— Как-то раз номад Айвери забрался слишком далеко на запад. Мы заметили богатое стадо роллфельдов и просто не могли его упустить. Как назло, дул сильный ветер, и мы буквально гнались за растениями целых два дня… — Дан расстелил на песке один из снимков, переделанный в карту. — Наконец, стадо наткнулось на вытянутый песчаный холм, протянувшийся с севера на юг и поросший наплами. Я хорошо запомнил ориентиры… На вершине холма было скальное образование, очень напоминавшее лежащую собаку. А теперь посмотри сюда… Видишь тень от скалы на холме?
— Напоминает собаку! — согласилась Пелла, глядя на тот край снимка, куда указывал палец Дана.
— Именно такой формы скала и была. А вот и сам холм! — палец прошёлся по краю карты сверху вниз. — Мы тогда, получается, до руин совсем чуть-чуть не добрались…
— Зачем тебе руины? — удивилась Пелла. — Ты же не археолог!
— Пелла, это Марчелика, — Дан внимательно посмотрел на девушку. — Центральные равнины… И прямо посреди Марчелики есть какие-то руины. Хотя вроде как люди ещё туда не добрались…
— Ой…
— Вот тебе и «ой»! — кивнул Дан. — Если есть руины, значит, когда-то здесь жили разумные существа. И, выходит, не так уж давно.
— И мы поедем к ним? — спросила Пелла.
— Ещё не знаю, — признался Дан. — В прошлый раз мы еле-еле отбились там от хаблов. А ведь тогда у нас в строю было больше пяти десятков касадоров… В любом случае, нам надо двигаться на север. В сторону золотой поймы Нигад-бех. Думаю, этот Нэш прячется где-то в верховьях правого рукава…
— Почему именно там? — поинтересовалась девушка.
— Оттуда удобно добираться до колоний и Аристократии, и Королевства. А это промышленно-развитый район. Много людей. Есть водная артерия. Всё это ему на руку. Конечно, в самих верховьях никакой промышленности нет…
— А почему он не мог спрятаться ближе к обитаемым землям? — спросила Пелла.
— Потому что посадку корабля очень сложно скрыть. Твой дед так и нашёл меня. Увидел пылающий метеорит и пошёл посмотреть, где он упал… — Дан вдруг поднял руку, призывая Пеллу помолчать, и девушка послушно замерла с открытым ртом.
Было тихо, и только воллы всхрапывали за матерчатой стенкой. Однако Дан потянулся к шляпе, надел её и медленно — в полуприседе, опираясь рукой о песок — подобрался к разрыву в ткани. Не удержавшись, Пелла потянулась за ним — ей стало жуть как интересно, что происходит…
Воллы начали встревожено всхрапывать. Выскользнув из палатки прямо под багрянец, Дан кинулся к своему животному, к седлу которого была приторочена винтовка, укрытая тканью — чтобы не перегревалась на солнце. Пелла выглянула наружу и почти сразу обнаружила причину беспокойства…
По раскалённому песку в сторону их лагеря шло странное животное. Бежево-красная кожа бугрилась мышцами, а на боках и голове тускло поблёскивали пластины костяных наростов. Широкая пасть была открыта, и из неё свешивался длинный синий язык.
— Не шевелись! — приказал Дан, поспешно загоняя патроны с синими и красными точками на гильзе в винтовку.
— Кто это? — выдохнула Пелла, замерев.
— Сандоклёр, — ответил Дан, вскидывая винтовку и напряжённо глядя на приближающегося хищника. — Тихо!..
Сам Дан никакой тишины не соблюдал. Что и понятно. Зверюга пришла не за людьми, которые её не особо интересовали. Она пришла за воллами, которые были её привычным рационом. Но, как показывает печальная практика, без воллов на центральных равнинах Марчелики делать нечего. Разве что сразу ложиться и помирать… Поэтому Дан поднялся на ноги и стал ритмично бить пяткой по земле.
Сандоклёр услышал… Он повёл в сторону касадора огромной башкой, втягивая ноздрями запах. А поскольку Дан немало времени проводил в седле, то запах воллов исходил и от него. Одобрительно рявкнув, зверюга кинулась к человеку. А Дан продолжал топать до тех пор, пока между ним и хищником не осталось всего ярдов тридцать…
К тому времени сандоклёр на бегу умудрился сжаться так, что броня теперь полностью прикрывала всю его переднюю половину. И вот уже Дан вскинул винтовку и выстрелил в первый раз…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пелла видела, как брызнула мелкими осколками броня рядом с глазом, но хищник и не подумал остановиться. Клацнул затвор, винтовка выплюнула пустую гильзу — и прозвучал второй выстрел.
