Рамер Девятый шевельнул бровью, переваривая это сенсационное заявление. Качнулся вперед. Чуть-чуть, едва заметно.
Алета отпрянула и оперлась ладонями о стену… нет, одной рукой о стену, а второй — о дверь. И дверь, скрипнув, подалась назад.
— Простите…
— Простите…
Два голоса прозвучали в унисон.
Рамер торопливо шагнул назад, Алета перевела дух. Что это только что было? Она, серьезно, сомлела от странных прикосновений нечеловеческого, даже, пожалуй, нереального существа? Существа, которое могло ее… съесть?
— Но ведь не съело же! — встрял внутренний голос.
— Потому что сытое, — отозвалась вторая, благоразумная половина.
Рамер коснулся колокольчика. Появился секретарь.
— Устройте баронессу Шайро-Туан так, чтобы она ни в чем не нуждалась, — сухо распорядился повелитель, — девушка прибыла сюда без багажа. Позаботьтесь, чтобы ей доставили все, что нужно.
— Вы бесконечно добры, ваше императорское величество, — опомнилась Алета и, сообразив, что аудиенция закончена, присела в реверансе.
Ноги ее все еще подрагивали и реверанс получился не таким глубоким, как нужно. Секретарь это, конечно, отметил и неодобрительно поджал губы, но Рамер Девятый качнул головой, налагая запрет на любые разговоры на эту тему.
Золотоволосая баронесса покинула кабинет. Дверь плотно закрылась.
Рамер Девятый присел на стол, задумчиво глядя в одну точку. Сказать, что он был изумлен или шокирован, не сказать ничего. Он был потрясен до сердцевины сознания, где бы та ни находилась в этой ипостаси.
Женщин, готовых разделить постель с Его Величеством всегда было предостаточно, даже в те времена, когда он был только старшим принцем. Находились среди них и те, кто знал о втором облике императора.
Но, по умолчанию, об этом старались не говорить, словно о какой-то постыдной тайне. И ни разу, ни одна из дам, которых он на время приближал к себе, не была так безрассудна, чтобы попросить его показаться.
А когда он делал это сам… По правде сказать, это и было всего два раза, и кончилось плохо. Дурочка Констанса, дочь мажордома, попыталась выкинуться в окно, а когда Рамер все же успел и перехватил ее, свалилась в глубокий обморок.
В тот же вечер она сбежала из дворца в храм Святых Древних и приняла обеты младшей жрицы.
Второй раз был веселее — шпионка сопредельного Фиоля, увидев Рамера во втором облике, попыталась запустить в него огненным заклинанием. Хорошо, что он все равно собирался ее казнить.
И ни разу, даже во сне, император не мог представить, что найдется женщина, которой прикосновения Змея будут… приятны.
Это было как удар молнии! Рамер сидел на столе, перебирая какие-то, без сомнения, важные бумаги, но видел перед собой только зеленые, "бутылочные" глаза и слышал тихое, изумленное: " вы удивительный мужчина".
— К демонам Бездны политику, — произнес Рамер Девятый, — я сам на ней женюсь.
Гулкое эхо императорского кабинета так изумилось, что не решилось повторить эту ересь.
Глава 8 ЭЛЬС
Всю следующую неделю Аверсум наслаждался спокойствием и миром, не представляя, как ему повезло.
О том, что это — затишье перед бурей, догадывались только несколько человек из ближайшего окружения императора. А точно знали еще меньше.
Поэтому Большой Летний Бал был объявлен в свой черед. Дамы и господа, получившие приглашения, не были разочарованы: им не пришлось прятать обратно в сундуки наряды, которые начали шить еще в прошлом году.
Чтобы избежать столпотворения экипажей, мажордом распорядился открыть все четыре подъезда к резиденции — и все равно, карет было много.
В сгущающихся сумерках Альсора расцвела тысячами огней — так, традиционно, придворные маги подсвечивали главный вход, возле которого река делала красивую петлю — пуская по ней магические светлячки.
