Этим жестом десятки тысяч индейцев были осуждены на мучительную гибель, сотни тысяч людей вместе с потомством - на рабство; за одно мгновение неведомая дальняя страна была отдана на разграбление алчной банде конкистадоров. Император знал, что лучшие куски растерзанной империи инков достанутся ему, волки перегрызутся между собой лишь из-за оставшихся клочьев.
Карл кивнул, но шестерни государственной машины крутились медленно. Приходилось смазывать их тут и там, обещать долю в добыче тому и другому. Контракт составлялся ровно один год. Наконец все было готово. В договоре император поручал Франсиско Писарро открыть и завоевать Перуанскую империю, назначал его наместником и верховным судьей империи, военачальником находящихся там сил в ранге, примерно соответствующем нынешнему рангу генерал-полковника. По контракту Писарро полагалась внушительная сумма годового жалованья, однако из него он должен был оплачивать своих чиновников и телохранителей. В целом можно сказать, что деловой контракт между авантюристом и императором обеспечивал Писарро компетенцию вице-короля страны инков.
Для двух своих компаньонов Писарро удалось добиться гораздо меньшего. Альмагро по условиям контракта получал должность коменданта крепости портового города Тумбеса, дворянский титул и годовое жалованье в размере двух пятых жалованья Писарро. Его преосвященству де Луке пришлось довольствоваться всего лишь звучными титулами: он стал епископом Тумбеса и "покровителем перуанских индейцев". Правда, годовое содержание назначалось и ему, но по сравнению с жалованьем Писарро оно было ничтожным.
Само собой разумеется, что жалованье нужно было пополнять за счет будущей добычи.
Главаря предстоящей пиратской авантюры посвятили в рыцари аристократического религиозного ордена святого Якова в Компостеле, чтобы он мог командовать своей армией во всем великолепии орденского плаща с вышитым золотым крестом. В контракте оговаривалось также, что Писарро обязуется взять с собой в поход определенное число священников, которые позаботятся о духовном спасении коренных жителей страны.
Писарро обязался в течение полугода после своего возвращения из Испании отправиться в поход из порта Панамы с отрядом не менее двухсот пятидесяти завербованных наемников.
Самый важный пункт договора состоял в следующем: в течение некоторого времени десятую часть благородных металлов, добываемых в перуанских рудниках, а также пятую часть золота, серебра и прочих ценностей, добытых "посредством меновой торговли или насилия", нужно доставлять в Европу, в императорскую сокровищницу.
1. Сцена сражения. Перуанский рисунок
2. Перуанская глиняная посуда
3. Перуанские глиняные сосуды с горлышком-трубкой
4. Перуанские ткачихи и горшечники
Диего де Альмагро неприлично ругается
Узнав о предательстве компаньона, Диэго де Альмагро бесновался так, что стены сотрясались. Дело в том, что перед отплытием в Испанию Писарро обещал добиться для него ранга генерал-полковника. Бартоло-мео Руис, навигационный эксперт пиратского флота, ожидал, в свою очередь, должности верховного судьи, а получил лишь звучный и никчемный титул "главного лоцмана южных морей". Оба в страшном возмущении покинули главаря, который захватил себе все и за их спиной заключил выгодную только для себя сделку.
Лишь благодаря уму и дипломатическому такту де Луке распавшийся было союз кое-как восстановился, однако прежнего согласия, основанного на разбойничьей чести, между eгo участниками уже не было. Источником постоянных недоразумений явилось и то, что Писарро привез с собой из Испании целую кучу родственников, троих братьев и других родичей, которые возомнили себя членами "вице-королевской династии" и вели себя надменно. Этого Альмагро, простой старый бандит, никак не мог вынести.
Организация экспедиции шла с трудом. Панамские испанцы еще хорошо помнили первые две авантюры Писарро, свои лишения и страдания в связи с ними. Они знали, что скрепляющая договор императорская печать не спасет их ни от голода, ни от эпидемий, ни от оружия перуанцев.
