Начальные шаги молодого императора, в частности его замечания в адрес земских и дворянских собраний в январской речи 1895 г., показали следование курсу усопшего отца в неуклонной охране самодержавия. Предлагаемые преобразования российской жизни обычно вызывали у него отклик: «Даст Бог, постепенно так и сделаем». Различные уступки делались в безвыходных ситуациях и под давлением других лиц, что влекло по прошествии кризиса стремление минимизировать начатые преобразования и отдалить тех, под влиянием которых они проводились. В проводимой царем политике и принимаемых решениях не чувствовался опыт пребывания у власти. Несоответствие личности правителя огромной страны масштабам и сложности стоящих перед ним проблем, необходимость следовать воле более сильных людей развивали у Николая II недоверие, скрытность, хитрость и упрямство. Это часто затрудняло выработку и реализацию политических мер, деятельность органов верховного управления. Отмеченные черты Николая II объективно предопределили большую роль его окружения. В начале царствования особым влиянием пользовались мать Мария Федоровна и дяди императора, великие князья Владимир, Алексей и Сергей Александровичи, занимавшие важные государственные посты. С начала 1900-х гг. постепенно усиливает свое воздействие на Николая II его жена — императрица Александра Федоровна. Венчание царя с гессенской принцессой Алисой, внучкой английской королевы Виктории, состоялось сразу после кончины Александра III. И современники, и исследователи отмечают властность императрицы, склонность к мистицизму, религиозную экзальтированность и полное неведение русской жизни. Долгое ожидание наследника, его врожденная тяжелая болезнь (гемофилия) способствовали развитию у Александры Федоровны истерии.
На рубеже XIX–XX вв. как высшее законосовещательное учреждение действовал назначаемый императором Государственный совет, рассматривавший новые законы или законодательные предположения своих членов. По-прежнему оставался в бездействии Совет министров, падала роль Комитета министров, но резко возросло при отсутствии ответственного правительства влияние отдельных министров, прежде всего внутренних дел и финансов. В течение всего царствования сохранялась практика учреждения временных Особых совещаний, комиссий и комитетов, которые были эффективным каналом воздействия на монарха клана высших сановников. Вплоть до 1905 г. в выработке внутриполитического курса была необычайно велика роль обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева. Внушая императору архаичные представления о характере самодержавной власти в России, он стал главным идеологом реакционно-консервативного внутриполитического курса. В царствование Николая II резкое возрастание роли высших сановников происходило в силу несоразмерности масштабов личности императора и его министров, обладавших широтой государственного кругозора, более четким пониманием современных задач государственной политики. Такие министры, как С. Ю. Витте, И. Н. Дурново, В. К. Плеве, П. А. Столыпин, были крупными администраторами, отличались организаторскими способностями. В окружении Николая II не раз появлялись лица, не принадлежавшие к императорской семье или сановной элите, но сыгравшие заметную роль при принятии отдельных решений внутренней и внешней политики (князь В. П. Мещерский, ротмистр А. М. Безобразов, жандармский полковник С. В. Зубатов и др.). Постоянно около императорской четы находились весьма экзальтированные представители из числа официальных служителей православной церкви и лица, поведение которых не укладывалось в традиционные нормы ортодоксальной религии.
§ 1. Проблемы торгово-промышленной политики правительства. Рабочий вопрос
Проведение внутриполитического курса в России на рубеже XIX–XX вв. осложнялось существованием неразрешимого противоречия: с одной стороны — феодальная самодержавная монархия, стремившаяся всеми силами сохранить свое господство, с другой — изменившиеся экономический базис и социальная структура российского общества, требовавшие последовательных и радикальных социально-экономических преобразований. Основной целью экономической политики царизма в этот период являлось укрепление материальных основ власти, обеспечение прочности ее социальной базы, а также создание всеобщих условий производства, что всегда было характерно для российского государства как общества с низким уровнем прибавочного продукта. В выборе основного звена экономической политики правительства сказалось влияние взглядов целой плеяды руководителей Министерства финансов второй половины XIX в. (М. X. Рейтерн, Н. X. Бунге, И. А. Вышнеградский), считавших расширение сферы промышленного труда важным фактором подъема благосостояния России. Эти позиции разделял и новый министр финансов Сергей Юльевич Витте, утвержденный в должности в январе 1893 г. Своим ближайшим помощником Витте избрал В. И. Ковалевского, которого современники называли «министром по делам промышленности и торговли». Суть своих экономических воззрений он выразил так: «Только равновесие сельскохозяйственной и промышленной деятельности народа является залогом мощи и независимости государства. Страны, исключительно земледельческие, в конечном своем результате обречены на бедность и политическое бессилие».
