С испугом вглядываюсь в его лицо. Улыбка прячется в уголках губ, а в глазах…
Никто никогда не учил меня. Никогда не смотрел так. Но наверное, каким-то глубоко спрятанным древним женским чутьём я безошибочно поняла сейчас. Этот мужчина хочет меня. Хочет так сильно, хочет меня всю. Но железная сила воли заставляет держать желания под контролем. Он сдерживается, чтобы не пугать. Потому что уважает меня и бережёт.
Это открытие было таким внезапным! И пробудило чувства, к которым я не была готова.
Благодарность. Доверие. Потребность отблагодарить за заботу.
— Орвик… Орвик, прости. Я больше не стану прятаться. Потому что…
Он молча подаётся вперёд и касается губами моих губ. Такой неожиданный и такой короткий поцелуй. Нежный, осторожный. Очень сладкий. И я совершенно забыла обо всём, что хотела сказать. Растеряла все мысли.
Что, уже? Я ведь даже не успела испугаться.
Накатило чувство огромного облегчения. Это и правда не так страшно! А даже приятно, и очень. Видимо, дело в человеке. Выдохнув, я улыбнулась:
— Ну вот! У нас всё получилось. Спасибо, действительно зря боялась. Теперь можно…
Успела лишь заметить ответную коварную улыбку и бесят в глазах.
Боги, какая же я была наивная! Когда полагала, что ему хватит.
Что мне хватит.
В следующем поцелуе он обрушил на меня весь ураган скопившейся страсти, жар ожидания, радость обладания и торжество победы. А я больше не боялась и не убегала. Я вся растворялась в непривычном чувстве неги и тепла, доверчивой покорности и безопасности. Когда бежать больше не нужно — не потому, что не можешь. А потому, что не хочешь. И остаёшься не потому, что заставили. А по собственной воле. Добровольно отдаёшься в руки тому, кто совершенно точно тебя не обидит.
Робко потянувшись, обняла за шею. Теперь мне, кажется, ясно, о чём он говорил.
Потребность быть ближе.
Потребность такая сильная, что отступают все страхи и сомнения.
Ты мне нужен. Ты мне так сильно нужен!
Как я раньше без тебя жила?
Второй поцелуй плавно перетёк в третий, третий — в четвёртый… Я уже потеряла им счёт, как и неловким попыткам вдохнуть немного воздуха перед новым погружением в океан расплавленной лавы.
Где-то между моими вздохами — его торопливое:
— Руки?..
— Можно…
Так было намного-намного удобнее. Когда его горячие руки обняли мою спину, огладили талию, прижали крепко-накрепко. Теперь он был словно со всех сторон. Такой безопасный плен.
Ни одной луны мы так и не увидели.
Хотя… может, Орвик увидел под утро. Не знаю. Я-то быстро заснула, опьяневшая от поцелуев и смертельно уставшая после такого тяжёлого дня.
Так и спала, сидя у него на коленях, в колыбели сильных рук. Пока он, прислонившись спиной к каменному бордюру, гладил меня по голове и задумчиво смотрел в светлеющее небо моего мира.
Глава 7
Кажется, моим бедным нервам и правда досталось вчера. Потому что сон получился на грани обморока.
Иначе как объяснить, что я проснулась только, когда меня заносили обратно в окно?!
Проснулась от поцелуя в нос.
— С добрым утром, соня!
Я вытащила себя за шкирку из объятий тяжёлого, глубокого сна без сновидений, потрясла головой.
Осознала, что из других объятий, намного более крепких, вырваться будет куда более проблематично.
Кажется, я вчера наделала целую кучу ошибок. Вернее, есть только одна синеглазая ошибка, и прямо сейчас мне предстоит столкнуться с пагубными последствиями.
Я трусливо приоткрыла один глаз. Тут же закрыла.
Что ж — есть хорошая новость, и есть плохая. Хорошая в том, что по крайней мере, я проснулась в собственной комнате. Одежда на мне в полном порядке, ничего непоправимого не произошло. А значит, у меня до сих пор есть все шансы победить в негласном противостоянии с папочкиным приказом.
Плохая же новость в том, что возмутитель моего спокойствия сейчас тоже в моей комнате. Наглым образом воспользовался тем, что в этот раз я физически не могла ему запретить. Ибо дрыхла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А значит, у меня до сих пор есть все шансы противостояние с папочкиными приказом самым позорным образом провалить.
