неизвестного живым. Слабенькая надежда, но другой не придумал.
Все остальные присутствующие замерли, будто под действием моего умения по стиранию памяти. Я приблизился и схватил Ольгу. Вот же чертовка! Короткая черная юбка, кружевные чулки на подтяжках. Белая рубашка расстегнута, чтобы зона декольте привлекала внимание, а бюстгальтер — в сеточку…
— И как мне вас уносить? — спросил я сам себя, глядя на Володю.
Не придумал ничего лучше, чем обоих взять подмышки — мне нужны относительно свободные руки. Достал остальные четыре артефакта и положил их в каждую из ладоней. Поцеловал девушку, которая сопровождала меня, на прощание и побежал.
Прикидывал в голове. Одна пуговица — третий этаж, еще второй, следующая — первый, и последняя — улица. По идее, должно хватить. Там меня будут ждать люди Славецкого. Выходит почти идеально.
Володю оставил связанным для удобства транспортировки. Обручевой сцепил руки за спиной и зафиксировал, ноги — тоже. В рот — кляп, хотя получилось что-то другое, выглядело слишком…
Действие артефакта закончилось. Замычала девушка, пыталась дергаться. От ее движений сползла юбка, оголив задницу в трусиках из одних ниточек. Пришлось Ольге по голове ударить металлическим шариком, чтобы отдохнула пока.
Уж не знаю, как, но охрана на третьем этаже тем временем действовала. В меня летел огромный огненный шар, даже больше, чем у Майоровой, а с него капала лава. Твою мать! Так, действую по плану.
Только я решил использовать артефакт, как Ольга пришла в себя и дернулась, у меня из руки выпали две пуговицы.
— Рот наоборот! — выдохнул я. Положил «груз» рядом.
Вот же пигалица! Закрыл себя вместе с ребятами куполом железа, потом еще одним, и третьем до кучи.
Удар. В этот момент вылетели мои шарики. Скорости дал достаточной, чтобы они повредили противника. Следом выпустил еще пули.
Внутри стало жарко, а потом невыносимо. Первый слой защиты расплавился, второй еле держится. Ощущения, будто на сковородке. Тут в себя пришел Владимир и поддался панике.
Мои снаряды угодили в цель: четверо лежат, остальные ранены пулями. Почувствовал запах паленой плоти. Глаза у Ольги расширились, и она, судя по всему, орала. Из глаз слезы.
— Сука! — схватил ее и оторвал от раскаленного железа, в которое Обручева уперлась задницей.
«Будем считать это наказанием», — оправдал себя, когда увидел ожог почти до самого мяса на ее пятой точке. А еще теперь она без трусиков, нитки расплавились и свалились.
В меня летел еще один шар. Кое-как успел выставить защиту и увеличить место в этом куполе, присел, чтобы прикрыть девушку. Ничего не придумал лучше, чем сделать ей трусы верности.
Ударил подползшего Борзова по лицу ногой, но не очень сильно. Придурок пытался укусить Обручеву за лицо. Идиот!
— Фу! — крикнул я, когда он вцепился в мою ногу, но засранец впивался зубами все сильнее и глубже. — Фу, я сказал! А ну, плюнь!
Шарики выстрелили еще раз, положив всех остальных. Мы выбрались из купола защиты.
— Так, кто дернется — засуну в рот и в задницу по металлическому лому! — сказал я своим подчиненным.
Вроде бы угроза подействовала. Подхватил тела и побежал дальше, третий этаж остался позади. Когда выскочил на второй, то замуровал дверь магией. Так, еще два этажа и улица. Где мне не использовать артефакт?
Решил, что на улице, больно уж серьезными показались ребята на первом. Пуговица раскрошилась в руке, и охранники застыли на месте, так и не успев применить магию. Пронесся мимо них.
Каждый получил по паре наручников на конечности, а потом я их стянул, как магнитом, в кучу малу. Так мне больше нравится. Вот же Ольга, если бы не ты, все вышло бы куда проще!
Еще нога болит в месте, где укусил Борзов. Нужно будет попросить профессора, чтобы проверил Владимира, а то вдруг какое-то бешенство от него подхвачу. Вон, какие глаза у него странные.
Забаррикадировал следующую дверь. Осталось совсем чуть-чуть, и можно будет выдохнуть. Первый этаж, тут уже ждали. Не успел я использовать артефакт, как по мне выпустили магию.
