Меня захватило маскарадом и понесло куда-то. Только краем зрения я успела заметить, как Эмма в своем розовом платье залепила пощечину своему кавалеру. Публика вокруг ахнула, я дернулась в ту сторону, но тут меня повернули и повели в другую, а рядом с красной от гнева и стыда Эммой образовалось еще несколько кавалеров, вроде как защитники. Я только усмехнулась и не стала прерывать танец, да и вон лицо Клодины в сиреневой маске мелькнуло рядом — она поддержит подругу.
Ноги, приспособившись, действовали будто сами собой. Танец окончился, но меня тут же пригласили вновь. Не ожидала такой популярности, впрочем, и девчонки тоже, кажется, не скучают. Следующий танец больше похож на вальс: те же три шага, но танцуют не по квадрату, а будто бы звездой: шаг вперед, потоптаться, шаг назад, поворот, опять шаг назад, потоптаться, шаг вперед, возвращаясь в центр, поворот и так далее. Этот таец у меня выходил лучше всех, вальс мы танцевали еще на выпускном в школе, тут главное не пытаться шагнуть в сторону.
Очередной поворот… взгляд цепляется за смеющегося мужчину, который даже голову запрокидывает от эмоций. И одна эта улыбка говорит мне: он. Лорд Керуш собственной персоной в костюме, кажется, местного рыцаря: серебряная куртка и штаны, а сочленения рыцарских доспехов отмечены линиями: не то рисунок, ни то вышивка, издалека действительно похоже. Да и маска в форме шлема с опущенным забралом, только нижняя половина лица открыта, чтобы его не узнали. Но я-то узнаю по одному звуку смеха, по одной улыбке.
Делаю реверанс перед партнером и спешу за своей мечтой, лавируя между дамами и господами. Вот серебряный доспех мелькнул передо мной, и тут же скрылся за спинами других гостей, подхожу — нет его. От досады поджимаю губы, резко отворачиваюсь и врезаюсь в кого-то в черном костюме, почти как у колдунов, но с серебряной вышивкой. На галстуке брошка с черным камнем, знакомый рост, темные волосы, холодный взгляд карих глаз.
«Арвин, — на секунду пугаюсь я, — узнал».
— Вам следует быть осторожнее, — хмуро отчитывает меня незнакомец, — если бы у меня в руках было вино, вы бы его пролили.
Как-то вдруг накатывает понимание, что это не он, а просто какой-то похожий на него зануда. На подбородке слева у него небольшой шрам, а губы тонкие, хоть и хорошо очерченные, и недовольно поджаты. Наверное, какой-то родственник, очередной лорд.
— Но у вас же нет вина, так о чем здесь говорить? — бурчу я.
— Мой долг как джентльмена вас предупредить о возможных последствиях ваших действий, — опять назидательно вещает он.
— Ваш долг — не тратить мое время зря, — бросаю я, — извините, я спешу.
Нервным движением поправляю свой браслет под рукавом, привстаю на цыпочки, пытаясь разглядеть за спинами других гостей доспех рыцаря, но ничего не выходит. Вот куда он делся? Только что тут видела. Бессмысленно шагаю куда-то, лавируя между гостями — и вдруг впечатываюсь телом именно в того, кого искала:
— Осторожнее, прекрасная Маска, куда вы так спешите? — безупречно любезен Керуш.
— Какая разница, я уже не спешу, благородный Рыцарь, — улыбаюсь я.
Его улыбка такая же ласковая, как всегда, когда перед ним не ведьма, и мое сердце замирает. Мы несем какой-то абстрактный бред, не называя имен друг друга. Он предлагает вина, а потом ведет меня на танцпол, и кажется, что все прочие танцы не годятся этому в подметки. Вот она, ожившая мечта, начало нашей волшебной сказки, и я в ней настоящая золушка, прибывшая на бал и повстречавшая своего принца. Нужно только не упустить.
Где-то в толпе мелькает несчастное лицо Клодины, но рядом с ней Марион, так что я не беспокоюсь. В конце концов, мы все здесь взрослые девочки и пришли веселиться.
— Кто же вы, прекрасная Маска? Мы знакомы? — когда в зале становится слишком душно, Керуш провожает меня в тот самый внутренний сад замка, о котором рассказывала Марион. Розы еще сейчас цветут, но лорд показывает мне аллею лилий.
— Откуда же мне знать, любезный рыцарь, я же не знаю, кто вы такой, — хохочу я, наслаждаясь моментом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но мы обязательно должны продолжить наше знакомство, — предлагает он. — Быть может завтра?
