— А существование дьявола не опровергает ваш воинствующий атеизм? — с усмешкой полюбопытствовал Дронго.
— Нет. Скорее наоборот. Что может быть страшнее для человека, чем эта дикая надежда на второе рождение и вечную жизнь? Вы только представьте себе, как глупо нас утешают, доказывая, что в другой жизни мы сможем наслаждаться миром и покоем в райских кущах. Все это выдумки слабых людей. Никакого рая нет и не может быть. Зачем мне райские кущи, если я буду, как праведник, без своего мужского начала, если мне не дано чувствовать запах яблока и запах сирени, если другого подходящего места для нас нет во всей Вселенной?
Дронго молчал, позволяя убийце высказаться.
— Весь этот мир придуман дьяволом, — убежденно продолжил тот. — А мы, в свою очередь, пытаемся придумать несуществующего бога, который никогда нами всерьез не занимался. Представьте, какая насмешка: дать человеку разум, позволить осознать свое одиночество во Вселенной, прочувствовать невероятные масштабы времени и расстояния, чтобы потом все это отнять. Раз и навсегда. Превратить в труху, в пыль, в грязь разум Аристотеля, пытливый ум Леонардо, талант Моцарта. Кто, если не дьявол, мог придумать такие комбинации?
— И вы решили стать его верным последователем? — не стал скрывать своей иронии Дронго.
— Не нужно издеваться, — поморщился убийца, — я сам по себе. Дьявол в каждом из нас. Похоть, тщеславие, страсть к деньгам. Или вы думаете, что это бог придумал деньги? Мы сами создали свой мир и сами его прокляли. Я лишь уверен в том, что вы ничего не сможете мне сделать. На самый крайний случай у меня есть небольшая капсула, приняв которую я избавлю себя и вас от лишних волнений.
— Нужно было проглотить ее лет двадцать назад, — в сердцах посоветовал Дронго.
— Возможно, — спокойно согласился убийца. — А может, и нет. — Дронго невольно снова посмотрел на его руки, длинные пальцы. Сколько страданий и горя причинил он ими разным людям. Невозможно было слушать философские рассуждения этого негодяя и не помнить о его преступлениях.
— Может, я выполняю роль «санитара» нашего общества, какими бывают хищники в живой природе, уничтожающие слабых и отстающих, — заявил между тем убийца. — Или вы считаете, что мое рождение тоже было частью замысла божьего?
— Ваше — нет. Скорее это недоразумение, — в сердцах ответил Дронго.
— В вас говорит ненависть, — заметил его собеседник. — Вспомните, дьявол был всего лишь падшим ангелом. И был еще архангел Гавриил. Может, я тоже некая часть этого замысла? Например, своеобразный ангел боли? Такая метаморфоза не приходила вам в голову?
— Не кощунствуйте, — нахмурился Дронго. — Какой вы ангел? Обычный маньяк, неврастеник и психопат.
— Не смейте меня оскорблять! — вспыхнул Баррет.
Проводник снова появился рядом с ними.
— Что вы будете есть, сеньоры? — поинтересовался он. В вагонах премьер-класса пассажиров обычно кормят.
— Ничего, — недовольно буркнул убийца.
— Ничего, — повторил Дронго. Проводник отошел от них, не понимая, почему эти двое мужчин разговаривают с ним, не отводя глаз друг от друга. Может, они друзья или любовники? В последнее время в вагонах премьер-класса можно встретить большое количество влюбленных парочек, состоящих только из мужчин. И хотя ему было все равно, он еще раз с любопытством посмотрел на этих двоих.
— На этот раз никто вам не поможет, — сказал Дронго. — Вы получите пожизненный срок в тюрьме, где сможете рассуждать о природе человеческого несовершенства. Но женщины. Такое количество женщин, которых вы убили… Неужели вы не могли получать удовольствие другим способом?
Баррет впервые отвел глаза. И вдруг вышел из обычного состояния равновесия.
— Не смейте говорить мне подобных гадостей! — неожиданно выкрикнул он. Было заметно, что это единственная тема, которая его по-настоящему волнует.
— Мало того что вы никчемный импотент, вы еще и психопат, подводящий под свою теорию целое философское обоснование, — с удовольствием проговорил Дронго. — Вся мощь вашего ума направлена на обеспечение собственного удовольствия и сокрытия следов преступлений. Слишком мелкая цель для человека, знающего про Аристотеля и Леонардо.
— Вы специально говорите мне такие неприятные вещи, чтобы вывести меня из равновесия? — понял убийца. — Но я не стану вам отвечать. Говорите что хотите. Думайте что угодно. Мне известно, что я не психопат и не импотент. Я знаю, чего хочу и почему этого хочу.
