– Что-то с видимостью! Темнеет как-то быстро… и необычно! Тебе не кажется?
– Когда кажется, креститься надо. – Зимин откинулся лопатками на спинку кресла. – Ну да, темнеет… Так вечер же, а не утро!
– Вечер?! – Сотник, глянув на часы, покачал головой. – Ох… ничего себе! Когда мы выехали… я как раз смотрел на часы… времени было без четверти пять.
– Не понял, что конкретно тебя напрягает?
– А сейчас уже… – Сотник, глянув на часы, покачал головой. – Девятый час вечера!..
Зимин, мельком глянув на часы, пожал плечами.
– Обычное дело, – сказал он. – Нас по маршруту вела «Центральная». Иногда, чтобы точно навести на объект, уходит какое-то время.
– Но не столько же?!
– А чему ты так удивляешься? – Зимин протяжно зевнул в кулак. – Вспомни курсантские годы. Когда стоишь дневальным или дежурным по роте, особенно, ночью в «час собаки», время… иногда так кажется… вообще стоит на месте. А вот когда начинается какой-нибудь кипиш, вроде учебной или боевой тревоги, оно, наоборот, ускоряется. Ты понял, что именно я хочу до тебя донести?
– Евгений, мне кажется иногда, что мы говорим на разных языках… Я могу выйти из машины?
– Зачем? По нужде приспичило?
Сотник увидел, как в опустившихся сумерках, слегка разбавленных падающими из окон бликами, из парадного показался некто. Или нечто, поскольку это был зеленовато-серый силуэт, напоминающий очертания человеческой фигуры, но лишенный, как ему казалось, плоти.
И вот он, этот силуэт, это странное облачко в форме человеческой фигуры, на глазах у наблюдающего за ним из салона черного внедорожника человека, переместился к припаркованной неподалеку от парадного машине. Затем обогнул ее спереди, после чего вплыл в салон микроавтобуса…
– Евгений!? – не поворачивая головы к напарнику, полушепотом произнес Сотник. – Глянь-ка! Кажется, кто-то из-подъезда выбрался!
– Нет, не вижу, – недовольным и каким-то сонным голосом сказал Зимин. – Ну, что там еще тебе привиделось?
Сотник, продолжая наблюдать через лобовое стекло за стоящим в полусотне шагов впереди «вэном», облизнул пересохшие губы.
– Какой-то силуэт…
– Силуэт? Тебе что, дом моды тут?! Ну и на что он похож, этот «силуэт»?
– На что похож? – Сотник замялся, подбирая нужное слово. – Смахивает на призрака!
– Ну все, приехали!.. – процедил Зимин. – Теперь ему же призраки мерещатся!!
– Кстати… тебе не кажется, что в салоне появился сильный запах мяты?
– Наверное, технарь в гараже поменял ароматизатор в нашей машине на новый!..
Сотник подался чуть вперед, налегая грудью на баранку – он всматривался в то, что происходило в пространстве, на которое надвинулись эти странные сумерки. Ага! Вот еще один «силуэт» показался из двери парадного! Этот направился прямо к машине… К тому месту, где находится люковая дверь.
– Еще один призрак!
– Ты чего куришь, Сотник?
– Я?.. Вообще-то «Кэмел» курю? А что?
– А мне кажется – травку! Завязывай с этим делом!
– Оп-па! – пробормотал Сотник. – Этот… второй призрак… побежал?! Вот это да! Что будем делать? Какие наши действия, Евгений?
– У тебя глюки, братец! Лично я ничего не вижу, – Зимин потер костяшками пальцев глаза. – Не выспался из-за тебя!..
Сотник, хотя и был весь внимание, хотя и следил за происходящим в оба глаза, все же едва не проморгал момент, когда стартовал – с места в карьер! – стоявший у парадного крайнего подъезда синий «фольксваген»!..
Валерий тоже утопил педаль газа, отчаянно выкручивая, выворачивая баранку руля!
В глаза ударил сноп света! Валерий инстинктивно прикрыл веки; странный этот свет был настолько ярок, настолько проникающий, что превратился, кажется, в свою противоположность, во мрак.
– Сотник… мать твою?!
Напарник, прикрываясь от слепящего света правой рукой, левой попытался выкрутить баранку.
– К-куда?! – голос у Зимина был какой-то странный, дребезжащий, расколотый, как эхо в горах. – Т-тачка в лоб!! Уб-бьемся!!!
И в самом деле, что-то неслось прямо на них! Это нечто надвигалось с большой скоростью, слепя их фарами! Фыркнуло над ухом; раздался какой-то хлопок! Разминулись? Разъехались?! Фухх… пронесло!
