Я воспользовался этой возможностью, чтобы отвлечься от нее и действительно заняться своей работой, оценивая обстановку.
Комната, в которой мы находились, была хорошо освещена, в основном за счет дневного света, проникающего через огромные эркерные окна. Несколько мягких ламп свисали с высокого потолка, деревянные лодочные весла использовались в качестве лопастей вентилятора. За барной стойкой в дальнем правом углу выстроились старинные зеркала, а ее переднюю часть украшали растения и сухие цветы.
Годы работы в этой сфере научили меня замечать незаметное, видеть то, что не видят другие. Мой взгляд метался от человека к человеку, ища признаки пистолета, торчащего из пояса, нервного подергивания руки, повторного взгляда в сторону выхода.
Один из официантов прошел мимо скамейки, где я сидел, с единственным напитком на подносе. Мой взгляд мимолетно скользнул по нему, заметив маленькую белую бумажку рядом с напитком, но я отмахнулся от нее и снова вернул свое внимание к Оливии, к официанту которой приближался к их столику.
Я все еще смотрел на нее, когда по моей коже поползло зловещее чувство. Инстинктивно моя спина напряглась, каждый дюйм меня пришел в состояние повышенной готовности.
Оливия повернулась к официанту и кивнула в ответ на его слова, после чего взяла у него лист бумаги. Ее глаза быстро просканировали содержание, затем она встала, широко раскрыв глаза, лихорадочно оглядывая комнату.
В конце концов она повернулась в мою сторону, и новая позиция позволила мне лучше рассмотреть ее лицо, и тогда я увидел его.
Красная точка была направлена прямо ей в лоб — снайперская точка.
Мое тело пришло в движение еще до того, как мой мозг зарегистрировал это. Я вскочил со стула и побежал к ней.
— Оливия, ложись! — неистово крикнул я.
На мгновение воцарилась полная тишина, прежде чем начался хаос. Мое тело врезалось в ее тело, когда я схватил и закружил ее, повалив на пол, чтобы закрыть ее тело своим. Через окно раздался выстрел, звук разбитого стекла о керамический пол эхом разнесся по запаниковавшему залу. Посетители кричали и вскакивали со своих мест, некоторые прятались под столами, чтобы укрыться, а другие бежали к выходу.
Выстрел был быстрым. Пуля вонзилась мне в плечо, и от ее силы у меня помутнело в глазах.
— Черт, — пробормотал я себе под нос. Мои кости застонали от удара, и я почувствовал, как горячая жидкость просачивается мне под рубашку.
Я резко закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на боль, пронзившую мою руку, и громкий звон в ушах. Это был не первый раз, когда в меня стреляли, но все равно было чертовски больно.
Я ждал, заглушая окружающие нас крики, позволяя им раствориться на заднем плане, сосредоточившись на попытке расшифровать, были ли еще выстрелы.
Ни одного.
Только одна пуля.
И она была направлена прямо на нее.
Я все еще пытался понять, что происходит, почему снайпер нацелился на нее, когда почувствовал, как она прижалась ко мне.
— Отпусти меня, — шипела она, пытаясь выползти из-под меня.
Я дважды моргнул, застигнутый врасплох ее резким тоном. Это у меня в плече потенциально застряла пуля, а она пыталась вырваться, что только разозлило меня еще больше. Неужели ей всегда нужно бороться со мной, даже когда я пытался спасти ее гребаную жизнь?
— Оливия Моралес, перестань упрямиться и не высовывайся, —прошипел я ей в лицо, удерживая ее на месте, прижав ее к себе рукой за шею.
Она продолжала извиваться, но я наклонил свое лицо ближе к ее лицу.
— Я сказал, прекрати, блядь, двигаться. Не заставляй меня повторяться. — Моя хватка стала еще крепче, не давая ей возможности сдвинуться.
Каждый дюйм моего тела прикрывал ее. Ее глаза расширились от нашей близости, ее дыхание сбилось, становясь все более поверхностным с каждой секундой.
Я проигнорировал быстрый эффект, который произвела на меня ее близость и огляделся в поисках Джексона. Я нашел его за перевернутым столом в нескольких футах от нас, с пистолетом в руке, с Виктором, прижавшимся к его спине, с испуганным выражением лица, как будто он только что увидел привидение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Снайпер ушел? — пробормотал я ему.
