стараться, ваша милость! — обозначил полупоклон пожарный.
— Трок пожрал твою душу, Бэзи, — тихо промолвил барон, когда карета отдалилась от уничтоженных огнем построек. — Подумать только, рург действительно оказался убийцей.
Барон нисколько не сомневался в причинах и следствиях пожара. В то, что питомец дочери позволил себя прикончить, Сажу ни грамма не верил…
— Кар-р-р!
Звук хлопающих крыльев.
— Кар-р-р!
Тихий шелест прибрежного песка под осторожно переступающими лапками.
— Кар-р-р!
Рядом с первой птицей приземлилась еще одна.
— Кар-р-р. Ара, кара-кра-кра. — Чернокрылые будильники устроили шумную потасовку между собой.
Чего им неймется? Достали хуже горькой редьки. Без вас голова раскалывается. Кто бы знал, как мне паршиво…
Хуже было только после гулянки на дне рождения Браги, в миру — Брагина Евгения Васильевича, человека широкой души, одноклассника, а позднее и одногруппника вашего покорного слуги. Десять лет в школе, пять лет в институте, десятки драк спина к спине — веселое было времечко. «Широчайшей души человек» всегда славился хлебосольством и любовью к спирту, поэтому на его днюхах иных напитков на столах не наблюдалось. Только спирт, чистый или разведенный. Что самое интересное, сам Жека не пьянел, сколько бы ни выпил. Человек с железной печенью. Повезло мужику, у других печень от сего «божественного продукта» скручивалась в трубочку, а похмелье молотом стучало в голове. Я каждый раз страдал и мечтал, чтобы кто-нибудь сердобольный утречком прервал мои мучения, пристрелив умирающего после встречи с зеленым змием.
Фраза: «Я за рулем», — в компании Браги не проканывала. К двадцати семи годам бывший студиозус сумел раскрутиться, за три года поднявшись до преуспевающей строительной компании. На момент регистрации ООО «Гелиос» насчитывало в штате трех человек. Через три года список штатного персонала его ЧП перевалил за четыре сотни. Катаклизмы и дефолты девяностых не сильно пошатнули компанию. Затянув ремень потуже, Евгений вышел на новые рынки. К две тысячи десятому году Брага на постоянной основе содержал пятьсот двадцать работников, не считая толп гастарбайтеров из среднеазиатских республик.
Был у Браги и транспортный отдел с десятком немецких грузовиков и полутора десятками единиц тяжелой техники типа бульдозеров, кранов и экскаваторов. Компанию этому лизинговому великолепию составлял парк из трех джипов для руководящих работников и четверки корейских микроавтобусов, развозивших по домам далеко живущий персонал компании. Вот эти героические парни, которым после застолий выпадала честь транспортировки гостей шефа до места назначения, считались за рулем, а всех остальных просили к столу. Как известно, за чужой счет пьют и трезвенники, и язвенники…
Боже, моя голова… Промерзлый лес зимой тише трещит, чем моя черепушка. Какая тварь устроила парад молотобойцев? Убил бы заразу, Брагина тоже грохну за компанию. Он, понимаешь, свежее огурчика, а ты как тот самый огурец — зеленый и в пупырышках. Почему мне так не везет? Ой, дайте отойти. Можно в иной мир. Встану и выскажу Жеке все, что думаю, без купюр и обиняков, мне моя печень дорога как память, а устраивать соревнования и восславлять Бахуса могут только такие типы, как Брага. Раза три я ему уже резал правду-матку, невзирая на чины и должности. Дело чуть ли не до драк доходило. В конечном итоге мы приходили к консенсусу — все зло от баб, конечно, дочки не входят в когорту мегер, а жены и тещи — те да, зло в чистом виде. После мы всегда пили мировую. Следующим утром, как обычно, я мечтал придушить Брагу.
Черт, что вчера на столе было? Денатурат, не иначе. Именинник сам себя превзошел. Спиртяжный выхлоп по-другому воняет, у меня же изо рта бормотухой прет и кошачьим туалетом. Или мы кошаками закусывали? С Жеки станется, однажды он на праздничный стол выставил лягушачьи лапки и французских улиток, в другой раз повар-кореец приготовил пельмешки из лающего барашка. Ничего, под «дезинфицирующий состав» пельмени из виляющей хвостом начинки впитались, никто не гавкнул. Правда, Брага спасался бегством от разъяренной камарильи, когда вскрылось, чем кормили народ, и выставлял мировую под закусь из запеченных молочных поросят и уточек с яблоками. Хлебосольный человек! Юморист, понимаешь.
— Кар-р-р!
С какой помойки вы прилетели, ироды?! Развелось воронья, не продохнуть. Помню, в детстве за пару вороньих лапок давали три рубля. В Советском Союзе каркуш отстреливали люди из специальной службы, а сейчас никому до крылатых разорителей свалок дела нет, скоро они сильнее голубей расплодятся, даже на пляже от них покоя нет. Крысы пернатые.
Так, стоп! Не понял. Какой пляж?! Брагин родился в апреле. Хороший месяц, не спорю, но Сибирь никогда не славилась весенними пляжами. Некоторые моржи, конечно, зимой в проруби плескаются, но весной, по-моему, они на реки и озера носа не кажут. Какой вывод? Элементарный — сейчас не апрель и не утро после грандиозной пьянки. А провалы в памяти характерные, однако.