Баронесса Шайро-Туан приехала на бал одной из первых. Не важно, насколько ты богата, но если титул невысок, изволь быть у ворот уже к пятой клепсидре, иначе после кто-то из более титулованных вельмож сочтет себя оскорбленным…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не то, чтобы Алета так уж боялась дуэли — напугать кайорскую барышню дракой было еще труднее, чем ежика обнаженным афедроном. Просто драться в такой вечер не тянуло. А тянуло танцевать, блистать, кружить головы.
Его величество был так добр, что предоставил Алете портниху из тех, что одевала высшую знать. Та приехала в личной карете (без герба, но с посеребренными спицами), недовольная всем вообще, и всем остальным тоже и держалась так, словно ее позвали к посудомойке.
Раз пять намекнула, что только Личная Воля Его Императорского Величества заставила ее отказать графине Н. и перенести заказ герцогини Д., чтобы одеть на бал какую-то баронессу из южной провинции.
Кротостью нрава Алета не отличалась никогда, хотя из уважения к императору, терпела достаточно долго. Примерно, одну короткую клепсидру. А потом холодно велела портнихе выйти и зайти снова, но уже как подобает даме из низкого сословия, когда ее приглашает дворянка, а заказ заранее оплачен.
Невоспитанная и неумная женщина сначала распыхтелась и выскочила во двор, громко вопя, что ей нужна карета, дабы ехать назад, а эта… выскочка пускай хоть в занавеску заматывается и так едет на бал…
Но оказалось, что неприметные ребята в сером уже распорядились распрячь лошадей и поставить их в стойла, а карету закатить в сарай, так что ждать портнихе, минимум… долго. Потому что Резиденция Императора — это не модное ателье, тут у всех дел хватает и очередь до ее прихотей дойдет не скоро. Если дойдет вообще.
После того, как трое или пятеро человек основательно потоптались по ее гордости, дама немного остыла и решила вернуться и снисходительно заметить, что ладно, так и быть, она уж потратит немного своего бесценного времени, все равно из-за местного тупого быдла оно пропадает…
Но личный слуга Алеты обломал ее, заявив, что госпожа изволит принимать ванну и портниху примет, в лучшем случае, через две короткие клепсидры, а в худшем…
Словом, когда тетка входила в покои Алеты во второй раз, она была уже не в пример спокойнее и тактичнее. И даже поинтересовалась пожеланиями заказчицы. Впрочем, на ее лице было крупными буквами прописано, где она видела эти пожелания.
Баронесса все это прекрасно видела. Девушка была наивна, но совсем не глупа и в вопросах Статуса разбиралась неплохо. Да, здесь не Кайора, где она наследница и первая дама и ей не купить себе уважение золотом, вырученным от продажи анеботума. Просто потому, что ее права пока птичьи.
Все, что у нее есть, скромный титул баронессы, да горсть золотых монет, которыми снабдил ее Волк по приказу Эшери. А приглашение на бал есть, и манкировать им нельзя. Да и, будем искренни, совершенно не хотелось.
После всего пережитого, Алете хотелось праздника.
Что ж… Чем сложнее задача, тем достойней победа.
— Полагаю, местные фасоны платьев для дебютанток вам известны, — холодно сказала баронесса, глядя на портниху… нет, не с презрением, с этим тетка не раз сталкивалась, особенно в начале карьеры, а с научным интересом, как на редкий экземпляр чего-то ползающего, довольно противного но, несомненно, полезного. — В качестве компаньонки на бал меня должна сопровождать маркиза Леспер. Фасон и цвет ее наряда вам тоже должны быть хорошо знакомы.
— Еще бы, я сама его шила, — хмыкнула портниха.
— Тем более, — ни словом, ни взглядом Алета не дала понять, насколько неуместно перебивать госпожу, когда она изволит раздавать указания прислуге. Она просто… не услышала замечания, которое, по ее мнению, и не должно было прозвучать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ах, если бы не распрягли лошадей… Но все сложилось так, как сложилось — и портниха, скрепя сердце, принялась за очередной шедевр.
Туалет, кстати, получился вполне великолепным и очень шел баронессе. Увы, склочная тетка была и в самом деле отличной мастерицей и сшить плохое платье не сумела бы и под виселицей.
