В течение часа главный конструктор посвящал своих сотрудников в тонкости нового дела, и постепенно Егору стали ясны основные детали проекта.
Ещё его радовало то, что впереди предстоит много интересной работы, правда, настораживало и другое: а не получится ли потом, что и эти заказы вскоре иссякнут, оставив руководству завода очередную головную боль в виде бесполезно простаивающих материалов, оборудования и мощностей.
Заседание у Полевого длилось еще примерно минут пятнадцать. Когда же оно закончилось, главный конструктор задержал ненадолго некоторых из своих подчиненных, давая им дополнительные распоряжения. Егору же сказал напоследок:
— Всё, теперь ты можешь двигать прямиком к себе на новое место. Заходи в сеть, там, на основном сервере найдешь полную документацию по текущему техническому заданию. В общем, приступай к разработке прямо сегодня, не откладывая дела в долгий ящик. Постепенно подключай остальных по мере их переезда к тебе, и вперёд!
На этом было все. После того, как Егор покинул кабинет начальника, он сразу же отправился в другую часть здания, чтобы с головой окунуться в новую, интересную работу. Про свой, так и не снятый со стены плакат, он благополучно забыл, потому что уже несколько минут спустя, он сидел совершенно один под сводами высоких потолков около огромного, немного мрачного окна, просчитывая нужные ему параметры с помощью сложных инженерных программ.
Сеть работала исправно и стабильно, телефонная линия тоже. Егор всё сильнее погружался в свою работу, постепенно переставая замечать неестественную и немного пугающую тишину нового, и пока что пустого, помещения. Обычно негромкий звук вентиляторов системного блока сейчас шумел, казалось, вдесятеро громче обычного, а каждый щелчок мыши, напоминал собой звук пистолетного выстрела, гулко отдавая раскатистым эхом, и звонко при этом отражаясь от недавно покрашенных, но все равно немного мрачноватых, стен нового кабинета.
Примерно через два часа Егор отвлекся от сложных расчетов и поглядел в окно. Отсюда, со своего места, смотреть было особенно и не на что. Если окна их старого рабочего помещения выходили на улицу, прилегающую к зданию заводоуправления, вдоль которой росли красивые каштаны и клены, то это, теперешнее окно, упиралось видом прямиком в старую, наполовину заброшенную, котельную. Конечно, если подняться со своего места и подойти ближе к окну, то внизу можно будет разглядеть часть внутреннего заводского двора, в нескольких местах пересекаемого линиями старых железнодорожных путей, а дальше – крыши старых складов и рамы уличных стеллажей.
Егор встал, размял затекшие пальцы рук, и постоял немного на носках ног, чтобы слегка разогнать застоявшуюся от долгой сидячей работы кровь. Подойдя к широченному бетонному подоконнику, он поглядел на огромный заводской двор, вся площадь которого до сих пор была залита бескрайними лужами, и которые никак не могли просохнуть после вчерашнего продолжительного дождя.
Прямо около старой котельной рядами лежали огромные отсыревшие бетонные трубы. Здесь и там, вокруг них, прорываясь куда-то вверх наперекор наступающей осени, зеленела поросль какого-то низкорослого кустарника вперемешку с пучками густой и такой же зелёной травы. Сама дорожка, которая вела к входной двери в котельную, так сильно поросла островками мха, что асфальта под этим мхом почти не было видно.
Егор посмотрел вправо. Где-то вдалеке маячили фермы огромного мостового крана, который до сих пор, как знал Егор, вполне нормально функционировал, но в деле задействован бывал крайне редко, так как железнодорожные вагоны для отгрузки продукции заводом использовались теперь не часто. В стороне от широких крановых путей длинным рядом стояли старые хозяйственные постройки, а еще дальше – где отсюда, с этого самого угла было почти не разглядеть – располагался, стоящий отдельно, литейный цех предприятия.
Егор не имел привычки устраивать перекуры во время коротких перерывов в работе, так как не курил сигарет. Однако начальство не запрещало, а наоборот, даже поощряло небольшие кратковременные передышки в течение рабочего дня. Этим правом Егор время от времени пользовался, чтобы размяться после длительного сидения за компьютером, постоять, например, у окна, либо пройтись до расположенного около сборочного цеха буфета, и купить себе какой-нибудь пирожок.
Погода за окном была невероятно пасмурной. До обеда было еще около часа, но на улице было настолько мрачно и темно, что могло показаться – на календаре сейчас не сентябрь, а, как минимум, ноябрь.
Егор немного поежился, так как почувствовал озноб. То помещение, в котором он теперь работал, видимо очень давно не отапливалось, и всё ещё оставалось до жути неуютным. Крошечный островок у окна, который он обустроил себе для работы, являлся единственным местом, которое было хотя бы как-то здесь обжито.
Внезапно какое-то непонятное движение за окном привлекло внимание Егора. Только он собрался, было, отойти прочь и вернуться в лоно маленького, уютного пространства за компьютерным столом, как вдруг заметил, что одна из ферм мостового крана, маячившая там, вдалеке будто бы колыхнулась, словно между ней и взглядом Егора пробежала волна горячего воздуха или пара. Но откуда было взяться здесь горячему воздуху, когда топить в помещениях завода ещё не начали?
Егор тряхнул головой, прикрыв при этом глаза, а затем, постаравшись внимательно рассмотреть, что именно могло вызвать подобную оптическую аномалию. Кроме деформации крана, никаких странностей вокруг не обнаружилось: не было ни открытого огня, ни какой-либо трубы поблизости, горячий поток воздуха из которой мог бы вызвать подобные зрительные искажения. Тогда Егор придвинулся к окну вплотную и почти успокоился, решив, что необычность подобного эффекта была вызвана всего лишь результатом оптического преломления из-за неровности оконного стекла. Но тут внезапно ферма крана на мгновение вообще исчезла из его поля зрения, а на том самом месте, где она только что стояла, Егор увидел яркую вспышку, осветившую всё вокруг на расстоянии примерно пятидесяти метров.
Следующее, что увидел Егор, была фигура какого-то человека, который неспешно шел по территории двора завода, находясь в том самом месте, где только что стоял куда-то вдруг испарившийся кран. Егор мотнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Ему приходилось смотреть на всю происходящую за окнами картину издалека, причем под довольно большим углом, поэтому приходилось буквально прилипать к холодному стеклу, чтобы было хоть чуть-чуть видней, а неудобный отсюда вид не искажался бы поверхностью стекла, сквозь которое он смотрел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
