Особенно хорошо ей мечталось на прогулке с Леночкой. Ирина медленно шла, толкала коляску и мечтала – о том, что, наверное, нужно будет побелить стены дома и подмести двор. Почему-то ей казалось, что это важно. Или что придется заново покупать мясорубку и пылесос – не повезешь же с собой. Она представляла, куда именно поставит фотографии, и гадала – будет ли там таз для стирки белья. За этими размышлениями время проходило быстро. Даже Леночка, видя, что мама молчит и о чем-то думает, притихала.
Она должна была приехать за билетами. Уже договорилась. Чтобы поезд и две нижние полки обязательно. Гуляла с Леночкой и думала, что вот уже надо ехать за билетами, вот уже скоро они уедут...
В овраге жила стая бродячих собак. Жила своей обособленной овражьей жизнью – умирали старые собаки, появлялись щенки. Казалось, так было всегда. Ирина выросла в этом парке и помнила этих собак с детства. Иногда собаки выходили из оврага. Стояли на дороге, уходили.
– Ой! – На тропинке замерла молодая женщина с коляской и боялась пройти.
– Не бойтесь, они не кусаются, – сказала Ирина.
– Страшно, я боюсь собак, – сказала женщина, – почему их не ловят? А вдруг они бешеные?
Ирина пожала плечами. Видимо, женщина только недавно переехала в этот район.
– Они никогда никого не кусали, – сказала она, – идите спокойно. Они отбегут.
– А вы можете меня проводить? – попросила женщина. – Пожалуйста. Меня в детстве собака укусила, вот я с тех пор боюсь. Все равно их должны ловить и отправлять в питомники. Тут же дети гуляют... Надо позвонить в райисполком.
– Пойдемте, – сказала Ирина. Она не в первый раз слышала жалобы. Но ни разу в парке не появлялась машина по отлову собак. Как будто гдето наверху, у большого начальства с собаками был заключен договор – люди не спускаются в овраг, а собаки никого не кусают.
Ирина знала, что собак кормят две женщины. Молодая и пожилая. Они каждый день по очереди спускались вниз и вытряхивали на землю еду из целлофановых пакетов. Всегда две женщины. И всегда одна молодая, другая в возрасте. Так было и в Ирином детстве, так было сейчас, и так, казалось, будет всегда. Были ли это женщины одной семьи, передающие из поколения в поколение обязанность кормить бродячих собак из парка, или разные, не знакомые друг с другом, никто не знал.
Ирина сидела на своей любимой лавочке, когда к ней подошел старый знакомый по прогулкам. Она даже не знала, как зовут этого странного высокого «костюмного», как называла его Ирина, мужчину с маленькой собачонкой под мышкой. Каждый день он спешил с работы домой и, не переодеваясь, выводил собаку гулять. Она, совершенно крохотуличная, практически голая, бегала вокруг хозяина и еле слышно тявкала. Ему казалось, что она умеет говорить. Он различал ее «няф» – когда она просилась гулять, «ваф» – когда хотела есть, «а-а-ав» – когда ей было скучно. Собака, видимо, мерзла уже при плюс двадцати градусах и, сделав свои дела, «просилась на ручки». Он подхватывал ее и нес домой.
Собаку звали совсем не собачьим именем Лора. И разговаривал он с ней, не как с собакой. «Лора, не стоит, поверь мне», – говорил он, когда Лора подбирала с земли какую-нибудь гадость. «Лора, будь добра, имей терпение», – просил он, выпутывая собаку из замотавшегося поводка.
Ирине он нравился, потому что был умным и очень несчастным...
На самом деле мужчина был женат. Детей Бог не дал, а дал Лору. Дома жена медленно сходила с ума – от одиночества, невостребованности и тоски – и сводила с ума его. Лору она не любила. Не конкретно ее, а в принципе всех домашних животных – кошек, собак, попугайчиков, рыбок. Но терпела – ради мужа. Мужа она потерять не могла. Кроме него, у нее вообще никого не было.
А он знал, что только Лора его держит. Чтобы не спиться и не послать всю свою жизнь под откос. В каком бы состоянии он ни был, в шесть утра Лора залезет в кровать и будет гипнотизировать его взглядом – пора гулять. И он должен встать и выйти. Даже если давно ничего не хочется. Даже жить.
Однажды он всю ночь ходил по парку – Лора потерялась. Он спустил ее с поводка, она убежала. Всю ночь он кричал, свистел и опять кричал. В пять утра он подошел к своему подъезду, около которого сидела дрожащая Лора. Еще неделю после этого он не спускал ее с рук.
Когда Лора умерла, он думал, что сорвется. Не переживет. Собака умерла глупо – попала под машину во дворе. Непонятно, почему она сорвалась с поводка, почему убежала от него – никогда же не бегала. Умерла не сразу – мужчина довез ее до ветеринарной клиники. Врач сказал, что нужно усыпить, чтобы не мучилась. Мужчина посмотрел на собаку. «Ы-ы-ыф», – сказала она. Мужчина кивнул врачу – Лора согласна.
