ним в тематических парках. Порой я задумывалась над словами подруги, строила гипотезы, где мы с Уильямом могли бы сосуществовать вместе, как семья. Но это невозможно. Моя обида и ненависть сидит во мне много лет, тем более у него есть своя семья. Мне проще жить так, как сейчас – стабильно и спокойно.
Пусть у него будет кто угодно, я тоже не лыком сшита. У меня есть своя личная жизнь, которая порой не дает скучать. Все же я бывшая модель, фигурку не испортила после родов, а подкачала ее вместе с подругой. Если бы на горизонте ещё нашёлся мужчина, с которым меня связывало что-то ещё, кроме постели. Я не научилась доверять мужчинам за эти годы, Уильям вычеркнул это чувство своим присутствием в моей жизни и оставил мне только физику.
Однако в один день наша устоявшаяся жизнь изменилась…
– Собирайся, мы уезжаем! – с ходу заявляет Уильям, влетев в мой дом.
С какого перепугу он будет приказывать мне? Он что, мой начальник? Мой родитель? Уильям не выглядит взъерошенным или взволнованным, его голос четкий, требовательный, словно я обязана исполнять все его приказы. Даже в те далекие времена, когда мы сражались против мафиозной преступной группировки, он не позволял таких вольностей. Не так грубо и требовательно.
– Ты ничего не попутал, мистер Скотт? – складываю руки на груди и гляжу на мужчину снизу вверх. Хорошо, что у нас небольшая разница в росте.
– Я не шучу, Элис. Собирай все необходимое, бери Криса и бегом в машину.
– Только не говори, что через пять минут снова подорвут дом. Мы это уже проходили, – припоминаю, как однажды он при таких же обстоятельствах забирал меня из логова, а затем мой дом внезапно взорвался.
– Могут.
Замираю на месте. Если бы Уильям шутил, он бы не глядел на меня так строго, как сейчас. Его взгляд не был бы наполнен серьёзностью и беспокойством за нас. Я бы усомнилась насчёт волнения за мою прекрасную персону, но сейчас мне необходимо думать о безопасности сына. Если с ним что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Никогда.
Крис спокойно спал в своей кроватке. После вчерашней долгой игры с Амандой – дочерью Ло, они уснули на диване в объятьях своих игрушек. Аманду забрал Себастьян, а я отнесла Криса в спальню.
Его милое личико кажется умиротворенным и прекрасным. Он не проснется, если я тихо буду собирать его вещи. Как там сказал Уильям? Все самое необходимое? Его любимая машинка, мишка, вещи первой необходимости, набор с раскрасками. Он их очень любит.
– Мама… – хрипло зовет меня Крис. Проснулся, маленький. – Ты уходишь?
Замечаю, как он малыш внимательно смотрит на небольшую сумку с его вещами.
– Нет, конечно, – подхожу к кроватке сына и обнимаю его. – Мы поедем веселиться, – произношу в глаза сына, чувствуя дрожь в голосе. Волнуюсь. Боюсь. Мне страшно. Страшно за моего маленького принца. Самые дорогие нам люди делают нас слабыми.
– А папа поедет?
Папа…
Его любимое слово. Он первым назвал Уильяма папой, хотя его не было первый год жизни. Меня назвал мамой только спустя пару месяцев. Я уже привыкла к неподдельной любви к отцу, хорошо, что Уильям тоже проявляет отцовские заботы.
– Конечно.
«Куда же без этого гада», – добавила уже про себя.
– Ура!
Крис вскакивает с кровати и бежит вниз. Так происходит всегда, когда я говорю, что за ним приехал папа, и сейчас не удивлена радости ребенка. Пока он умывается и находится на попечении Уильяма, я собираю наши вещи, переодеваюсь в джинсы и джемпер, чтобы было удобнее передвигаться, затем закидываю сумки в свою машину, но…
– В мою, – кивает он на свой черный бронированный внедорожник. Не помню, когда именно он появился у мужчины. То ли до нашей встречи, то ли после того, как он вернулся в нашу с сыном жизнь.
Не задаю лишних вопросов, перекладываю вещи из своей машины в его. На глаза попадается, как Уильям, взяв Криса на руки, идет в сторону дома Лизи. Сейчас они живут там вместе с тем мужчиной, от которого родила Аманду. Следующим летом обещают сыграть свадьбу. Какого черта туда пошел Уильям? Только не говорите, что…
– Эй! – выкрикиваю в сторону Уильяма и иду следом. Он уже стоит напротив входной двери дома подруги и стучит в нее. – Какого черта ты делаешь?
– Так надо.
Мы не успеваем толком поговорить. Перед нами открывается дверь, а из нее выглядывает темная макушка Себастьяна Гранда. Его волевое лицо выражает полное непонимание. Он окидывает темным взглядом сначала меня, затем Уильяма, и в его глазах тут же появляется незнакомая серьезность.
– Скотт.
– Присмотри за моим сыном, – Уильям опускает ни о чем не подозревающего Криса на пол. – Милый, ты помнишь, как нужно вести себя с девочками?
– Да! – громко крикнул сынок и забежал в дом, минуя Гранда. Тот недоуменно взглянул на затылок Криса, затем приковал свое внимание к Уильяму.
– С чего это я должен выполнять твои обязанности?
– Потому что я разгребаю твое дерьмо, Гранд. Так что тебе лучше позаботиться о моем сыне и сделать так, чтобы он остался в безопасности.
А вот я ни черта не понимаю о чем он. Какое дерьмо? Почему его разгребает Уильям? Какого черта мы с Крисом внезапно должны покинуть наш дом? И почему Крис не едет с нами, а остается на попечении моей подруги и ее темного типа? Только не говорите, что это связано с покушением на Гранда? Ло рассказывала, что они подозревают Петровского – бывшего наставника Уильяма.
В моей голове все окончательно запуталось, а Элли поблизости нет, чтобы расспросить ее о проблемах наших мужчин.
Пока я задавалась этими вопросами, Гранд молча кивает, тем самым пообещав, что с Крисом ничего не случится, и закрыл перед нами дверь. Уильям тем временем хватает меня за руку и ведет к своей бронированной машине. И я в непонимании гляжу, как наш двор сменяется многоголосной трассой за городом.
– Может, объяснишь, что происходит? – тут же обрушиваю вопрос на Уильяма.
– Петровский жив, – говорит эти слова таким