В программе преобразования руководства торгово-промышленным развитием страны, подготовленной к октябрю 1893 г., отмечалось, что промышленность заняла такое место в народном хозяйстве, когда ее судьба неразрывно связана с экономикой страны в целом, и правительству следует с этим считаться. Программа провозглашала широкое развитие всех отраслей российской перерабатывающей промышленности для обеспечения конкурентоспособности ее продукции за пределами страны. В ней отмечались различия в историческом развитии промышленности в России и Западной Европе и признавалась трудность задач русских предпринимателей, задумывающих новое дело, большей частью непосильных для отдельных лиц. Исходя из этого, государству предлагалось оказывать промышленникам через органы Министерства финансов материальную и нравственную помощь. Однако результативность принятых мер, по признанию Витте, оказалась не столь эффективна, как ожидалось.
Денежная реформа Витте, начатая еще по инициативе Вышнеградского, осуществлялась с большой осторожностью и постепенно. В итоге сложившийся курс рубля на уровне 66,5 коп. золотом считался обеспеченным от колебаний. Это дало возможность весной 1896 г. представить на рассмотрение Комитета финансов и Госсовета законопроект о введении в Российской империи золотого обращения. Однако обсуждение вопроса вызвало острые дискуссии. Настаивая на скорейшем принятии решения, Витте учитывал благоприятную конъюнктуру промышленного подъема, что позволяло не опасаться ухода значительной части российского золота за границу. Поскольку обсуждение в Государственном совете затягивалось, Витте убедил Николая II рассмотреть вопрос в расширенном заседании Комитета министров. Его решение было утверждено царским указом в феврале 1897 г. Хотя закон понизил содержание рубля на 1/3, но скрытый характер этой меры позволил провести реформу сравнительно безболезненно, не вызвав особого изменения торговых цен.
Программой 1893 г. намечалось последовательное проведение таможенного покровительства, что осложнялось зависимостью российской индустрии в целом от ввоза иностранного оборудования, а многих ее отраслей и производств от импорта сырья. В силу этого, несмотря на протекционистский тариф 1891 г., импорт оставался весьма значительным и даже увеличился. Таможенная политика Витте не отвечала интересам дворянства и части промышленников, но нападки на нее удавалось сдерживать благодаря очевидной экономической необходимости такой меры и удачно организованной финансовым ведомством агитации в ее пользу.
Одним из следствий политики протекционизма стал усиленный прилив в страну иностранного капитала — льготные условия для промышленной деятельности были привлекательными не только для русских предпринимателей. После введения золотого обращения иностранные инвестиции в промышленность России возросли, что вызвало нападки в националистически настроенной прессе и кругах отечественных предпринимателей. Критика усилившегося влияния иностранного капитала связывалась с недостатками протекционистской политики, которая оказалась не так эффективна, как предполагалось, в реализации своей основной цели — создания развитой национальной индустрии. Витте настаивал на недопустимости стеснять приток капиталов и деятельность иностранных предпринимателей. Высочайшее повеление от 19 марта, заявленное по итогам обсуждения в Особом совещании министров, свидетельствовало об одобрении монархом общей линии торгово-промышленной политики Витте. Введенный в 1903 г. таможенный тариф с более повышенными ставками служил выгодным основанием для предстоящего перезаключения торговых договоров с рядом европейских стран.