Он продолжал приходить в парк после работы, не переодеваясь, но уже без собаки. Только Ирине он рассказал о том, что случилось с Лорой.
– Я выгляжу странно? – спросил он. – Без собаки? Сижу здесь, в костюме...
– Кому какое дело? Все люди немного сумасшедшие, – ответила Ирина.
– Не могу решиться завести другую собаку, – признался он.
– А вы заведите другой породы.
– Не знаю... Дело не в породе. Они ведь, как люди, – все разные...
– Вам нельзя быть одному...
– Да, нельзя.
Вдруг к лавочке подошла собака из оврага и уткнулась носом в Ирины колени.
– Тебе чего? – спросила Ирина.
Собака смотрела не мигая. Один глаз начал гноиться и «плакал».
– Знаете, что меня особенно потрясает, – сказал мужчина, – как они смотрят. Глазами ребенка.
– Да, действительно, – согласилась Ирина.
– А вы не хотите завести собаку?
– Нет, что вы, у меня же Леночка.
– Да, я понимаю.
Собака слушала их разговор и не уходила.
– По-моему, она хочет, чтобы вы ее взяли, – сказал мужчина.
– Я бы с радостью, но не могу... Всего хорошего. Нам пора.
Ирина повезла Леночку домой. Собака шла следом не отставая. Уже на выходе из парка – собака только на миг замешкалась – Ирина остановилась.
– Ну чего тебе? – обратилась она к собаке.
Псина стояла и смотрела.
«Точно, глаза ребенка, – подумала Ирина, – как у Леночки».
– Давай сделаем так, – предложила она, – я буду брать тебя на ночь, а днем выпускать. Так и ты не замерзнешь, а то скоро заморозки начнутся, и мне удобно. А если захочешь, останешься. Ну как? Согласна?
Собака поднялась и пошла. Оглянулась, мол, ты идешь?
Ирина привела собаку в квартиру, но дальше прихожей та не пошла.
– Иди, что ты застыла? – сказала Ирина.
Собака не двигалась.
– Ты хочешь сказать, что будешь жить в прихожей? Хорошо. Я поняла. Сейчас принесу тебе поесть.
Ирина принесла старое одеяло, детское, Леночкино, и бросила рядом с вешалкой. Собака легла на него и закрыла глаза.
– Ака, ака, ака! – закричала Леночка.
– Да, Леночка, собака, она теперь у нас будет жить, – сказала Ирина.
Леночка разулыбалась и счастливо загулила.
Собака подошла и положила Леночке морду на колени. Девочка хлопнула ее по голове.
– Леночка, так нельзя. Собачке будет больно. Бо-бо. Надо гладить, вот так, – сказала Ирина.
Она взяла руку дочери и водила по собачьей голове и спине.
– Ну все, хватит, – сказала она.
– Ака, ака, ака! – заплакала Леночка.
– Собачка спать хочет, Леночка! А тебе кушать пора, – говорила дочери Ирина.
– Ака, ака! – плакала Леночка.
– Ладно, сиди сколько хочешь. Надо ее помыть, вдруг блохи? – сказала она сама себе. – Как же мы теперь уедем?
За билетами она так и не поехала. По утрам открывала дверь и выпускала собаку. Вечером псина возвращалась – ужинать и спать. Она укладывалась на свой коврик и не делала попыток зайти в комнаты. Ирина уважала такое дистанцированное поведение. Они были как давние расположенные друг к другу знакомые, которые спустя много лет остаются на вы.
Зато Леночка была просто счастлива. Она тянула в рот собачьи игрушки, которые купила Ирина, и смеялась, когда собака подходила и лизала ей руку.
– Мы все равно уедем на море, – сообщала Ирина собаке и Леночке, – весной. Тебя, – Ирина обращалась к собаке, – я куда-нибудь пристрою.
Леночка тоже мечтала увидеть море. Ирина купила настенный календарь, повесила над кроватью. «Смотри, Леночка, это море», – показывала она девочке. А когда ее купала, делала «волны». Леночка замирала от восторга и шлепала по воде ладошками.
Ирина купила Леночке мягкую игрушку – дельфина. Дочка только с ним засыпала.
И вот все-таки получилось. За собакой обещал присмотреть тот мужчина из парка. Он развелся с женой, или жена развелась с ним, что в общем-то не важно, и купил себе новую собаку. Такую же мерзлявую. Назвал ее Лорой. Лора-вторая жалась к его шее, а он целовал ее дрожащую мордочку.
В поезде, когда только тронулись, Леночка плакала, испугавшись незнакомой обстановки и звуков. К тому же забыли дома игрушечного дельфина, и Леночка никак не могла уснуть – все искала игрушку и страдала.
– Леночка, а посмотри в окошко, – пыталась отвлечь дочь Ирина, – а смотри, что Машенька делает. Смотри, как интересно. А кушать хочешь? А попить?