Завтра у меня работа.
— Быть может, в среду? — предлагаю я.
— У фонтана на площади кондитеров, — улыбается Керуш, а я почти смеюсь. Это наша площадь, наше заведение обрело настолько большую популярность, что безымянную северную площадь теперь называют Кондитерской. — В полдень.
— Договорились, — улыбаюсь я.
Тут до меня доносится бой курантов на центральной башне замка. — Который час? — спрашиваю, потому что сбилась со счета.
— Полночь, — он блестит глазами, будто Граар.
— Ох, мне пора найти своих подруг, пожалуйста, проводите меня обратно в зал.
— Но вы же останетесь до рассвета?
— Боюсь, что это невозможно.
Я чувствую себя золушкой, убегающей от принца, только у меня есть еще полчаса, но нужно сперва найти девчонок. Керуш сопровождает меня, пока его не отвлекает кто-то… тот скучный тип в черном, с которым я случайно столкнулась. Он наклоняется к моему кавалеру и шепчет что-то на ухо, Керуш моментально мрачнеет, извиняется и уходит.
Я же отправляюсь искать девчонок. Время бежит незаметно, ну, где же они? Куда подевались? Среди ярких платьев незнакомых дам никак не могу заметить «своих».
— Рина! — окликает меня Эмма, и я облегченно выдыхаю. Она выглядит счастливой: глаза блестят, губы розовые и будто даже зацелованные. — Мы тебя потеряли, уже скоро… — за ней идет Клодина необычно грустная, но улыбается через силу.
— Все в порядке? — настораживаюсь я.
— Конечно, — кивает Клодина.
— Я потом расскажу, — еще больше краснеет Эмма и вздыхает мечтательно.
— Нужно найти Марион и быть готовыми, — мы вместе идем по залу, высматривая темно-зеленое платье.
Впрочем, ее найти легко. Мы подходим к толпе как раз в тот момент, когда слышится громкий хлопок и удивленные ахи. Напротив Марион стоит лорд Арвин, его маска валяется на полу, а щека покраснела:
— Я ненавижу тебя! Ненавижу! — шипит яростно девушка. — Ты уничтожил все, что только можно, ты все превращаешь в пыль, тебе важны только твои черные камни! Так и оставайся с ними! Обращайся в дракона и лежи на залежах своих кристаллов, потому что ты не человек, у тебя нет никаких чувств. Ты хладнокровная тварь!
— Марион, пора, — я хватаю ее за руку, не позволяя продолжать обличительную речь и утаскиваю прочь.
— Марион, стой! — кричит Арвин нам вслед, но мы с девчонками бежим еще быстрее, лавируя между гостей. Клодина подхватывает Марион с другой стороны, и тянет вперед, хотя та продолжает оглядываться, желая продолжить спор. Эмма дышит с трудом, но бежит со всеми наравне.
Время пятнадцать минут первого, а карета должна быть в половине, но нам везет, и ждать не приходится — мой знакомый как раз подъезжает. Мы запрыгиваем в открытую карету, хотя она еще даже не успела остановиться:
— Гони домой, — кричу я парню.
Еще успеваю увидеть, что Арвин выскочил на крыльцо, за ним следом Керуш, пытается его как-то успокоить, но тот только отмахивается. Дальше мы уже не увидели — карета выехала за ворота, и только после этого я позволила себе рассмеяться. Девчонки покосились на меня и засмеялись тоже: из-за странной ситуации, из-за нервов.
Оказалось, что без потерь маскарад не прошел — Клодина умудрилась опрокинуть на свое платье бокал вина. Мы все посочувствовали, но она только отмахнулась и сказала, что разберется с этим. Наверное, поэтому она расстроилась. Я даже предложила ей в долг, хоть на целое платье у меня не было.
— Спасибо. Посмотрим. Если что, я обращусь, — благодарно улыбнулась она.
В голове мелькнуло, что тот зануда был отчасти прав.
Следующие дни проходят, словно в тумане. Граар перелинял, и новая шкурка у него серая с сиреневым отливом, очень красивая и необычная, а размером он стал с табуретку, и на кота уже совсем не тянет. Все пытается по привычке присесть на кухонные шкафчики, а я пытаюсь беречь от него мебель — не дай бог обвалится под этой тушей. Держать его на руках умудряюсь с огромным трудом и всего пять минуток, потом руки и спина отваливаются, а этот мамонтенок еще и обижается.
