Вот загадка: ведь рюкзак-то весь день был у меня на спине?
Может, змея упала с дерева и случайно угодила в мешок?
Здешние змеи иногда заползают на деревья и нередко падают оттуда, шлёпаясь о землю.
Но ведь рюкзак мой был завязан!
И вдруг я вспомнил, как странно шевелилась и изгибалась шея убитой мною цапли!..
Так вот оно что! Цапля поймала змею, проглотила её, да не совсем — я ей помешал. В рюкзаке змея выползла из цаплиного горла и уютно пригрелась на моей разгорячённой спине.
Я часто видел, как цапли ловят змей на рисовых полях. Схватив змею за хвост, цапля вскидывает шею, взмахивает змеёй, как кнутом, и, широко разинув клюв, отправляет её в глотку. Но, как только цапля опустит голову за новой добычей, змея выскальзывает у неё из клюва. Цапля опять хватает её за хвост, глотает — и всё начинается сначала. Старые цапли хитрей: они сперва оглушают змею ударами клюва и уже тогда глотают.
Убитая мной цапля была совсем молодая и, значит, ещё не научилась убивать змей, прежде чем их съесть. И не научилась бояться человека. Ей не пришлось поумнеть.
Зато я стал немножко опытнее и осторожнее.
КРАЕШКОМ ГЛАЗА
На охоте работает всё: глаза, уши и даже нос. Самое главное, самое желанное, самое нужное и необходимое на охоте — это взлёт или крик птицы, появление зверя. Всё остальное для охотника — в тумане. Оно мимолётно. Слышишь его вполуха, видишь краешком глаза.
Ветер ли в голых сучьях свистнет по-особому — шепнёт на ухо тоскливое; расцвеченные ли осенью листья необыкновенным сочетанием своим покажут вдруг что-то весёлое и радостное, донесётся ли откуда памятный запах, — ты дрогнешь и помедлишь…
Но это только миг. И опять вперёд, мимо всего этого: ухо ищет шорох дичи, глаза ищут дичь. И только в памяти, на самой дальней-дальней полочке, что-то отложится и там останется.
Вот об этом, услышанном на охоте вполуха и увиденном самым краешком глаза, и будет рассказ.
Капли солнца
Бекас взлетел, завилял и взвился вверх — прямо к солнцу. Ружьё взлетело к плечу — выстрел, но стремительный чёрный комочек мчит вверх, всё вверх; с тонких мокрых ножек его, сверкнув, соскользнули две тяжёлые капли солнца…
Главное для охотника — дичь. Слава охотника в полном ягдташе. И почёт ему за удачу. Но радость охотника в другом. Сколько убил я бекасов, сколько их съел — и не помню. А вот того бекаса, не убитого и не съеденного, да ещё и промахнулся по которому позорно, — запомнил. Да и как запомнил! А ведь только краешком глаза, только на один миг увидел, как упали на взлёте, сверкнув, с его тонких мокрых ножек две золотые капли!
Сверкнули на миг, а на всю жизнь остались.
Волшебная полочка
— Я — ПОВЕЛИТЕЛЬ ПТИЦ!
Захочу — и птицы сами прилетят ко мне.
Захочу — прилетят голуби и воробьи. Захочу — синицы. Захочу — явятся гости севера — снегири и свиристели.
Нет, я не волшебник. Я не шепчу таинственных заклинаний. И у меня нет волшебной палочки. Но зато у меня есть волшебная полочка.
На вид полочка совсем проста: простая фанерка с простыми деревянными бортиками. Но в полочке волшебная сила!
Так и быть, я открою свой секрет. И к вам, стоит вам только захотеть, станут прилетать дикие птицы. Для этого надо на простую полочку насыпать простой крупы и простых хлебных крошек. Потом полочку нужно выставить за окно. И полочка сразу станет волшебной! На неё сразу же прилетят голуби и воробьи.
А если вы живёте у парка или в деревне, укрепите на полочке кусочек сала — к вам прилетят синицы!
Положите на полочку кисти рябины — прилетят снегири и свиристели.
Сделайте себе ВОЛШЕБНУЮ ПОЛОЧКУ.
Каждый день станут прилетать к вам разные птицы.
Вы станете ДОБРЫМ ПОВЕЛИТЕЛЕМ ПТИЦ!
Белые фигурки
Всю ночь таинственно перешёптывались деревья: что-то творилось в лесу. Утром стало видно: в лес пришла зима. Под холодными лесными сводами, покорно склонив головы, застыли скорбные белые фигурки.
Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные, невиданные существа. Они расселись по пням и сучкам, взобрались на ёлки и сосны — странные молчаливые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие…
Вот вылез из сугроба лесной человечек в огромной папахе и бурке. Вылез и уставился на побелевший лес.
А может, и не на лес, а вот на эту печальную фигурку? Обласкало солнце пригорюнившуюся фигурку, и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы…
А тут кто-то бодрый вскинулся на дыбки: то ли зайчик, то ли белочка, то ли собачка. И эта непонятная зверюшка прискакала в лес вместе со снегом и вместе со снегом пропадёт из леса. Это зверёк-оборотень. Сделай шаг в сторону, и он вмиг исчезнет: прикинется простым сучком, запорошённым снегом. Вот птица — не птица, зверь — не зверь. Шею вытянуло, крылья свесило, того и гляди улетит! А тронь — упадёт и рассыплется в прах. Останутся на снегу вмятинки — следы невидимого существа.
Белые медведи и белые совы. Белые зайчики-ёлочки стоят столбиками, ушки на макушке, лапки на пузечке — насторожились и замерли. И не спеша бредёт средь дремучих снегов белый сказочный слон.
Полон лес диковинных зверей и птиц. Нигде больше таких не увидишь, только в лесу и только зимой.
В лесу
В лесу и зимой хорошо, и в мороз жарко; были бы спички. Запалил костёр, чаю вскипятил — пей-отдыхай!
Побежали мы с приятелем в лес. Весело тарахтим: он спичками, я котелком.
Стали сушняк на костёр собирать Вот уж попутались на лыжах в чапыге! А без лыж нельзя: проваливаешься.
Час прошёл, собрали кое-как. Вспыхнул весёлый костёр. Вспыхнул, разгорелся и… стал тонуть! Тонет прямо на глазах — за огонь-то его не схватишь, не удержишь. Тонул, тонул и утонул. Мы на снегу, костёр под снегом. Вместе с котелком. Еле достали горячий котелок.
Поставили котелок на снег — котелок утонул. Выудили его рогулькой, как окуня из лунки. Разлили чай по кружкам — кружки утонули. Соскочили мы за кружками с лыж — сами по пах увязли.
Стоим в снегу — ни сесть, ни шагнуть.
Чай замёрз. Сами замёрзли.
Костёр чадит. Дым ест глаза. Слёзы по щекам текут, вытереть их нечем — руки в саже. И пальцы свело, не гнутся, как грабли. Вот тебе и пей-отдыхай!..
Да, хорошо в зимнем лесу.
Только тому, у кого умелые руки, а не грабли!
Пороша