Сотник локтем оттолкнул Зимина; вроде бы не сильно, не вот чтоб попал в лицо или в шею – в предплечье угодил локоть напарнику! Но тот вдруг странно обмяк на переднем сидении. Показалось даже, что потерял сознание.
Вынеслись из полосы мрака (или слепящего света). Видимость неважная, как в густом тумане; но кое-что все ж теперь уже можно разглядеть.
Справа видны нечеткие, смазанные контуры многоэтажного дома. Кажется, это тот самый дом, во внутренний двор которого они въехали, следуя за синим микроавтобусом. Только это не западная его сторона, а другая, где находится супермаркет…
Впереди, всего метрах в двадцати, вдруг обнаружилась корма «фольксвагена». Сотник резко затормозил; но черный внедорожник продолжал двигаться. Вернее – скользить, как скользит вопреки воле водителя под ледяную горку машина с летними нешипованными шинами!
В туманной мгле едва светятся полудужья включенных автомобильных фар. А вот уже видна и сама оживленная городская магистраль; слышны – хотя и скрадено, приглушенно – звуки проносящихся по улице в слитном потоке машин!..
Если он, Сотник, не остановит это скольжение, – а их все еще несет, как по ледяному желобу – если не найдет способ затормозить, или свернуть, то управляемый им внедорожник будет смят, разметан в клочья этим несущимся бурлящим железным потоком!..
Сотник схватился за ручник!.. Но уже в следующее мгновение увидел, как обгоняя его – и тоже скользя недвижимыми колесами по какой-то гладкой скользкой поверхности – мимо пронесся знакомый микроавтобус! Он убрал руку с рычага ручного тормоза: не стал противиться тому, чему должно случиться.
По-видимому, он на какое-то время прикрыл глаза, подобно тому, как прикрывает, заплющивает их человек, который, находясь за рулем практически неуправляемой машины, несется навстречу неминуемой гибели.
По всем признакам, грядущего столкновения было уже не избежать…
В такие отчаянные драматичные мгновения Его величество инстинкт становится сильнее человека, его воли, его желания. И даже сильнее его любопытства.
Когда Сотник очнулся, когда он открыл глаза, то увидел нечто, что напомнило ему произошедшее днем ранее, когда он попытался настичь рванувший из Леонтьевского прямо под колеса военной техники транспорт.
Он обнаружил уже знакомый ему, уже виденный им однажды сдвоенный оранжевый след. Но сама картинка, надо сказать, во многом отличается…
Общим фоном к этой проложенной обогнавшим его «фольксвагеном» колее теперь служит не кромешный мрак, а несколько завуалированный, задрапированный, прикрытый кисеей тумана городской ландшафт. Как и в прошлый раз, он ощущал, – хотя бы по толчкам, по передаваемым пальцам рук, ладоням, лежащим на руле, вибрациям – что они не стоят на месте, что они – движутся. Свидетельством тому и смазанные, проносящиеся с большой скоростью за слегка запотевшими окнами силуэты, нечеткие контуры каких-то строений и городских кварталов… Глаз не успевает выхватывать при такой сумасшедшей скорости отдельные детали, какие-то подробности. В этом пространстве законы физики действуют, по-видимому, как-то иначе. Хотя нельзя исключать и того, что имеет место некая абберация – искажение реальной картины, ошибочность в ее отображении и восприятии из-за ограниченности, несовершенства оптической системы, коей, с известной долей условности, можно считать зрительную систему обычного homo sapiens.
Кстати, о глазах. Сотник вдруг ощутил жжение; на глазах навернулись слезы. Он достал из кармана носовой платок. Вытер глаза, поморгал, приноравливаясь к этим новым для него ощущениям…
Зимин, через грудь которого перехлестнут ремень безопасности, казалось, дремлет в своем кресле. Голова чуть свесилась, глаза хотя и приоткрыты, но, определенно, ничего не видят.
Сдвоенный огненно-золотистый след, оставляемый колесами «Фольксвагена», стал темнеть на глазах, истаивать, как тает, распадается, растворяется в воздухе струя пламени и дыма… А затем и вовсе пропал.
В туманной дымке проклюнулись, проявились темными гранями и округлостями очертания предметов. Видимость несколько улучшилась. Сотник, двигаясь в этой зеленовато-серой полумгле, успел даже выхватить взглядом кое-какие детали городского ландшафта.
Очертания, пусть и нечеткие, пусть и смазанные, городских кварталов по обе стороны магистрали, строго по осевой линии которой движутся синий микроавтобус и плотно севший ему на хвост внедорожник, совпадают с реальными очертаниями кварталов зданий по улице Лобачевского, за Мичуринским проспектом. Но… это ведь уже Западный округ?!
