* * *
Уильям Кейси шел к своему автомобилю, который должен был отвезти его обратно к воздушному дому — «Старлифтеру» С-141. Глава разведки думал, что, в сущности, ему удалось вырвать победу у обстоятельств. И это давало ему моральное право, прибыв в Лэнгли, передвинуть еще одну фигуру из зеленого нефрита на одну перламутровую клетку шахматной доски вперед, по направлению к стану противника.
Над Ватиканом стремительно сгущались влажные тучи. На дворе уже стояли глубокие сумерки, и фигура директора ЦРУ, облаченная в черный длиннополый плащ, сливалась с чернотой деревьев аллеи резиденции Иоанна Павла II.
КТО СОРВАЛ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ «УРЕНГОЙ»? 11 НОЯБРЯ 1982 ГОДА. МОСКВА. 10.00
В Москве свершилось неизбежное. Тяжело больной генсек Леонид Брежнев отошел в мир иной, и теперь по всем телеканалам транслировали его похороны. Ольга Волгина, рыжеволосая и худощавая женщина средних лет в бархатном халате древесных оттенков и в зеленых, словно сшитых из лесного мха, тапочках, напоминала восточную красавицу, сошедшую с картины. Ольга щелкнула «вертушкой», — переключателем каналов старенького телевизора «Рубин». Везде показывали похороны Брежнева.
Ну что ж тут поделаешь! Ольга уселась в кресло прямо с ногами. По привычке, приобретенной еще в детстве, она любила ходить по дому босиком, разумеется, если пол его был устлан мягким персидским ковром. Ольга поправила полы «древесного» халата, и золотые браслеты с арабским орнаментом на ее загорелой руке тихо звякнули. Ольга, несмотря на свою многолетнюю жизнь в Москве, все еще ощущала себя молодой красавицей из далекого армянского аула. «Восточная» страсть к золоту, похоже, осталась с ней на всю жизнь.
Ее мысли были далеки от трагичного события, которого страна давно ждала и которому вовсе не удивилась. Мысли Ольги витали возле ее проектного института. В последнее время там начало твориться нечто неладное. Раньше, бывало,
вернувшись домой, она любила рассказывать Игорю о том, как развивается и разрастается энергетическая сеть в Союзе благодаря ее усилиям, какие «стройки века» проходят через ее руки: «ГЭС и ГРЭС, и, конечно же, БАМ». И все это произносилось с гордостью, с ощущением личной причастности к жизни великой страны.
А вот теперь сказать было нечего. Грандиозный проект, призванный связать в единый энергетический узел Союз и Европу, был приостановлен. Этот проект шел во многом под ее руководством, и весь конструкторский отдел получил даже за него премию. Нет, никаких ошибок в проекте не было, но... начальство «заморозило» реализацию «Уренгоя-6» на вечные времена...
Ольга Волгина рассеянно смотрела телевизор и гадала, что могло стать истинной причиной провала такого грандиозного проекта? И ответа не находила. Она и не могла его знать, ибо в блокировку проекта вмешались силы американской политической закулисы.
В начале 80-х в Союзе готовились осуществить едва ли не самый крупный с момента создания СССР экономический проект. Это гигантское предприятие получило название «УРЕНГОЙ-6». Этот проект имел и огромный политический вес, поскольку ставил практически всю Европу в зависимость от поставок природного газа из России. Протяженность «Уренгоя-6» должна была составить пять с половиной тысяч километров проложенных под землей стальных труб. До Чехословакии эти трубы должны были тянуть русские специалисты, а затем, от Чехословакии, они уже расходились бы веером по всей Западной Европе. Природный газ, добытый в Западной Сибири, поступал бы в Италию, Францию, Швецию, Австрию, Германию... Таким образом, «Уренгой-6» становился инструментом интеграции России и Европы.
И тогда на «Великой шахматной доске» (словами 3. Бжезин-ского) наступил бы геополитический перевес в пользу нового евразийского блока — России и Европы, объединенных единой энергетикой! Но чем прочнее интеграция России и Европы, тем слабее в геополитической игре положение Соединенных Штагов! И США, претендующие на геополитическое господство и однополярный мир, испугались «хода конем», которым обещал стать «Уренгой-6», и вовсе не хотели, чтобы Союз интегрировался с Европой, тем более, что Европа в этой дружбе становись ЗАВИСИМА ОТ РОССИЙСКОГО ГАЗА!
Стоимость строительства газопровода «Уренгой-6» была колоссальной. Однако, колоссальной обещала быть и прибыль, сопоставимая со всеми имеющимися в Союзе валютными резервами! Европа уже объявила, что согласна покупать русский природный газ. Проект сулил Союзу 320 млрд долларов.
