Когда 44-тонная махина располагалась по отношению к сфере неподвижных звезд нужным для маневра образом и астронавты, используя приборы, убеждались в подходящем развороте мироздания, в дело вступало главное сопло посадочного модуля. И тогда начинали меняться векторы взаимоотношения с Луной и Землей. Было ли последним какое-нибудь дело до этого?
Глава 22
Обязательное мероприятие
Он не стал делать одной вещи. Там, за триста восемьдесят тысяч километров от него, кого-то это должно было сильно разозлить, возможно, сейчас кто-нибудь важный стучал кулаком по столу и требовал, требовал. Однако, когда он предложил… нет, не отменить, просто отложить мероприятие на потом… там, в далеком ЦУПе, кто-то наверняка в этот момент вздохнул с облегчением. Его инициатива являлась абсолютно логичной. Несмотря на удивительно точную посадку, дающую волшебную фору во времени, мало ли что могло пойти не так. Это ведь другая, пусть и мертвая планета. Поскольку все понимали, что этот сдвиг на потом мог вполне планово, точнее непланово, привести к полной отмене мероприятия, то никто из находящихся на линии связи начальников не решился дать прямое указание на отмену. Вероятно, на это был способен Королев, но теперь он уже не стоял у руля, а вновь назначенные, в общем-то тоже решительные и волевые люди, только в последние часы начали осознавать, как тонко скреплены между собой ниточки этой лунной авантюры. «Стоило ли? – размышляли они про себя. – Закончится ли все так же хорошо, как началось?» Кстати, Гагарин, не ведая об очередном инсульте Сергея Павловича, мог бы удивиться по поводу его нерешительности, если бы имелось время на досужие размышления. Впрочем, он мог вполне предположить, что и Генеральный конструктор хранит молчание, опасаясь реакции сверху. Короче, отменив мероприятие, Гагарин освободил от ноши решения многих и многих. А ведь он всего-навсего предложил перебросить на потом торжественное мероприятие по установке советского флага. Он решил сделать это после выполнения основной задачи.
Разумеется, такой ход шел вразрез с первоначальной, чисто первопроходческой целью экспедиции. Ну что же, вполне может быть, что только по этому поводу она бы никогда и не состоялась, а значит, в данном случае цель оправдывала многое. Правда, некоторую часть запланированного Гагарин все же сделал: он извлек из багажа и вынес на поверхность Луны флагшток и все его приложения. Он чистосердечно готовился произвести установку и фотографирование около развернутого знамени после того, как… Кроме того, флаг, как и все остальное, просто необходимо было выгрузить. Ведь «Кузнечик» требовалось освободить от груза, доставляемого в один конец.
Короче, Юрий Алексеевич Гагарин сел на Луну, произнеся дополнение к знаменитому «Поехали» и нарушив кристальную чистоту безжизненности нехоженого нутра кратера Лемонье. Он огляделся вокруг, любуясь Землей и недостижимыми звездами, и дважды проскакал вокруг разлапистой теперь капсулы, подпрыгивая почти на метр, ибо не смог сдержать внезапно проснувшегося юношеского порыва. Только после этого произвел разгрузку всего того, что прислала в качестве подарка, а может, в качестве бартера, своей сестрице Земля. И уже потом с чистой совестью и с новым баллоном кислорода двинулся в сторону возвышающихся на раскинувшейся вокруг равнине обнявших друг дружку луноходов.
Ах да, кроме баллона, он, естественно, прихватил все, что требовалось по спешно разработанной инструкции. То есть приборы и, разумеется, санки. Вот именно, санки. Это было единственное средство транспорта, которое удалось изобрести в ответ на срочную вводную.
Глава 23
Русское изобретение
Это было простое, чисто русское изобретение. Кроме того, его сотворили нахрапом, буквально за десять дней, вобравших в себя и разработку концепции, и выбор материала, и сборку, а также полевые испытания. Кстати, это было одно из немногих изобретений комплексной программы освоения космоса, которое можно напрямую пускать в народное хозяйство. Этого, как всегда, не случилось: маниакальная секретность, унаследованная от тяжелой годины сороковых, вставала поперек любого начинания в этом плане. В принципе, никто давно уже и не рыпался изображать Прометея, несущего людям огонь. Конструкторы-разработчики спокойно ковырялись в своих божественных чертогах, отгороженных от приземленного мира так же надежно, как некогда обитель богов-олимпийцев, и так же, как они, не особо интересовались насущными потребностями погрязшего в мелочной суете населения. И как древние боги, единственное, чем они хотели облагодетельствовать копошащихся в прочих сферах хозяйства людей, – это личными подвигами в плане штурма неизведанных глыб космической тверди, подвешенных в чудовищных высотах безвоздушных пространств.
