В загранаппарат сообщается, что от одного из источников в окружении Беседовского поступили сведения о том, что Лаго после возвращения в Париж якобы пропагандирует террор как средство борьбы с большевиками. Если это так, надо немедленно запретить ему это занятие. У него есть указание выполнять лишь первую часть задания Беседовского — Бурцева, то есть подбирать явки. Этим и надо ограничиться.
Из бесед с Лаго выяснилось, что такая интерпретация его высказываний была слишком вольной. Указания приняты им к исполнению.
Через некоторое время поступило еще одно сообщение. В нем говорилось, что Беседовский очень доволен поездкой Лаго. Он считает, что «путешествие было вне подозрений ОГПУ», но повторение этого опыта, по-ви-димому, исключается, потому что скрыть эту поездку теперь уже невозможно. «Надо понимать, — заметил Беседовский, — что она нужна была прежде всего как реклама перед меценатами, чтобы получить денежную поддержку».
Источник ИНО доносил, что «кристаллизовались и конкретные материальные прикидки». Речь теперь идет не о мифических суммах, с помощью которых можно было бы взорвать весь Кремль. Теперь предполагаемое финансирование операции сводится к относительно скромной цифре, а цель — к устранению одного Сталина. Планируется заложить взрывное устройство в туалете того этажа здания, где находится кабинет вождя. Чертежи помещения якобы хранятся в сейфе Беседовского в его квартире на авеню Марсо, 55, где помещается и редакция «Борьбы», если они не изъяты оттуда из-за опасения налета ГПУ, возможно уже вошедшего в связь с консьержем дома, где живет господин Беседовский.
Другой источник сообщил, что присутствовал на застолье в одном из ресторанов в районе площади Бастилии, на котором были Беседовский, Боговут, Махно2 и еще несколько человек, завсегдатаев редакции «Борьбы». Баламутили до ночи, ели лангусты и много выпили, языки развязались.
Махно нападал на Беседовского за его связь, по его мнению, с чуждыми организации лицами. Он имеет в виду и реакционера Бурцева, и весьма подозрительного Лаго-Колпакова. Он, Махно, считает, что Беседовский не ведет активной борьбы со сталинской диктатурой и отталкивает от себя истинных революционеров, способных в случае необходимости на самопожертвование, к каковым, очевидно, Махно причислял и себя.
Беседовский, однако, защищал Лаго, говорил, что своей нелегальной поездкой в Москву он сделал много полезного для организации. Махно настаивал на своем. Разгорячившись и вспомнив, вероятно, прошлые свои дела, он заявил, что Лаго вообще надо убрать, заманить с помощью его хлопцев в Венсенский лес и ликвидировать так, чтобы и следов не осталось. Его успокаивали.
Всю эту информацию приходилось учитывать и продолжать вести линию на еще более прочное вживание Лаго в эмигрантскую среду.
Служанку зовут Марией
Гибсон не ошибался, когда в разговоре с Лаго сетовал на то, что в Риге Богомолец оказался под плотным наблюдением советской разведки. Активная деятельность Богомольца вызывала определенное беспокойство. Записка ИНО от 25 августа 1931 года о его попытках развертывания широкой агентурной работы против СССР с территории прибалтийских стран была адресована Ягоде, Прокофьеву, другим руководителям ОГПУ. Последовали соответствующие распоряжения контрразведывательным службам.
В материале о Богомольце, подготовленном загранап-паратом, указывалось, что Богомолец вместе с супругой поселился на Аусекла, 7, телефон 30-4-17. В Риге частенько отсутствует, выезжая в Варшаву и Берлин, иногда один, иногда вместе с женой. У него возникли какие-то недоразумения с домовладельцем. Богомолец был вынужден покинуть прежнюю квартиру и переехать на новую в доме по улице Резницка. По первому адресу Богомолец был прописан как англичанин, теперь же значится приехавшим из Румынии, имеет румынский заграничный паспорт № 920596, выданный в Бухаресте. В качестве прислуги в семье работает девушка по имени Мария Бейдере, которая смотрит за квартирой и во время отсутствия хозяев. Дома у Богомольца находится сейф, доставленный туда из английской миссии.
Сейф, как известно, просто так в частную квартиру, да еще из посольства, не привозят. Возможно, конечно, что там будут храниться деньги хозяина или бриллианты его жены. Но логичнее предположить иное. В нем со временем могут оказаться интересные документы и свидетельства.
Над этим надо подумать. Центр дает указание поплотнее заняться румынскоподданным с британским паспортом.
Богомолец собирался вечерним поездом опять выехать в Варшаву, чтобы обсудить некоторые вопросы с польскими коллегами. Решил захватить с собой непритязательные, но приятные сувениры: керамические с сургучной печатью бутылочки с рижским бальзамом. Домой с покупками пошел пешком, размышляя о своих делах и о том, что в этом городе он чувствует себя менее уверенно, чем в Бухаресте. Наверное, просто привычка, скоро пройдет.
Вообще-то он однажды был в Риге, это было перед Первой мировой войной. Тогда ему, студенту, бросились в глаза довольно многочисленные мундиры русских офицеров на улицах города, и еще произвели большое впечатление открытые, казавшиеся чрезвычайно красивыми экипажи «руссо-балт». Автомобили были тогда редкостью в российской провинции. Да, в те времена это была Лифляндская губерния империи.
Теперь ему предстояло вести разведывательную работу против страны, которая была его родиной. Он четко видел плюсы и минусы обстановки в Риге. Близость к политическим центрам — Москве и Ленинграду — это преимущество. Приемлемые условия для организации связи со своими людьми на советской территории — это также неплохо. Возможность договариваться с местными службами, когда в этом будет необходимость, тоже нужно записать как положительный момент.
Все время, однако, надо думать о том, что, как и во многих других местах, где иностранные разведки использовали эмиграцию, здесь их деятельность наверняка весьма основательно «просвечивается» ОГПУ. Но выбор сделан не им, а английской разведкой. Ему надлежит исполнять, и по возможности как можно лучше, это поручение. Сможет ли он решить поставленные задачи, удастся ли избежать неприятностей, по крайней мере больших? Интеллидженс сервис нужна секретная информация об СССР, и Богомолец должен был обеспечить ее поступление.
Он подошел к Домскому собору, к которому обычно приезжающие в Ригу ходят так же, как к Бранденбургским воротам в Берлине или на Злату уличку в Праге. О табличке, которой надлежало бы быть у главной туристской достопримечательности города, власти почему-то не позаботились, но ему уже рассказали, что церковь построена немецким мастером в XIII веке. От нее, как показалось Богомольцу, веяло удивительной стабильностью, а именно ее-то ему и не хватало. Ведь до Прибалтики он побывал в Стамбуле, Софии, Бухаресте. Ясно было одно: начинать работу нужно быстро и до предела конспиративно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