На этот раз зверюга хотя бы сбилась с шага. Одни из костяных наростов — между носом и глазом — лишился нескольких фрагментов, но всё же, подлец такой, устоял… Дело завершил третий выстрел, вышибая сегмент брони, как ненужную чешуйку.
А четвёртый выстрел касадор сделал почти вплотную. Ровно в то же самое место. После чего отпрыгнул в сторону, пропуская тушу хищника, которая вспахивала песок огромной страшной мордой.
До воллов зверюге оставалось ещё несколько ярдов, но животные начали беспокойно реветь, нервно дёргая привязь. Кинувшись назад, Дан принялся их успокаивать. Конечно же, Пелла тоже решила помочь, но, как ей самой показалось, больше под ногами мешалась. В результате воллов сначала пришлось отвести подальше — и уже там снова привязывать.
Багрянец ещё не закончился, и Пелла с Даном вернулись под навес. Касадор стянул шляпу, посмотрел на Пеллу и, выгнув бровь, спросил:
— Ты почему свою шляпу не надела?
И в самом деле… Выскакивая из-под навеса, Пелла забыла перекинуть шляпу со спины на голову. Да так всё это время и оставалась без неё.
— Ты прямо как мама… — улыбнулась Пелла. — Почему без шарфа на улицу?
Дан покачал головой (тоже прямо как мама!) и предложил:
— Голову пощупай…
Пелла пощупала. Кожу под рукой немилосердно щипало…
— Что там? — спросила она с испугом.
— Солнечный ожог, — ответил Дан и принялся копаться в сумке. — Сейчас мазь найду, и ты смажешь свою будущую лысину.
— Что?! — девушка в ужасе уставилась на касадора. Губы у неё невольно задрожали, а на глаза навернулись непрошеные слёзы.
— Что слышала… — спокойно ответил Дан, а потом, наконец, выудил металлическую баночку и протянул её девушке. — Будешь забывать про шляпу, и всего через год обзаведёшься модной причёской!
— Какая же она модная? — возмутилась Пелла, успокаиваясь и принимая баночку с мазью.
— Модная-модная… — повторил Дан. — Каждый десятый на Марчелике носит… Никогда не забывай здесь про шляпу. Даже если тебя ведут на расстрел под открытым небом, всё равно надень шляпу!..
— Помру не лысая? — обиженная девушка принялась втирать мазь в кожу головы, отчего волосы быстро стали жирными и начали слипаться.
— Сохранишь волосы. На случай, если вдруг выживешь! — ответил Дан, и по его тону девушка поняла, что он не шутит.
Когда жизнь стоит меньше патрона, который её оборвёт, всегда есть шанс, что потенциальный убийца всё-таки пожалеет патрон, поступив с тобой по-христиански. Впрочем, шансы обычно невелики: если без револьвера или ружья людей в Марчелике встретить ещё можно, то без ножа — это вообще фантастика.
Ну и конечно же, вредный Дан отказался уходить, не сняв шкуру с хищника… Он объяснил это тем, что сандоклёры на окраинах центральных равнин — твари редкие, а броня у них очень крепкая. Первый выстрел бронебойной пули выдерживает, а значит, грех от таких чудесных материалов отказываться…
Вадсомад Старган, пустошь Пепо, 14 апреля 1936 года М.Х.
Мигель проснулся рано. Солнце едва-едва показалось самым краешком над горизонтом. Впрочем, света и без него было достаточно. Гробрудер всю вторую половину ночи сиял так ярко, что без фонаря можно было ходить. В фургоне стояла тишина, а занавеска рядом с кроватью Мэнолы была откинута. Сестры на месте не было…
Это было необычно, потому что Мэнола любила поспать до восхода. Избаловали её немного… Причём во всех смыслах. Раз она касадор, то к хозяйственным хлопотам её редко привлекали, да и поспать давали долго. При этом, касадоры её тоже работать не заставляли — всё-таки девушка… Ну и постоянное мужское внимание — право слово, и впрямь постоянное!..
Если честно, в последние месяцы Мигель пребывал в непреходящем ужасе: того и гляди, дрогнет девичье сердце, и согрешит сестра с кем-нибудь из его друзей…. И тогда станет у Мигеля на одного друга меньше, а на один труп на счету больше. Как и на один тяжкий грех на душе…