Так вот в этот раз инженеры разработали лунные сани. Нет, они не были какой-то самодвижущейся повозкой, способной перевозить космонавтов, некой альтернативой американского электромобиля, который те собирались использовать в одной из ближайших экспедиций. Может быть, разработка такого космосимвола американского образа жизни и не представляла собой чего-то из ряда вон выходящего, но сделать такое за считаные дни… В общем, сани оказались в самый раз. С ними все было просто до ужаса. И поскольку, хоть собаки и вышли в космос ранее человека и даже гибнуть в экспедициях стали ранее людей, использовать их для упряжи представлялось на Луне проблематичным, то двигателем саней обязался служить сам космонавт-первопроходец. Правда, тащил он их не на подвязанной веревочке, а на специальной жесткой рукоятке. Понятно, что все части лунных санок изготавливались из легких металлов, включая титан. Кроме того, они элементарно складывались. Возможно, из-за примененных материалов их внедрение в народное хозяйство стало бы не слишком рентабельным, однако в первичной идее-проекте планировалось использовать пластики, это бы еще чуточку уменьшило вес, но… Мы ведь знаем, как сильно на инженеров влияли сроки исполнения. Это было соревнование с державой, уже побывавшей на естественном спутнике дважды. Призом являлась Аномалия, а ее ведь надо было хоть на чем-то транспортировать. До космического корабля, понятное дело.
А разве космонавт не смог бы в случае чего донести Аномалию вручную? Ведь сила тяжести на Луне гораздо меньше? Извините, но только его многослойный «прогулочный» скафандр весил, по земным меркам, девяносто килограммов, а система компенсации внутреннего давления приводила к тому, что простой сгиб колена или движение плечом приравнивались к усилию дровосека. Короче, санки просто необходимо было вклинить в оснащение посадочной кабины. Естественно, поскольку, несмотря на легкость материала, они все же что-то весили, а каждый лишний грамм, доставленный к Селене, вел к дополнительному расходу топлива, пришлось спешно выбросить из оснастки кое-что из запланированного загодя.
Вообще-то это оказалось не трудно, ведь программа цели первичной посадки претерпела коренные изменения.
Глава 24
Списанный керосин
И еще не осела поднятая посадочной ступенью пылевая взвесь. Не осела, несмотря на отсутствие опоры для парения – воздуха. Может, из-за малой силы тяжести взлетела чрезмерно высоко? Или выявились в ее кристалликах некие дипольно-магнитные составляющие, тут же вступившие во взаимодействие с радиацией Солнца, – кто знает, кто вникал? Так вот, не успела осесть пылевая вуаль от маленького лунотрясения, вызванного опорными лапами «Кузнечика», и радиосигнал-сообщение достиг родины помещенного внутри летчика-космонавта, как там, на далекой Земле, произошло событие, на первый взгляд не связанное прямым образом с совсекретным достижением «Зонда». В действительности, конечно, связанное, ибо, исходя из теории Эйнштейна, все причинно-следственные взаимодействия зависят от скорости передачи сообщений – 300 000 километров в секунду.
Так вот, измельченная миллиардолетней обработкой утюгом Солнца и молотками метеоритов пыль еще не улеглась взбитым одеялом, раскалившиеся дюзы «Кузнечика» еще не сравнялись температурой с окружающим царством бабушки Энтропии, а тут, в небольшом лесном домике на Земле, маленький изношенный насос внезапно остановился, разбухли мизерные кровяные трубопроводы, дернулись судорогой одряхлевшие мышцы. Силовой, маскированный мясом, костяной каркас скрючился в большом, совсем не удобном теперь кресле, и разношенный тапочек бесшумно рухнул на ковровую равнину. И тогда помещенная в соседней комнате аппаратура пискнула, пробуждая дремлющую после очередной бессонной ночи медсестру. И она, хватая чемоданчик, ринулась сквозь двери, на ходу извлекая прокипяченный загодя шприц. И возопила во внешнее пространство подозрительно большая для домика лесничего, разноплеменная антенная гроздь на крыше. И в расположенном в ста километрах городке под названием Звездный уже раскручивал широченный пропеллер дежурный вертолет, ожидая, пока непривычная, но готовая к полетам реанимационная команда займет положенные инструкцией места.
