Роман, шедший впереди, миновал двойные двери, ведущие в морг. Дэвид собрался с духом. Далеко не настолько древний, как Роман, он все же находился рядом достаточно продолжительное время, и когда случалось нечто подобное, это всегда оказывало на него глубокое влияние. Он Потомок одного из самых опасных хищников на планете, презирал тех, кто охотился на слабых и беспомощных. Он всегда их защищал и всегда будет защищать.
Двери за ними захлопнулись, и Роман провел их через прохладное металлическое пространство к столу у стены. К счастью, сейчас морг был пуст. Судмедэксперт либо пришел и отлучился, либо еще не явился на работу. В любом случае, все помещение сейчас оказалось в распоряжении Потомков.
Все четверо подошли к столу, на котором лежало изуродованное тело, накрытое белой простыней, и Дэвид на мгновение ощутил дурное предчувствие. Он не хотел, чтобы женщина смотрела на то, что скрывалось под простыней. И не имело значения, кем она могла быть. Никто не должен был видеть то, что лежало на столе, без крайней необходимости.
— Эви, я не хочу, чтобы ты смотрела, — сказал ей Роман. Дэвид с облегчением выдохнул, когда женщина кивнула и отвернулась. Очевидно, ей не нужно было повторять дважды. И Дэвид чувствовал, даже в первый раз в этом не было необходимости. Она хотела смотреть на это не больше, чем они.
Роман свободной рукой стянул простыню с лежащего на столе тела. Все оказалось настолько хреново, как он и опасался. В тот же миг Дэвида охватило отвращение, однако, тошнота возникла не от вида запекшейся крови, а от того, кто осмелился совершить подобное.
Половина тела обгорела, а вторая половина, словно по воле судьбы, кто-то ураганом или удушающим порывом ветра загасил усилия убийцы и спас оставшееся тело. В результате на шее остались красноречивые колотые раны.
Роман нахмурился, снова полыхнув покрасневшим взглядом. Выпрямился.
— Это один из наших.
Давным-давно, еще до того как Роман стал их владыкой, Потомки эгоистично сеяли хаос. Питались до последней капли крови жертвы гораздо чаще, чем нужно, и убийства все нарастали, окрашивая мир в красный цвет. Но в течение трех тысяч лет все стало по-другому. Ди Энджело позаботился об этом. Теперь, когда вампирам требовалось кормиться до последней капли крови жертвы, они использовали для этого преступников, наркоманов или смертельно больных людей.
Невинные, подобные этой несчастной, стали защищены. Подобное убийство считалось ужасным преступлением не только среди людей, но и среди Потомков.
Стоя рядом с Романом, девушка тихо то ли вздохнула, то ли застонала, привлекая всеобщее внимание. Роман отпустил ее запястье, и она наклонилась, уперевшись обеими руками в колени, словно пытаясь устоять на ногах.
— Пахнет кофе, — тихо произнесла она.
Дэвид нахмурился.
— Кофе? — Это последнее, что он бы попытался учуять. Пахло обугленной плотью, химикатами и антисептиками.
— Эви… — Роман шагнул вперед, и Эви упала. Это произошло настолько быстро, что, возможно, она бы получила смертельную травму, не сожми ее Роман в объятиях гораздо раньше, чем она упала на пол.
Король повернулся, прижимая бесчувственное тело к груди.
— Джексон, я отнесу ее в безопасное место. Предупреди охрану и созови собрание. Убийца один из наших.
* * * * *
Лалура по-прежнему лежала на кровати. В комнате воцарилась предрассветная тишина. Снаружи по обледенелым дорогам не ездило ни одной машины. Ни один реактивный самолет не рассекал небо над головой. Снег шел всю ночь. Мир теперь оказался совершенно свободен от путешественников, умиротворенно безмолвен.
Но в дремлющих глубинах подсознания древней ведьмы слышались голоса. Они всей толпой одновременно разговаривали с ней, и их шепот и слова невозможно было разобрать. Ведьма парила в странной тьме, когда впереди появилось нечто голубовато-расплывчатое.
Стол, словно высеченный из черного гладкого оникса, на поверхности которого отражался неведомый доселе свет, а во главе стола лежала…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Шахматная доска.
