без чувств. С ней сделались ужасные судороги, и одну минуту боялись за ее жизнь. Когда она очнулась от этого тяжелого состояния, она залилась горькими слезами, повторяя: «Моя слава погибла, никогда потомство не простит мне этого невольного преступления». Фавор заглушил в Орловых всякое другое чувство, кроме чрезмерного честолюбия. Они думали, что, если они уничтожат Императора, князь Орлов займет его место и заставит Императрицу короновать его».
Петр III был похоронен безо всяких почестей в Александро-Невской лавре, так как в Петропавловском соборе, императорской усыпальнице, хоронили только коронованных особ. Сенат просил императрицу не присутствовать на похоронах.
Таинственная гибель Петра Третьего впоследствии породила множество самозванцев. По некоторым сведениям, их было около сорока человек. Самым известным стал Емельян Пугачев. Но были и другие самозванцы – весьма экзотические. Один из них даже правил Черногорией! Он называл себя чудом спасшимся Петром Федоровичем и одновременно именовался Стефаном Малым. После его смерти черногорские старшины предложили отправить его одежду и оружие в Петербург его «супруге», а один даже требовал у Екатерины II пенсию на том основании, что в свое время служил ее «мужу».
Самым страшным самозванцем был Кондратий Селиванов. Он не только претендовал на монаршее имя, но и основал одну из самых изуверских еретических сект – скопцов, считавших обязательным условием спасения души кастрацию, которую назвали «убелением» или «огненным крещением».
Мировая общественность
Как же отнеслись к перевороту и узурпации трона европейские государи? Мария-Терезия писала, что испытывает «ужас и отвращение», ей вторила ее дочь – Мария-Антуанетта.
Почти никто не сомневался, что смерть Петра Федоровича была насильственной. Одни говорили, что императору подали отравленное вино; другие, что его удушили. Кончину Петра Федоровича прямо сравнивали со смертью английского короля Эдуарда, в XIV веке убитого в тюрьме по приказанию его жены Изабеллы.
Заведующий делами французского посольства Беранже заявлял, что располагает ясными доказательствами, подтверждающими слухи об убийстве, хотя сам он даже не видел праха государя, так как дипломатический корпус не был приглашен на похороны. Беранже, опираясь лишь на слухи, рассказывал, что тело несчастного монарха было совершенно черно, и «сквозь кожу его просачивалась кровь, заметная даже на перчатках, покрывавших его руки». Твердили о почерневшем лице удавленника и свернутой шее. Некоторые, настаивавшие на версии отравления, добавляли, что у тех, кто по народному обычаю приложился к устам покойника, потом распухли губы.
Даже Фридрих Великий, симпатизировавший Екатерине, признавал факт убийства, но утверждал, что императрица ничего не знала об этом и услышала о трагическом происшествии с непритворным отчаянием. «Она предчувствовала тот приговор, который теперь все над ней произносят», – добавлял Фридрих.
Глава восьмая
Самодержавная государыня
Ж.-Ш. Тибо де Лаво. Фронтиспис «Истории Петра III». 1799
Иоганн Георг Цизеннис. Портрет Фридриха Прусского. XVIII век
Елизавета Воронцова. Неизвестный художник. Сер. XIX века
Федор Рокотов. Портрет императора Петра III. XVIII век
Начало царствования
Мало занять престол, надо на нем удержаться. Это было крайне сложной задачей для Екатерины, не имевшей на российский трон никаких законных прав. Она была выскочкой, узурпатором, мужеубийцей, самозванкой! И она очень сильно зависела от тех, кто возвел ее на престол. Екатерина прекрасно понимала, что большинство из тех, кто помог ей, с такой же легкостью свергнут ее, если она им не угодит. Но быть марионеткой в их руках Екатерина не собиралась.
Лорд Букингем писал 25 ноября 1762 года: «Согласно моим наблюдениям, императрица по своим талантам, образованию и трудолюбию неизмеримо выше всех прочих в стране. Стесненная обстоятельствами, взятыми ею за последнее время, и понимая всю затруднительность положения своего, а также боясь опасностей, каковыми почитает она сея окруженной, не может она еще действовать вполне открыто и самостоятельно, равно как и избавиться от тех особ из своего окружения, способности и характер которых не вызывают у нее ничего, кроме презрения. Зато она делает все, дабы завоевать любовь и доверие подданных своих. И если удастся достигнуть ей в этом успеха, то употребит она полученную власть на благо и славу Империи своей».
Эта цитата свидетельствует о том, насколько непрочным было положение Екатерины в начале ее царствования. Надо было отблагодарить всех, кто помог ей осуществить переворот, и даже тех, чье участие было минимальным, тех кто только считал, что помог. Она активно раздавала должности, поместья, ордена… До конца года Екатериной была потрачена гигантская сумма – около 800 тысяч рублей. Это опустошило казну.
Некоторые из участников переворота откровенно преувеличивали свои роли, но обидеть их было ни в коем случае нельзя. Романтичная Екатерина Романовна Дашкова считала себя чуть ли не главой заговорщиков и ее страшно оскорбила награда в четыре тысячи рублей. Между подругами наступило охлаждение и княгиня была надолго удалена из Петербурга. Некоторое время она жила в Москве, потом отправилась в длительное заграничное путешествие.
Иван Иванович Бецкой, на самом деле почти не принимавший участия в перевороте, но все же получивший орден, вдруг кинулся перед новоявленной императрицей на колени и спросил, кому она обязана короной?
– Богу и выбору моих подданных, – дипломатично ответила Екатерина.
Ее ответ Бецкого категорически не устроил. Он театральным жестом сорвал с себя орден и заявил, что недостоин носить его, что его заслуги не признаны… Это было, мягко говоря, преувеличением, однако ситуация складывалась неприятнейшая. Но Екатерина нашла выход! Дружески обняв Ивана Ивановича, она заявила, что получит корону только из его рук и поручила ему произвести инспекцию императорских драгоценностей, дабы ювелиры изготовили новую корону для предстоящей коронации. Бецкой остался очень доволен оказанным ему доверием.
Меньше всего получили солдаты: им устроили грандиозную попойку за счет казны, но этим благодарность и ограничилась.
Корона
Ко дню коронации Екатерины II ювелирами Жереми Позье и Георгом Фридрихом Экартом была создана великолепная корона, впоследствии названная большой императорской. Индивидуальные короны уже создавались для коронации Екатерины I и Анны Иоанновны. Это были достойные произведения ювелирного искусства, но все же они не были столь прекрасны, как та, что была создана для Екатерины. Корону Екатерины I так вообще разобрали на составные элементы через месяц после торжеств.
Позье вручили, вышедшие из моды, украшения с хорошими камнями ценой около двух миллионов рублей и велели использовать их как материалы для короны. В первую очередь, корона, скипетр и держава, предназначенные для женщины, должны были быть легкими: церемония длилась четыре часа.
Коронация Екатерины II была назначена на 22 сентября 1762 года, поэтому на подготовку оставалось