— Не притворяйся — я видел, что ты проснулась! — мурлыкнули мне куда-то в шею. Было щекотно и слишком приятно, чтобы я могла себе позволить притворяться дальше.
Я с огромным трудом выкрутилась из держащих меня рук. Кое-как пригладила ужасно лохматые волосы — почему-то не было стыдно, что меня видят в столь позорном виде, хотя перед любым другим, даже при Гаяни, я б под землю провалилась.
— А раз уж ты проснулась, — жизнеутверждающе продолжил маг, — прими мою просьбу о помощи! Фактически, речь идёт о жизни и смерти.
— Что такое? — немедленно встрепенулась я.
Воображение принялось рисовать всякие ужасы — но ровно до того момента, как я увидела довольную физиономию Орвика.
Орвик.
Как непривычно вот так называть по имени. Как же мне это нравится.
— Я по твоей милости всю ночь не спал, так что…
— Это почему это — по моей? — возмутилась я. — Кто ко мне в окошко влез? Кто меня на крышу потащил? Кто меня…
На этом месте я запнулась и покраснела. Воспоминания о прошлой ночи были очень яркие.
Орвик пожал плечами. А потом широко зевнул.
— Ничего не знаю. Я ради обоих старался, между прочим. Могла бы проявить каплю благодарности! Так вот, котёнок. У меня сегодня чрезвычайно важный день. Продолжение этой нашей посольской миссии, будь она неладна. А я, можно сказать, почти прогулял. И если сейчас явлюсь в посольские покои, Ричи мне весь мозг вынесет нравоучениями. От посла без мозгов мало толку, согласись?
Я невольно прыснула со смеху.
— И поэтому? Говорите короче, господин посол! Я ещё сплю на ходу и туговато соображаю.
— Вот и я о том же! Ты-то выспалась. И очень даже сладко. Так что…
У меня в животе ёкнуло. Вспомнилось, как тепло и уютно было в его руках.
— А ещё короче? — поторопила я.
— Мне бы тоже выспаться. Хоть пару часиков. Ши, я серьёзно! Покараулишь? Не пускай никого, пожалуйста. Сейчас нет сил объясняться, что я делаю в принцессиной опочивальне.
Круглыми глазами я смотрела на то, как Орвик бесцеремонно плюхается прямо на мою постель. Узкое каменное ложе подозрительно скрипнуло, будто готово было рассыпаться на части.
Ноги его не совсем поместились, и плечи, я бы сказала, тоже. Но Орвика, кажется, это не смущало. Заложил руки под голову, тут же закрыл глаза и по-моему, даже уже заснул.
Возмутиться я не успела. Поспорить тоже.
Оставалось только стоять и смотреть на большого и сильного мужчину, который только что доверил мне оберегать свой сон. Он казался таким беззащитным сейчас! Что-то мальчишеское мелькнуло в его расслабленных чертах, в тёмных волосах, рассыпавшихся по подушке. И как захотелось оказаться рядом!..
— Подвинуться не могу — тут некуда. Но если хочешь, можешь лечь сверху. Так и быть, подержу, чтоб не упала, — сказал Орвик, не открывая глаз.
— Спи уже, бесстыжий! — отмахнулась я.
Сама присела на сундучок, подперла кулаком подбородок и принялась любоваться.
— Интересно, надолго мне такое счастье?.. — проговорила я тихо сама себе.
— Мы на три дня. Сегодня второй, — пробормотал Орвик сквозь сон и развернулся на бок, спиной ко мне.
Это значит…
Завтра они уедут.
Горькое осознание. Я не была к нему готова.
Ну и ладно! Ну и пусть. Меньше соблазна будет. Зато Мардухай с отцом утрутся, и Мелия вместе с ними. Никаких им синеглазых наследников. Мальчиков с тёмными как ночь волосами и озорной улыбкой.
Жила же как-то раньше? До вчерашнего дня даже не подозревала, что в чужом мире, который привыкла с детства проклинать, всё это время был вот такой странный мужчина. У него разноцветные глаза и горячие губы. Его руки могут убивать, но держат так нежно, будто ты хрустальная. Он говорит непривычные слова, от которых легко и тепло на сердце, и куда-то пропадает привычный страх, тупой иглой засевший в сердце. Рождается иллюзия — опасная иллюзия, что ты в безопасности, и жестокая реальность не ждёт за порогом, чтобы растоптать наивные мечты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