Лалура все ближе и ближе подплывала к тому, что демонстрировало воображение. Оказавшись совсем рядом, увидела, как на доске материализовались шахматные фигуры, занимая царственные позиции. Ведьма пересчитала их. Раз, два, три…
Тринадцать королей. Разного цвета, высокие, сияющие волшебным светом, необыкновенно величественные.
Лалура шагнула вперед, теперь твердо стоя на земле, видение стабилизировалось. Комната оказалась пуста, если не считать стола и шахматной доски. Она подошла к столу и посмотрела на фигуры.
Теперь их стало двадцать шесть.
Тринадцать королей.
А на противоположном конце доски, тесно прижавшись друг к другу, словно пытаясь спрятаться от ее взгляда, стояли тринадцать ферзей. Все они немного отличались друг от друга. Но все же явно различимы и похоже, слегка печальны. Лалура осознавала, стоит ей дотронуться до них, и все исчезнет.
Ведьма прищурилась, заметив отдельно стоявшую фигуру. Подальше от остальных на доске расположился один из королей.
Внезапно задрожав, ведьма слишком быстро выгнулась для такого древнего существа. И очнувшись от сказочного сна, села на пуховой перине. Тонкие белоснежные волосы развевались легким нимбом вокруг головы. Ведьма судорожно выдохнула, и локоны затанцевали, обрамляя ее лицо.
За окном прогрохотал снегоочиститель. Лалура прищурила от раздражения голубые глаза. Этот шум, безусловно, раздражитель, но вторичный. То, что действительно беспокоило Лалуру, так это недавнее видение.
И то, что это должно означать.
Теперь она поняла. Теперь она осознала, кто эта таинственная женщина Романа.
Осознала, что это только начало.
* * * * *
Роман почувствовал ее приближение. Как и всегда. Но на этот раз даже не сдвинулся с места, чтобы поприветствовать ее. Не поднялся, а так и продолжал сидеть рядом с бесчувственным телом Эви, не отводя взгляда от спящего лица.
— Терпеть не могу утверждать очевидное, — произнесла Лалура, подходя к нему сзади, как обычно, медленной и тяжелой поступью. Приблизившись, ведьма тоже посмотрела на Эви. — Но ты, кажется, нашел ее.
— Скажи, что с ней, — тихо приказал Роман. Он никак не смог преодолеть защитные щиты Эви, а она до сих пор не просыпалась. По мере того как проходили часы и минуты, а солнце поднималось все выше в утреннем небе, его мысли становились все мрачнее и мрачнее. Он размышлял о том, о чем ни один вампир не смел задумываться уже тысячи лет.
Лалура стоя встала рядом, и он почувствовал на себе ее пронзительный взгляд.
— Ты не знаешь? — спросила она, явно озадаченная.
Роман покачал головой.
— Тогда, я полагаю, ты не можешь ее ни просканировать, ни прочитать мысли, или как вы это называете, ребята? — спросила она, складывая вместе два и два, как он и ожидал.
Роман снова покачал головой.
Лалура замолчала. Затем кивнула, и он увидел, как она провела рукой над телом спящей девушки. Произнесла свои собственные загадочные слова, выпуская из ладоней к телу Эви извивающиеся, словно струйки белого дыма, потоки магии.
Сила окружила девушку, окутав, скрыв за пеленой от любопытного взгляда вампира. Наконец, Лалура опустила руку, и магия исчезла.
— Рассказывай все, Роман Ди Энджело, — сказала старушка. — И начни с самого начала.
Роман нежно убрал прядь прекрасных волос со лба Эви, втайне подивившись их мягкости. Она на мгновение моргнула, словно просто спала. Роман глубоко вздохнул и кивнул.
— Очень хорошо.
Он рассказал древней ведьме все, начиная с того, как спас Эви на перекрестке, как наблюдал за ней в течение двух дней, вплоть до инцидента в морге судмедэксперта. Даже поведал о пещере — правда, не сказал, где она находится.
Закончив, понял, что все еще сидит на краю кровати. Ложе королевских размеров, на котором он уже не спал некоторое время. Эта комната была одной из главных спален, в доме, множеством которых он владел по всему миру. Это безопасный дом оказался ближе всего к больнице, проще было явится прямо из морга сюда.
