– Это и есть герой? – кивнул на скелет Вахид Тожиевич.
– Почему герой? – не понял Котов.
– Тюрьма ведь предназначена для геров, не так ли? Насколько я понимаю, её создал кто-то из Аморфов…
– Предтеч.
– Ну Предтеч, разницы мало. Причём этот создатель явно был Монархом Тьмы или же его папашей. А поскольку в любом социуме всегда находятся люди… э-э, существа, любящие свободу, они, естественно, начинают бороться с Монархом, и тот помещает их в тюрьму.
– Логично, – согласился Василий Никифорович.
– Вот мне и любопытно, кто этот герой, кому принадлежит скелет.
– Орилоуну, – отозвался Асат, ставший летающей тарелкой; он принял риторическое рассуждение Самандара за вопрос.
– Кому? – в один голос переспросили пассажиры.
– В вашей Галактике есть планета Орилоух с цивилизацией, организованной воплощёнными в разумные процессы математическими формулами. Это одна из таких материально реализованных формул.
– Бред! – хмыкнул Самандар. – Как это формула может быть разумной?
– На данный вопрос у меня нет ответа.
– Удивительный мир, – задумчиво проговорил Василий Никифорович. – Как мало мы ещё знаем. И как много, наверное, в нашей Вселенной цивилизаций и странных форм жизни.
Самандар промолчал. Асат тоже. Он реагировал только на прямые вопросы.
– Полетели дальше.
Диск с пассажирами переместился к соседнему столбу.
Такая же «глубокая шахта» с молочно-белыми полупрозрачными стенами, но пейзаж внутри другой.
Засохший, чёрный, растопырчатый, шипастый лес. Несколько голых бугров с асимметричными белыми скалами на вершинах. Ничего живого. Смерть и запустение.
– Никого не вижу, – пробормотал Самандар. – Асат, кто здесь сидит? То есть сидел?
– Маатанин.
– Расшифруй.
– Представитель цивилизации маатан, «живых энергоинформационных консервов».
– Неужели есть и такая форма жизни?
– В одном из «лепестков розы», сконструированном Предтечами.
– Как он выглядел, этот маатанин?
– Чёрная глыба на холме. И он ещё живой.
Самандар и Котов с одинаковым интересом глянули на глыбу, принятую ими за каменный останец.
– Никогда бы не подумал, что это разумное существо, – признался Василий Никифорович.
– Я тоже. Почему он не двигается? Спит? Медитирует? Находится в бессознательном состоянии?
Асат не ответил. Будучи конкретной программой контроля границы «розы», он знал лишь самое необходимое, что входило в его обязанности.
– Может, попробуем его освободить? – предложил Самандар.
– С помощью наших перочинных ножиков? – скептически отозвался Котов. – Нужен синкэн-гата. И если мы будем подолгу задерживаться возле каждой камеры, никогда не проверим всю тюрьму.
– Мы и так не сможем это сделать за один раз. Нужен другой подход.
– Какой?
– Сориентируй тхабс ещё раз, пусть покличет Стаса.
– Тхабс не радиопередатчик и не громкоговоритель.
– Тогда давай пошлём Асата, пусть осмотрит камеры сам, он сделает это гораздо быстрее.
Василий Никифорович почесал в затылке.
– Иногда ты меня поражаешь, старик. Отличная мысль. Давай обыщем ближайшую группу камер и отпустим Асата, раз уж он подчиняется нам. А сами подождём.
– Асат, ты всё слышал?
– Я понял, мастер.
– Действуй.
За несколько минут они облетели все столбы местного скопления камер в количестве сорока штук и убедились, что Стаса ни в одной из них нет.
Большинство камер-столбов пустовало, их узники давно умерли, и системы жизнеобеспечения планеты-тюрьмы перестали поддерживать внутри камер даже минимум бытия.
В двух отыскались пленники.
В одной камере – беловолосый гигант ростом с пятиэтажный дом; он сидел на берегу водоема, затянутый в комбинезон из блестящих выпуклых ромбов, и ловил рыбку обыкновенной – если не считать размеров – удочкой. На глядевших на него с «крыши» камеры землян он не обратил никакого внимания. То ли не заметил, то ли привык к своему положению и не верил, что его могут когда-нибудь освободить.
– Уэллс, – хмыкнул Василий Никифорович.
– Какой Уэллс? – не понял Самандар.
– Герберт. Читал его фантастику? «Человек-невидимка», «Война миров»…
– Читал в глубоком детстве.
– У него есть роман «Пища богов». Отведавшие этой пищи люди становились великанами. Этот парень внизу очень похож на одного из таких великанов.
– Не знаю, как насчёт персонажей уэллсовских романов, но скорее всего это атлант или гипербореец. По некоторым историческим данным, они тоже были гигантами.
– Но не пятнадцатиметрового роста. Наверное, это житель какой-нибудь другой реальности, допускающей такие размеры у её жителей. Жаль, что у нас нет синкэн-гата, освободили бы паренька.
– Кто знает, что у него не уме? Может, он свихнулся от долгого сидения взаперти, видишь, как спокоен? Возьмёт и порубает нас в капусту.
– Не порубает, – покачал головой Василий Никифорович. – Здесь сидят те, кто сражался с адептами Тьмы, выражая волю Воина Закона. Они не должны превращаться в своих антиподов.
Самандар покривил губы, но смолчал. Хотя у него было своё мнение на сей счет.
Пленником второй работающей камеры оказался самый настоящий гигантский… таракан! Точнее, существо, в облике которого было очень много от земного таракана, разве что оно имело пятиметровые размеры и носило на себе нечто вроде блистающих золотом доспехов.
– Бог ты мой! – с дрожью в голосе произнес Василий Никифорович. – Да это же…
– Блаттоптера сапиенс, – закончил Самандар бесстрастно. – Наш предок.
Это и в самом деле был представитель Инсектов рода Блаттоптера – «тараканов разумных», трансформированных когда-то Монархом Тьмы в людей. Он заметил зависшую над камерой летающую тарелку с пассажирами, мгновенно взбежал по вертикальной стене камеры вверх, ударился всем телом о прозрачную твердь крыши, прилип к ней, вцепившись всеми шестью лапами. Замер, глядя на землян единственным длинным фасетчатым глазом. Посвящённые тоже замерли, разглядывая предка, сохранившегося со времён расцвета цивилизации Инсектов.
– Как он выжил? – прошептал Василий Никифорович, словно пленник мог их услышать. – Ведь с момента Изменения прошли сотни миллионов лет.
– Возможно, время в камерах течёт медленнее, – предположил Вахид Тожиевич. – А возможно, он бессмертен.
– Бессмертие – миф.
– Мифы не растут на пустом месте. Вспомни Матфея, которому больше тысячи лет, Васиштху, который ещё старше.
– Но не сотни же миллионов лет. Скорее всего, создатель тюрьмы действительно играет в какие-то игры со временем. Однако нам пора двигаться дальше. Асат, высади нас на одном из столбов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
