Но сначала мне нужно успокоить совесть.
А для этого понадобится помощь известного колумниста Ревенпорта. То есть мисс Брук.
Архив был тих, пуст и немного запылен. Как всегда. Известнейший критик-искусствовед, по совместительству заведующая кадрами, дама преклонного возраста подрёмывала, укрывшись пледом. Перед ней на стойке дымилась чашка со свежим чаем.
— Мисс Брук, вы заняты? — негромко подала я голос.
Вдруг она спит? Или еще хуже, обдумывает новую статью, а я собью ее с мысли?
Женщина встрепенулась, чуть не сбросив плед, и искренне обрадовалась при виде меня.
— Эбби, милая, для тебя я всегда свободна! — улыбнулась она как-то тепло и по-доброму, чем окончательно меня добила. Я чуть не разрыдалась прямо там, у стойки. Для всех, кроме матушки, я всегда была Эбигаль, а то и вовсе мисс Шерман. Не то, чтобы я запрещала сокращать мое имя — скорее, это никому не приходило в голову.
Кроме вот мисс Брук.
— Что ты хотела? — более деловито поинтересовалась она, садясь поудобнее и выуживая откуда-то из-под стойки чайник и запасную чашку. Я уже привычно поднырнула под перекидную часть загородки, нашла колченогую табуретку и присела рядом с женщиной.
— Мне нужна ваша помощь. — заговорщически понизив голос, сообщила я. — Вы знаете Лорин Коллинс?
— Не то, чтобы знаю… — протянула мисс Брук, оценивающе глядя на меня. — Но слыхала, да. Кто ж про нее не слышал? А тебе зачем? Не похожа ты на фанатку, уж прости.
— Почему? — опешила я. Собственно, эту версию и собиралась сейчас слезно излагать — мол, обожаю актрису, хочу знать о ней все.
— Потому что не подражаешь! Вообще ни в чем, — отрезала мисс Брук решительно. — Ты ж не мужчина, чтобы на красивые ножки любоваться. Мы, девочки, если и смотрим на других девочек, то только с целью скопировать себе что-то поудачнее. А ты что?
Я невольно покосилась на собственные ножки и с сожалением поняла, что самое удачное скопировать, увы, у мисс Коллинс не получится. Уж что дано природой, как говорится.
— Я слышала она участвовала недавно в фотосъемке, — ткнула я наобум, вспомнив снимок на стене маньяка.
Звезда улыбалась на нем явно постановочно, профессионально, но смотрела при этом куда-то в сторону. Не в кадр. То есть позировала для кого-то, а одержимому просто повезло оказаться рядом в нужное время.
Или же он был среди фотографов? Я слышала, после представлений в театре очень часто актеров подкарауливает целая толпа желающих сделать удачный снимок, который потом купит какое-нибудь издательство. Вдруг маньяк затесался среди таких вот подрабатывающих фотохудожников?
Вдруг он и есть один из них?
Одно другому не мешает.
Фотография — дело многогранное.
Он вполне может совмещать работу на кладбище, или где там находит мертвых, и снимать звезд и их шумные вечеринки для прессы. Откуда-то же появилась у него та карточка!
Раз мисс Брук пишет статьи о бомонде, может, она сумеет раздобыть приглашение на еще одно лицо на ближайшую выставку фотоискусства?
Я изложила свою просьбу и умоляющим взглядом уставилась на даму. Возможно, пользоваться ее дружбой для поимки маньяка не слишком правильно, но я не собиралась ждать результатов из полиции. Пока они раскачаются и соберутся, появится еще не одна карточка со «спящей» девушкой.
Кажется, мисс Брук почувствовала что-то такое в моем взгляде, потому что со вздохом кивнула.
— Повезло тебе. Знаю, в Мэйфере на этих выходных будет выставка. Лорин там тоже будет, и на снимках, и лично. Я собиралась пойти, но так и быть… раз она тебе так интересна…
Она не договорила. Я схватила ее за руки и с энтузиазмом пожала, не в силах выразить признательность. Билеты на подобные мероприятия выдавали поштучно, и происходили они далеко не каждый день, а пропустить одно из них для колумниста, должно быть, непросто.
— Я вам подробнейший отчет составлю! — с жаром пообещала я, и мисс Брук наконец смягчилась, перестав изучать меня с подозрением.