Пришлось прыгать вместе с грузом и под ногами сформировать металлическую пластину, в которую воткнулись ледяные шипы. Но когда в меня попали молнией, все тело свело судорогой. Мало того, что мышцы перестали слушаться, так еще и руки выпустили ребят.
Хорошо, что они грохнулись на мою пластину. Судя по тому, как их скрючило, тоже пришлось испытать кучу удовольствий от разряда, пропущенного через тело. Не успел я прийти в себя, как новый удар, а следом другой. Застыл от тока, проходившего по всем моим жилам.
Тварь, которая это делала, даже не выдыхалась, четко рассчитывая момент, когда нужно добавить еще. Двое подошли к Обручевой, оттащили ее от меня и освободили от пут. Сложнее всего им пришлось с моим кляпом. Какой же был забавный звук, когда он выскочил изо рта Ольги.
— У него в руке! — первое, что произнесла, сомкнув челюсть.
Я не заметил, как мне добавили молний, и выронил пуговицу. Вот же суки! И ты, Обручева, тоже…
Девушка поднялась, испытывая дискомфорт на своей заднице, и зло посмотрела на меня.
— Убейте его! — приказала Обручева. — Только оставьте тело, оно нужно для исследований.
Вот же коза! Только ты, моя хорошая, кое-где просчиталась. Когда свой рот открыла, я добавил к пуговице металла. Меня продолжали бить молнией, что ни вздохнуть, ни пошевелиться.
Мышцы адски болели, а сердце, казалось, выскочит из груди. Рассчитал момент, когда рука сжимается в кулак от судорог. Перед этим поймал мгновение, пока никто не смотрел, и рассеял свой металл, который скреплял ладони Обручевой.
Он валялся рядом, и, когда развеялся, я улыбнулся. Ну, или попытался, в очередной раз ощутив напряжение мышц.
«Должно получиться…» — подумал я.
Трусики верности, которые создал на Ольге, исчезли, оголив ее обгоревшую задницу и гладкий лобок. Одно дело — пялиться на девок, которые тут расхаживают, и совсем другое — на не совсем обычную персону.
Секунда смущения. Этого мне хватило, чтобы подтянуть пуговицу в начавший сжиматься кулак. Когда артефакт оказался в руке, я влил кроху магии, и материал пошел трещинами, после чего рассыпался в труху. Сработало. В меня ударила последняя молния.
— Твою мать! — упал я на колени, все тело дрожало.
Собрался и поднялся. Ноги еле слушались, а мне еще предстоит забег по дорожке меж деревьев. Сука! Первым делом сковал Обручеву, новое нижнее белье я ей сделал подобно тому, что сгорело. Пускай светит своей обоженной задницей. В рот — кляп.
Поднял Володю и взял подмышки. Десять пуль выстрелили одновременно, охрана упала.
«Оставлять за спиной сильного врага? — подумал я. — Это не про меня. Вот держать его в руках, — подбросил Обручеву, — другое дело».
Собрался и выбил дверь. Стоило мне только показаться на улице, как тут же открыли огонь. Из пушек, вашу мать! Они их что, в деревьях прятали? Несколько слоев защиты, и я двинулся, удар следовал один за другим. Менял металлические купола, когда их разрывало в клочья.
Хуже всего ушам, я ни черта не слышу. Шарики выстрелили по периметру, чувствовал, где находились стреляющие. Всего трое упали — вот, сколько у меня получилось положить за раз. Не знаю, что они там поменяли, но теперь снаряды пробивали почти насквозь.
Атаковать и защищаться я не мог. Куски металла, которые выгнуло внутрь, поранили мне руку и грудь. Своих людей я защитил дополнительно, покрыв их тела магией. Хорошо, что они были без сознания. Видимо, оглушило. Двигаясь сантиметр за сантиметром, я шел к воротам, где меня должны ждать люди из ИСР.
Что там сказал Славецкий? Должен выйти сам? Есть сложность, что я не работал по его вопросу, но как-нибудь выкручусь. Главное — дойти. Менял защиты и в редкие моменты, когда они перезаряжались, выпускал по два шарика. Через хрен пойми сколько времени, что для меня показалось вечностью, я запустил два пушечных ядра в ворота.
* * *
Славецкий у себя в кабинете, когда ушел Солнцев
Анатолий Викторович связался со своими людьми, сейчас прибудет один из его подчиненных. Осталось передать, что нужно сделать, где и во сколько.
Если слова Бориса про новый вид зелий управления верны, то это проблема. И большая! Были слухи о том, что Троцкие продолжили работу, но в южной зоне крайне сложно