Неожиданно состав дернулся, и послышался противный визг тормозов. Экспресс начал останавливаться. Раздались женские крики, некоторые сумки попадали сверху на пол. Стало ясно: что-то происходит.
— Вот видите, — с удовольствием заметил убийца. — Мы уже останавливаемся. А вы говорили, что до Мадрида не будет остановок.
— Это вам не поможет, — возразил Дронго. — Я все равно не выпущу вас из вагона. Даже если мы остановимся еще несколько раз.
— Хотите привезти меня живым и сдать полиции? — ухмыльнулся Баррет. — Вы тоже потакаете своему тщеславию. Еще один монстр, разоблаченный самим Дронго. А чем вы лучше меня? Вы также разрушаете чужие жизни, вмешиваетесь в чужие судьбы. И еще присваиваете себе право судить остальных. Я думаю, вы даже хуже меня, так как я хотя бы получаю от этого удовольствие. А вы? Вы тоже получаете удовольствие от того, что сумели меня вычислить, и теперь, сидя в вагоне передо мной, наслаждаетесь своей победой? Но это все слишком иллюзорно. Я могу исчезнуть отсюда в любой момент, и вы меня не удержите.
— Надеюсь, вы говорите о капсуле, — кивнул Дронго. — Или у вас есть другие способы?
— Разные, — явно издеваясь, заявил убийца. — Я не собираюсь о них вам рассказывать. Думаю, вы до сих пор не понимаете, каким образом я обманул вас во Флоренции и в Венеции.
Дронго заметил блеск в глазах своего собеседника и понял, что это важная часть их разговора. Баррет явно пытался понять, что именно им известно. Но Дронго не собирался давать ему ни одного шанса. Поэтому не прокомментировал его слова.
Мимо быстро прошел проводник. Он явно был чем-то недоволен. За ним двигались еще двое контролеров.
— Что произошло? — спросила одна из пожилых женщин, сидящих в конце вагона. — Почему мы остановились?
— Простите, сеньора, — отозвался проводник, — кто-то дернул стоп-кран. Кажется, два каких-то иностранца. Они выскочили из поезда и побежали в сторону холма. Глупая выходка. Сейчас мы пытаемся выяснить, что произошло. Не беспокойтесь, мы через минуту поедем.
— Вот видите, — опять усмехнулся убийца. — Я говорил вам, что непостижимо измерить глубину человеческой глупости. И низости. В таких случаях вспоминают, что «пути господни неисповедимы».
— Как вас зовут? — спросил Дронго.
— Какое это имеет значение? — отмахнулся убийца. — Вы все равно это скоро узнаете.
— А я и так знаю, под каким именем вы обычно скрываетесь, — сообщил Дронго, с удовольствием наблюдая, как расширяются зрачки у его собеседника. Убийца был хорошо выдержанным человеком, но сейчас он явно испугался. И поэтому он молчал, прикусив губу, ожидая, когда Дронго объяснит ему свои слова.
— Не ждите, — посоветовал тот. — Я вам ничего не скажу. Откровенность за откровенность.
— Какая у меня может быть с вами откровенность? Хотите, чтобы я вынес приговор самому себе? Чтобы я свидетельствовал против себя? Не можете дождаться нашего приезда в Мадрид? Хотите прибыть с уже готовым разоблачением?
Было заметно, что он волнуется. Дронго подумал, что даже такой уравновешенный тип, как этот маньяк, может нервничать. А тот продолжал бушевать:
— Что я должен вам рассказать? Зачем я это делаю? Почему получаю удовольствие таким необычным способом? А какая разница? Кто-то любит спать с мужчинами, кто-то — с детьми, кто-то хочет, чтобы его стегали плеткой, кто-то предпочитает животных. Нас создавали не по образу и подобию божьему. Некоторые предпочитают большие группы людей, другие любят наркотики, в общем, полное разнообразие вкусов и пристрастий. Я читал, что на Востоке были правители, которым каждую ночь подкладывали в постель исключительно девственниц. А потом этих несчастных убивали. Или отправляли к солдатам. Нужно было спросить у этих девочек: в чем они видят справедливость мироздания? А ведь на Востоке девочки созревают рано и считаются готовыми к интимным встречам уже в тринадцать или четырнадцать лет. Так несправедливо устроен мир на нашей планете.
Дронго видел, что эта тема действительно волнует сидящего перед ним убийцу.
— Какая разница, от чего получать удовольствие? — продолжал Баррет. — Некоторые монархи и генералы получают его от войн, отправляя тысячи людей на верную смерть. Я рядом с ними — агнец божий. Всего лишь несколько женщин, да и те перед смертью получили очень неплохую компанию в моем лице.