И вдруг с проектом что-то случилось. Он неожиданно был приостановлен. В русских экономических кругах думали да гадали, что же случилось? Кто виноват, министерство ли энергетики, или тяжелой промышленности? Но всю правду об «Урен-гое-6» знал только директор ЦРУ Уильям Кейси. Узнав о проекте поставок русского газа в Европу, он буквально пришел в бешенство. Русская Сибирь помогала укрепить Европе свои позиции в Большой Игре. Америка теряла свое преимущество в партии на «Великой шахматной доске». И тогда У Кейси придумал для блокировки проекта «Уренгой-6» два шага.
ВО-ПЕРВЫХ, Уильям Кейси поручил своим ближайшим помощникам провести переговоры с министрами иностранных дел всех европейских стран, делая акцент на варианты альтернативного «Уренгою-6» газопровода. (Которого не существовало даже на бумаге! Это был очередной блеф директора ЦРУ, как и его афганский блеф — супермен бен Ладен, и подобный блефу, о котором вскоре узнает весь мир, проекту СОИ — Звездных войн.)
ВО-ВТОРЫХ, помощники Кейси должны были организовать ТЕХНОЛОГИЧЕСКУЮ БЛОКАДУ Советского Союза.
«БОЛЕВОЙ ТОЧКОЙ» строительства газопровода оказались стальные трубы. Их требовалось ни много ни мало — пять с половиной тысяч километров! Или порядка 20 млн. стандартных европейских стальных труб. Согласно договору, подписанному на совместное строительство «Уренгоя-6», в обмен на льготные цены поставляемого из Сибири природного газа Союз закупал стальные трубы... в Европе.
С подачи Уильяма Кейси, зимой 1982 года президент США Р. Рейган ввел закон, который стал основой технологической блокады Союза. Теперь европейские страны — члены НАТО должны были выбирать «из двух зол меньшее» и либо конфликтовать с США, наплевав на этот закон, либо, продолжая «дружить» с Америкой, участвовать в технологической блокаде против Союза.
Блокада также включала в себя: запрет на поставки в СССР нефтяного оборудования, сокращение количества рейсов «Аэ-
рофлота» в США, прекращение работы советской закупочной комиссии по зерну в Нью-Йорке. Таких же санкций США требовали и от своих европейских союзников.
Чертежи на прокладку «Уренгоя-6» были давно готовы, но рабочие простаивали. Поставки стальных труб из Европы прекратились, а прокладывать в Европу «Уренгой-6» за счет советских труб было экономически невыгодно, да и качество советских труб уступало европейским.
Технологическую блокаду удалось держать два года. За это время, Уильям Кейси и аналитики из его управления беспрерывно искали для Европы «альтернативные варианты» поставок газа. Однако найти богатые источники природного газа подобные тем что имела русская Сибирь, оказалось непросто.
Поэтому «Уренгой-6» все же был введен в эксплуатацию.
Однако США продолжали давить на Европу уже политически, стараясь вбить клин между нею и Союзом. Тогда многие европейские страны (и первой себя проявила Франция) поняли, что для того, чтоб не перессориться с США, проще всего обладать автономной энергетикой. Без трубопроводов и источников сырья, размещенных на чужой территории, тем более, на территории страны, которая оппонент США. Такой независимой энергетикой могла быть лишь атомная. Вскоре 85% энергетики Франции перешло на «мирный атом». Вслед за Францией началось бурное строительство АЭС и в других странах Европы.
Оказалось, что объемы сибирского природного газа, в котором нуждается Европа, составляют всего треть от тех, что оговаривались изначально по проекту «Уренгоя». Никаких ожидаемых миллионов энергетический проект века Союзу не принес. Интеграции СССР и Европы не состоялось.
Уильям Кейси торжествовал. Это была не только победа его страны на пути к однополярному миру, — но и его личная победа. В тот день, когда стало очевидно, что энергетический проект века заморожен надолго, Кейси гордо подошел к инкрустированной узорчатым серебром и перламутром шахматной доске, украшавшей его кабинет в Лэнгли. Повертев несколько секунд в руках коня из прозрачно-изумрудного нефрита, директор ЦРУ вполголоса заметил:
— Русские хотели сделать ход конем. Но не смогли. Зато сумел я! Ай да молодец, Вилли!
С этими словами директор разведки Уильям Кейси самодовольно поставил изумрудно-зеленого нефритового коня на новую перламутровую клетку и весомо бросил:
