– Мне кое-что нужно… для более точного и быстрого исполнения твоих заданий.
«Конкретнее».
– Синкэн-гата, устранитель препятствий… другие Великие Вещи…
Кот-призрак открыл пасть, показывая почти человеческую улыбку.
«Нейтрализатор высших непреодолимостей уже у меня, он тебе не понадобится. О каких других Вещах идёт речь?»
– Ну, я знаю, что существует Иерихонская Труба… ещё её называют Свистком…
«Свисток – это система вызова Изначально Первого, она тебе тоже ни к чему».
– Тогда Книга Бездн, называемая также Бибколлектором, Щиты Дхармы, то есть Высшей Защиты… Интегратрон или Врата наслаждений…
«Ты вполне можешь обойтись и без них, имея тхабс».
– Укажи хотя бы, в каком из МИРов они находятся, я завладею ими сам.
«Тебе придётся сражаться с Хранителями».
– Это моя проблема.
«Интегратрон хранится в МИРе Ликозидов, под районом Москвы, который вы называете Строгино».
– Под Троице-Лыковской церковью? – удивился Марат Феликсович. – Но я там был неоднократно и видел лишь саркофаг царя Ликозидов…
«Он открыт лишь в определённый момент времени – в прошлом. Это секрет Хранителей. Все Великие Вещи Мира, оставшиеся им в наследие, хранятся не только в определённой точке пространства, но и в определённом моменте времени».
– Как же к ним подобраться?
«У тебя есть тхабс».
– Но я не…
Кот-собеседник сверкнул ставшими ярко-красными глазами, потерял чёткие очертания, превратился в ноутбук. На экране компьютера всплыла алая надпись: «Я скоро приду!» – потекла каплями, собралась в алого паучка, погасла.
Меринов выругался, откинулся на спинку стула, чувствуя странную усталость, будто он не меньше часа рубил дрова. Выключил ноутбук. Проговорил вслух:
– А ведь ты чего-то боишься, дьявол, раз отказываешься дать мне доступ к Вещам. Интересно, если ты реализуешь новое Изменение, кем я буду править? И на хрена мне это нужно?
В кабинет заглянула Инна:
– Вы меня звали, Марат Феликсович?
Меринов очнулся.
– Заходи.
Через минуту они сжимали друг друга в объятиях на толстом, ворсистом, роскошном ковре посреди кабинета…
Мелешко не отвечал, и Марат Феликсович позвонил своему помощнику в Думе:
– Лёва, где Константин?
– Не знаю, Марат Феликсович, – виновато отозвался Лев Виссарионович Столин, прозванный Сталиным за сходство с прототипом. – Я его со вчерашнего утра не видел.
– Найди, он мне нужен.
– Слушаюсь. Когда вас ждать в Думе?
– Не знаю, планы изменились. Я хочу провести эксперимент сегодня, часа через два. Предупреди Симона.
– Будет сделано.
Меринов бросил мобильник на стол, глянул на часы. После разговора с Монархом он действительно изменил планы на день и теперь хотел проверить работу «Большого глушака», способного гасить сознание целых коллективов людей, а также отсасывать у них энергию. Комплекс «отсоса» был смонтирован в самом высоком здании Сити-центра, где у Меринова тоже была своя резиденция, и знали об этом всего три человека, принимавшие участие в разработке системы зомбирования. Строители и монтажники, устанавливавшие её в здании, понятия не имели, чем занимались, считая, что монтируют аппаратуру телецентра. К тому же все они были закодированы и вскоре после монтажа все как один забыли о своей работе.
– Поехали, – сказал Меринов, появляясь в холле коттеджа, играющем также роль приёмной.
Инна с готовностью выскочила из-за столика с пластиной ноутбука и селектором связи. Прижалась к нему горячим телом. Она была ненасытна, как пантера, и могла заниматься сексом несколько часов кряду. Но Марат Феликсович уже утолил утренний сексуальный голод и думал о другом.
– Не мешай.
Секретарша мгновенно превратилась в деловую женщину, перестала соблазнять шефа своими прелестями, распахнула входную дверь.
– Куда едем?
– В Сити.
Охранник, предупреждённый об отъезде хозяина, подогнал агрессивного вида «Кадиллак STS-V» цвета «платиновой седины». Инна села за руль, включила CD-чейнджер: Меринов любил слушать громкую ритмичную музыку.
Водила автомобиль она по-мужски решительно и нагло, профессионально, часто нарушая правила. Но инспекторы ГАИ машины Меринова, снабжённые депутатскими «опознавалками», не останавливали.
Свистнул мобильник.
Инна приглушила музыку, реагируя на всё происходящее в «сфере охраны» с похвальной быстротой.
Меринов поднёс трубку к уху.
– Прошу прощения, Марат Феликсович, – послышался подобострастный голос Столина. – Через час будет голосование по законопроекту «Б». Вы будете?
Меринов хотел ответить «буду», и в этот момент вдруг в голову пришла идея испытать кодон-систему «Большого глушака» на депутатах Думы. Законопроект, о котором шла речь, представлял собой базовую стратегию государства в области национальной безопасности, и его надо было «завалить», поскольку он не устраивал главного кукловода Думы – самого Меринова.
Законопроект этот предложил секретарь Совета безопасности Фоменко, разработавший систему вполне определённых критериев оценки безопасности страны, в которую входили системный подход к защите экономики, устранение диспропорций в развитии регионов, увеличение финансирования российского научно-технического потенциала, решение демографической – в первую очередь – и экологической проблем, а также борьба с терроризмом. В основе всех этих проблем лежал объективный спад доверия граждан ко всем структурам власти и государственным институтам, а ликвидация проблем выбивала почву из-под ног противников России, первым из которых был Марат Феликсович Меринов.
– Лёва, я занят, – сказал он. – В двенадцать часов будь готов покинуть зал заседаний.
– Зачем?
– Не задавай глупых вопросов.
– Хорошо, – после паузы ответил Столин, панически боявшийся шефа.
– Вы хотите нанести пси-удар по Думе? – улыбнулась Инна.
– Догадливая, – проворчал Марат Феликсович, несколько озадаченный прозорливостью секретарши. Конечно, у него был разработан план экспериментов по зомбированию населения, в который входило тестирование системы на коллективах школ, общежитий высших учебных заведений, театров, заводов, станций метро, воинских частей, но можно было начать и с Государственной Думы, в зале заседаний которой иногда собиралось более трёхсот человек.
Комплекс «Большого глушака» занимал почти весь двадцать девятый этаж здания-иглы Сити-центра. Охранялся он скрытно, как и другие объекты, принадлежащие Рыкову-Меринову. Программировал его и отлаживал Симон Степчук, доктор биологических наук, специалист в области полевых взаимодействий, ученик знаменитого своими экспериментами с омоложением академика Гаряева. В середине девяностых годов прошлого века он уехал в Канаду, оказавшись невостребованным на родине, где и отыскал его кадровый вербовщик Рыкова, предложив вернуться в Россию на любых условиях. Симон (его редко называли по имени-отчеству – Симон Потапович) согласился и с тех пор работал в лабораториях Рыкова, позже – Меринова, принимая участие в доработке суггесторов «удав» и «пламя». Он был редкостным трудоголиком, энтузиастом дела, мог сидеть за компьютером по десять дней кряду, не выходя из лаборатории, а главное, никогда не интересовался, где и для чего будут применяться созданные им устройства. Ему был важен результат, а не последствия применения того или иного прибора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