Он неуверенно пожал плечами.
Я осмотрел окрестности, высматривая через разбитое окно в поисках каких-либо признаков того, что снайпер все еще там. Вероятно, они отступили, как только упустили свою цель. Я полагал, что к моменту прибытия властей их уже не будет в живых.
— Я досчитаю до трех, и мы побежим вон в тот задний зал, — сказал я ей на ухо, повернув голову, чтобы указать на заднюю часть ресторана.
Я пригвоздил ее взглядом, прежде чем она смогла возразить. Мои слова, наконец, прорвались сквозь границы ее желания бросить мне вызов. Успокоившись, она кивнула в знак понимания.
Посчитав, что все чисто, я достал пистолет из боковой кобуры на бедре. Затем я прошептал ей на ухо "три", подтянул ее к себе, и мы оба бросились в дальний конец комнаты, мое тело по-прежнему прикрывало ее.
Найдя кладовку, которая, как я знал, находилась слева, я потянул ее за руку, втаскивая нас внутрь, и закрыл за нами дверь. Я знал, что Джексон сразу же доставит Виктора домой, и, честно говоря, меня совершенно не волновало, что с ним случится.
Моя цель была сосредоточена исключительно на том, чтобы доставить Оливию в безопасное место.
Моя рука потянулась за ее спину, чтобы потянуть за болтающийся шнур, который я заметил, когда входил, и включить лампочку малой мощности над нашими головами.
Она мерцала, прежде чем окрасить комнату в мягкий янтарный оттенок. Моя рука скользнула к ее спине, притягивая ее к себе. Засунув пистолет за пояс за спиной, я позволил своим рукам блуждать по ее телу, осматривая его на предмет повреждений.
Она разомкнула губы, словно собираясь что-то сказать, но из них не вырвалось ни звука. Ее глаза были широко раскрыты, когда она сосредоточила свое внимание на мне. Она быстро заморгала, затем покачала головой и сделала шаг к двери позади меня.
Я поймал ее руку в свою, мои пальцы сжались вокруг ее запястья. Я притянул ее к себе, и теперь ее лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Другой рукой я быстро обхватил ее за шею, прижимая ее еще ближе, пока наши дыхания не смешались воедино.
— У тебя есть желание умереть?
Она вздернула подбородок, в ее глазах был вызов, но она не произнесла ни слова.
Ее тело напряглось прижимаясь к моему, и я с усилием воли заставил свое тело не дрожать от ее близости. У меня давно не было такой сильной реакции на кого-то другого.
Возможно, это была мания запретного, но я не мог отрицать, как мое тело было захвачено ею, чувством знакомости. То, как она идеально прижималась ко мне. Взгляд ее глаз.
Черт.
Я отстранился от нее, максимально отдалившись от нее. Я потянулся, чтобы снять пиджак.
— Ч-что ты делаешь? — спросила она в недоумении.
Вместо ответа я расстегнул пуговицы на рубашке, пунцовые пятна пропитали левую сторону, и сбросил ее с плеча. Затем я расстегнул лямки бронежилета, поморщившись от жгучего давления.
Я позвал ее согнутым пальцем.
— Иди сюда, — приказал я.
— Тео…, — она замолчала, теперь ее взгляд был прикован к моему плечу, из которого, без сомнения, все еще сочилась кровь.
Я вздохнул, сокращая расстояние, и надел жилет ей на голову. Она пристально смотрела на меня, пока я поправлял бретельки, чтобы они хорошо сидели на ней.
Ее рука дотянулась до моего голого плеча, ее палец провел по моей коже, размазывая кровь.
— У тебя идет кровь, — сказала она, задыхаясь, с беспокойством в голосе.
Я рискнул взглянуть вниз и увидел, что ее темно-карие глаза пылают жаром. Воздух стал густым, как это всегда бывало, когда мы оставались вдвоем в замкнутом пространстве. Эта чужая, но знакомая энергия потрескивала между нами.
Я стряхнул ее руку со своего плеча — ее прикосновение было слишком невыносимо — и закончил закреплять жилет на ее теле.