— Похоже, ты и впрямь фанатка. Кто бы мог подумать! — хмыкнула она и необидно, как ребенка, потрепала меня по голове. Распушившимся из прически волосам хуже не стало, а я еще острее прочувствовала отсутствие в моей жизни близких людей. До чего я дошла, что женщину, с которой знакома менее недели, сравниваю с родной матерью, поскольку ей всего лишь пришло в голову сократить мое имя?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Остаток вечера я старательно изображала прилежную секретаршу. Перепечатала все заметки мистера Хэмнетта, которых и впрямь скопилось немало, набросала на полях исчерканной пометками редактора статьи подходящие фразы и мысли. Я не собиралась полностью отказываться от идеи показать наглядно жестокость и узость системы. Просто сделать это придется более завуалированно. На конкретных примерах. Назначим мистера Бэзила ответственным за все грехи — понятно, что кем бы его ни заменили, суть приюта останется неизменной, возможно, даже станет хуже. Я постучала карандашом по губам в глубокой задумчивости. Не обвинить ли во всем одного из воспитателей? Был там один особо мерзкий. Как же его фамилия?..
— Домой не собираетесь? — От неожиданного вопроса мистера Хэмнетта я вздрогнула и выпала из вдохновленного запала.
Что я вообще творю? Почему считаю себя вправе решать, кого обвинят и уволят только потому, что мне их лица не понравились? Если статья выйдет, будет такой скандал! Это же крест на карьере, их больше ни в одно профильное заведение не возьмут. А вдруг у них тоже дети, семья? И я росчерком пера лишу их единственного кормильца?
Я тяжело вздохнула и повернулась к начальству.
— Думаю вот, — кивнула красноречиво на исчерканные листы. Мистер Хэмнетт понимающе кивнул.
— Если хотите, съездите туда еще раз. Освежите впечатления, — посоветовал он. — Я всегда так делаю, если, конечно, есть возможность.
Журналист помрачнел, вспомнив, видимо, не самые веселые места пребывания, которые ему приходилось освещать.
Меня передернуло. При мысли, что снова придется задыхаться в каменном мешке, только еще и без поддерживающего плеча мистера Хэмнетта, мне стало дурно… но именно это меня и подтолкнуло к решению.
— Пожалуй, я так и сделаю, — с уверенностью, которой не чувствовала, кивнула я. — Спасибо за совет.
— Всегда пожалуйста! — начальник сверкнул такой довольной улыбкой, что я невольно покосилась вниз — не расстегнулась ли у меня лишняя пуговичка на пиджаке. Нет, все на месте. — А теперь давайте домой, уставшие секретарши хуже работают, а про журналисток и говорить нечего!
В сквер на этот раз я соваться не стала, наученная опытом, обошла по широкой дуге. Квартира наша была темна и пуста — Саманта еще не вернулась. Непривычно даже как-то. Я не стала зажигать свет, прошлась по гостиной, касаясь кончиками пальцев мебели, чтобы не наткнуться на что-то в сумраке, слегка разбавленном светом от уличных фонарей, и вышла на балкон.
Несмотря на расстояние, соседку я узнала сразу по модной прическе и бросающемуся в глаза пальто в яркую черно-белую клетку. Белые части чуть не светились, невольно приковывая внимание.
Саманта была не одна.
Глава 15
Девушка шла по аллее вдоль сквера, небрежно и беззаботно помахивая сумочкой. Рядом, бурно жестикулируя и что-то рассказывая, широко шагал давешний юноша в старом плаще. Пес, виляя хвостом и поминутно обнюхивая Саманту, семенил между ними. Девушка каждый раз чуть не подпрыгивала, но делала вид, что все прекрасно.
Словно почувствовав мой пристальный взгляд, парень запнулся на полуслове и поднял взгляд на дом. Скользнул им по балконам и безошибочно остановился на моем темнеющем силуэте.
Я отступила в тень, подсознательно не желая быть увиденной.
Возможно, мне мерещится угроза там, где ее нет, но отчего-то приятный молодой человек с дружелюбным песиком не вызывали доверия.
Соседка тоже подняла голову, вглядываясь в темные окна, поводила пальцем, указывая наше жилище собеседнику. Тот все таращился прямо на меня, хотя вряд ли видел за перекладинами балкона. Несмотря на расстояние, я чувствовала его внимание — не вежливо-любопытствующее, как можно было бы ожидать в подобной ситуации, а хищное, собственническое.
