что из шелковых платков, которыми она обвязывала на ночь голову, сыпались искры, когда их чистили. То же самое происходило будто бы и с простынями.
В силу невероятной работоспособности Екатерине требовалось несколько секретарей, и всех их она доводила до изнеможения. А все они были людьми даровитыми и энергичными! История сохранила их имена: Олсуфьев, Елагин, Теплов, Безбородко, Соймонов, Храповицкий, Попов… Некоторые впоследствии сделали карьеру и прославились своими талантами: Безбородко фактически руководил всей внешней политикой России, Державин вошел в историю, как первый поэт своего времени, Елагин стал главой русских масонов.
Каждый проект или приказ, попавший к ней в руки, Екатерина внимательно изучала и исправляла. При этом она успевала еще и читать передовых философов, переписывалась с ними, прислушивалась к их мнению, но в то же время сумела внушить им уважение к себе. При этом Екатерина казалась очень скромной. Она много раз повторяла, что не считает себя очень умной, признавая, что встречала многих людей умнее себя. Чужой ум не вызывал у императрицы ревности, напротив, она привлекала и использовала умных и талантливых чиновников, поручала им важные дела. Пока они справлялись с ее поручениями, императрица благоволила этим избранным, но если обнаруживала халатность, то спуску не давала. Эта ее черта порой обижала современников. Нещадно критиковал императрицу князь Щербатов, с негодованием писавший: «за правило себе имеет ласкать безмерно и уважать человека, пока в нем нужда состоит, а потом, по пословице своей, выжатый лимон кидать».
При невероятной работоспособности Екатерина не отличалась особенно крепким здоровьем. Примерно с сорокалетнего возраста она не могла уже читать без очков. Часто страдала головными болями, сопровождавшимися желудочными коликами, что не мешало ей откровенно смеяться и над медициной, и над докторами. Заставить ее принять какое-нибудь лекарство было делом нелегким. Раз, когда ее врачу Роджерсону удалось убедить императрицу проглотить несколько пилюль, он пришел в такой восторг, что, забывшись, даже хлопнул ее по плечу, радостно воскликнув: «Браво, браво, Ваше Величество!» И Екатерина нисколько не обиделась на такую фамильярность.
Реформа сената
Одним из первых дел Екатерины стала реформа Сената. В мемуарах Екатерина не без юмора доказывает, насколько нефункциональным был этот орган: «Сенат определял воевод, но числа городов в империи не знали. Когда я требовала реестра городам, то признались в неведении оных; даже карты всей империи сенат от основания своего не имел. Я, быв в сенате, послала пять рублей в Академию наук чрез реку от сената, и купленный там Кириловский печатный атлас в тот же час подарила правительствующему сенату».
Екатерина имела в виду «Атлас Всероссийской империи» выдающегося русского картографа Ивана Кирилловича Кирилова, изданный еще в тридцатых годах. Атлас этот продавался в книжных лавках Москвы и Петербурга, и на его основе была составлена Генеральная карта Российской империи. Екатерина, в молодости старательно изучавшая карты Российской империи, наверняка пользовалась именно этим атласом.
Далее она продолжает разоблачать некомпетентность Сената. «По восшествии моем на престол, сенат подал мне реестр доходам империи, по которому явствовало, что оных считали 16 миллионов. По прошествии двух лет, я посадила князя Вяземского и тайного действительного советника Мельгунова, тогдашнего Президента Камер-Коллегии, считать доходы. Они несколько лет считали, переписываясь раз по семи с каждым воеводою. Наконец сочли 28 миллионов, на 12 миллионов больше, нежели сенат видел».
И в конце 1763 года Екатерина решительно реформировала Сенат, лишив его законодательной инициативы.
Где поселилась государыня?
Екатерина стало первой российский императрицей, поселившейся в Зимнем дворце на набережной Невы.
Прекраснейший дворец этот был возведен архитектором Растрелли еще по приказанию Елизаветы Петровны, но она сама не дожила до окончания строительства. Императрица Екатерина II прожила в Зимнем дворце все годы своего правления. Она занимала восточную часть Зимнего дворца от Иорданской лестницы и до половины ее сына, наследника Павла Петровича. На ее половине жили и доверенные юнгферы – Протасова и Перекусихина. В начале царствования императрица занимала лишь девять покоев, приспособленных под нужды как личного, так и представительского характера, но к концу ее царствования число апартаментов возросло, и их стало двадцать.
Личные покои Екатерины II в Зимнем дворце были сплошь пронизаны небольшими потайными лесенкам. Одна вела в библиотеку, другая – в мыльню: обширную баню, где был даже небольшой бассейн. Эта мыльня была обита от пола до потолка липовыми деревянными панелями, так как липа не разбухает от воды.
Рядом с покоями императрицы располагались комнаты, где сначала жил Григорий Орлов, а затем все последующие фавориты царицы.
Екатерина увлекалась коллекционированием всевозможных редкостей. Хранили ее коллекции в четырех комнатах, которые называли Зелеными антресолями. Эти же комнаты Екатерина использовала для обедов в кругу близких людей.
На крыше Зимнего над личной половиной Екатерины II была выстроена астрономическая башенка, оснащенная телескопом, подаренным императрице английским посланником лордом Витвортом. Прежде чем оставить прибор для себя одной, государыня дала придворным вволю им наиграться. Они спешили наводить инструмент на небо и уверяли, что довольно ясно различают горы на Луне.
– Я не только вижу горы, но даже лес, – хвастливо объявил один вельможа, когда очередь дошла до него.
– Вы возбуждаете во мне любопытство, – произнесла Екатерина, поднимаясь с кресел.
– Торопитесь, государыня, – нашелся вельможа, – уже начали рубить лес; вы не успеете подойти, а его и не станет.
Путешествие в Ростов
Всего за время своего 34-летнего правления Екатерина II совершила семь поездок по России. Она говаривала: «Я путешествую не для того, чтобы осматривать местность, но, чтобы видеть людей».
Первое путешествие – в Ростов состоялось в 1763 году. Оно было совершено в преддверии мощной реформы, запланированной Екатериной – секуляризации церковных земель. «Духовенство было недовольно отнятием у него земель», – вспоминала уже пожилая Екатерина, характеризуя предыдущее царствование. Но в действительности земли были отняты у церкви не до Екатерины, а именно в ее царствование: казна оказалась пуста и государству срочно требовались деньги. Синод не протестовал. Единственным открытым противником этой реформы был ростовский архиепископ Арсений Мацеевич, человек в высшей степени агрессивный. Еще в молодости, осуществляя церковные проверки, он прибег к пыткам и замучил насмерть 85-летнего игумена, заподозренного в злоупотреблениях.
Екатерина намеревалась мирно побеседовать с Арсением и достичь компромисса. Ее не остановила даже отвратительная погода – дождливая и ветреная. Из Переславля-Залесского императрица писала Никите Панину: «Ветры, холод и непрестанные дожди с происходящею от того грязью отнимают от нас удовольствие, которое б мы могли при хорошем времени в пути иметь». Екатерина умела переубеждать людей и склонять их на свою сторону. Но ее затея не удалась. Арсений на богослужении публично предал анафеме «обидчиков церквей и монастырей». Секуляризацию императрица все же провела в