Наконец с большим трудом удалось завербовать сто девяносто наемников, в том числе двадцать семь всадников. В первые дни января 1531 года с этим отрядом на трех маленьких кораблях и пустился Писарро в свое третье перуанское путешествие. Ничтожность отряда не соответствовала даже скромным рамкам императорского договора, и ни один здравомыслящий человек не мог поверить, что горстка воинов может покорить огромную империю. Писарро оставил в Панаме своим заместителем Альмагро, с тем чтобы тот как можно скорее навербовал еще людей и поспешил вослед экспедиции на подкрепление.
Экспедиция хотела высадиться в Тумбесе, однако корабли отнесло бурей, и им пришлось пристать гораздо севернее. Последовал долгий и утомительный переход. Первым на пути отряда оказался город Коаке, на который он без раздумий напал и разграбил его. Пополнение продовольствия пришлось очень кстати, так как съестные припасы подходили к концу. Захваченное золото, серебро и другие ценности Писарро велел тут же погрузить на корабль (корабли следовали за отрядом вдоль берега), никто не смог припрятать ни крохи. Сокровища главарь отослал в Панаму в надежде на то, что добыча поможет вербовке добровольцев.
Наконец первая цель пути, порт Тумбес, была достигнута. На месте укрепления, построенного здесь во время первого похода, испанцы нашли одни развалины, гарнизон уже давно уничтожили перуанцы. В складках лохмотьев, прикрывавших останки одного из защитников крепости, нашли записку с несколькими торопливыми строками: "Знай, ступивший на эту землю: ты найдешь здесь больше золота и серебра, чем железа в нашей родной Испании..."
В Перу
На островке, расположенном неподалеку от берега, отряд остановился на продолжительный отдых. Воины решили подождать более благоприятного времени года для начала решающего выступления.
Когда кончился сезон бурь и дождей, Франсиско Писарро решил: пора.
Опять бесконечные переходы. По крутым горным тропинкам, по перекинутым через пропасти мостам ползла стальная змея - отряд закованных в панцири испанцев, нацелившихся на сердце империи инков.
Воины с недоверием осматривались: нигде никаких следов сопротивления. Нигде никаких гарнизонов: горные укрепления пусты, дороги исправны, не загромождены преградами; висячие мосты не разорваны, каменные мосты не разрушены. А ведь приближение испанцев не могло оставаться в тайне: днем и ночью с дальних горных вершин доносился глухой прерывистый бой сигнальных барабанов, вспыхивали сигнальные огни... Все это говорит о них... Донесения о их приближении несутся к правителю империи...
Почему же им позволяют беспрепятственно войти в страну?
1. Голова ягуара. Перуанская скульптура. Глиняное изваяние, покрытое красной и желтой глазурью
2. Роспись парадного плаща инков; бог-ягуар с головой жертвы в руке
Пример Кортеса
Опытные, закаленные в бесчисленных авантюрах конкистадоры в какой-то мере уже были знакомы с логикой жителей континента. Быть может, это ловушка: маленький отряд хотят заманить в глубь страны и там уничтожить. Но это наименее вероятное решение загадки, ибо индейцы уже усвоили: опасно навлекать на себя месть белого человека. Если расправиться с крохотным отрядом, на смену ему может прийти гораздо более сильная карательная экспедиция. Скорее всего, император инков задумал нечто подобное тому, что пытался проделать Монтесума с Кортесом: запугать испанцев, показать им мощь своей страны, могущество армии и отбить у них охоту к завоеваниям.
Писарро молчаливо ехал верхом во главе отряда, погруженный в раздумье: Кортеса ведь не сумели запугать ...
На краю огромного плато перед отрядом внезапно появилось посольство с приглашением властителя империи инков: пусть белые чужеземцы будут его гостями в городе Кахамарка.
Франсиско Писарро кивнул: он принимает приглашение. И снова в памяти ожил пример Кортеса: он захватил Монтесуму в плен в самой резиденции правителя ...
К городу отряд шел под пронизывающим ледяным ноябрьским ветром. Путь лежал через огромный военный лагерь. Правитель сосредоточил здесь неслыханное количество войск: по подсчетам испанцев, в лагере было собрано тридцать пять-сорок тысяч воинов. Нетрудно представить, какие чувства обуревали отряд из ста девяноста наемников, когда он продвигался к городу между сплошными стенами вооруженных воинов империи.
